Сердце Ардии - Дмитрий Бороздин

оружие играло скорее церемониальную роль. Меч Айлы был красив и изящен, как и она сама. Оружие для парада, а не для боя — Хранитель металла, ковавший его, наверняка не предполагал, что однажды клинок попробует крови. Тем более человеческой.

Впрочем, менее смертоносным от этого неестественно блестящее лезвие не становилось.

Предатели просили пощады, взывали к милосердию, кто-то из более-менее уцелевших даже пытался бежать, пускай и осознавая всю тщетность этого. Юзра убивала без жалости, полностью отдавшись тёмному порыву. Она даже не нашла в себе сил сказать что-нибудь напоследок, объявить приговор прежде, чем приступить к его исполнению.

Где-то внутри неё кричала от страха маленькая девочка, которая никогда в жизни бы не подумала, что способна на такую жестокость. Тогда, в детстве, рядом всегда была Айла, готовая защитить близняшку от любых невзгод и не дать перешагнуть черту.

Но теперь Айла мертва, а вместе с ней умерла и Юзра. По крайней мере, в своих глазах.

— Закончила? — спокойно произнёс голос из-за спины.

Юзра словно вынырнула из глубокого омута. Вся её одежда была залита кровью, а вокруг лежали тела, искромсанные на множество кусков. Только теперь женщина поняла, что учинила расправу на глазах у выживших Стальных, успевших её окружить.

Клинок выскользнул из ослабевших пальцев.

— Я… я…

— Уверен, у вас были мотивы, комендант, — нахмурился капитан егерей. — Ваши подчинённые ввели меня в курс дела.

— Нужно отправить сообщение в Падмир, рассказать про случившееся, про этого Хозяина и штаб, — невозмутимо произнёс Видор, будто не замечая горы трупов вокруг.

— Плохая мысль, — вмешался пожилой мужчина с зелёной лентой. — Слышали же, они даже командующего под себя подмяли.

Женщина посмотрела на окруживших её людей. Ни дозорные, ни егеря, ни Внутренняя служба, казалось, совершенно не собирались осуждать её за содеянное.

— Тогда в Арантирн, — предложила мускулистая девушка с перебинтованным лицом, опиравшаяся на копьё, как на костыль. — Верховный совет должен вмешаться… особенно после Рилании.

— Ребята, — прошептала Юзра, глядя на Стальных.

Видор подошёл ближе и, подняв меч, протянул его рукоятью вперёд.

— Мы с тобой, комендант! — Дозорный подмигнул. — Давай покажем, что никакому Хозяину Гарнизон не покорится!

Глава 11

Тави стояла на коленях и тихонько читала молитву на родном языке. Мильбен и Кенрат тоже склонили головы, хотя и не разбирали ни слова. Перед ними возвышались два погребальных костра, наскоро сложенных из найденного на побережье топляка и какого-то мусора.

— Ступай к солнцу, Киганбарра, сын Офиларре из клана Сендар. И не порежет стекло твои ноги в этом пути!

Эльфийка повернула голову к телу кастеляна.

— Ступай к солнцу, незнакомец, сын незнакомки из незнакомого клана. И не порежет стекло твои ноги в этом пути!

С этими словами девушка поднялась, вытянув руку с маленьким камнем из боевого браслета. Знаки моргнули, и останки охватил магический огонь.

— Всё ещё не понимаю, зачем устраивать им похороны, — проворчал Кенрат. — Особенно этому…

Он бросил презрительный взгляд на труп Кигана.

— Так… правильно. — Тави не захотела пускаться в долгие объяснения.

— А меня вот другое волнует. — Мильбен потёр всё ещё нывший живот, на котором теперь красовался внушительный синяк. — Не слишком ли смело тут использовать магию? Разве она не должна, ну, как в лагере, сработать неправильно?

Застава Гарнизона осталась далеко позади, они плыли по Ниентару уже несколько часов, и в закатном небе успела появиться Тысяча Лун. Тем не менее юноша до сих пор не мог поверить, что очутился в тех самых больных землях, про которые столько слышал. На первый взгляд территория вокруг ничем не отличалась от приграничья — те же поля, те же заброшенные деревни на берегах. Разве что воздух казался чуть холоднее, но это запросто списывалось на воображение и усталость.

— Ондар рассказывал, что больные земли неоднородны, — ответил Кенрат. — Где-то успели постараться Стальные, а куда-то война вовсе не добралась. По сути, опасны лишь некоторые участки, где гремели самые лютые сражения, а территории у границ и вовсе считаются чистыми.

— Зачем тогда было закрывать вообще всё?

— На всякий случай. — Парень сделал паузу, будто к чему-то прислушивался. — Горванты, знаешь ли, тоже умеют бродить. Хотя тут я бы больше опасался не их.

В тот же момент из темноты раздались громкие звуки. Ничего такого, к чему они не успели привыкнуть за время пути, обычные ночные звери… но здесь, в больных землях, их крики звучали особенно жутко.

— Давайте уже вернёмся на борт, — предложила Тави. — Здесь мы закончили.

Справляться с рычагом Мильбен научился довольно быстро, хотя набирать высокую скорость он всё ещё не рисковал. Путешествие заняло всю ночь, и в городок судно прибыло, когда над ним уже вовсю светило солнце.

— Кто вообще эти Свободные? — спросила Тави, разглядывая постройки.

— Все те, кто прут сюда за наживой или острыми ощущениями, — ответил Кенрат. — Наёмники, мародёры, просто искатели приключений. Будешь смеяться, но Гарнизон порой с ними даже работает, когда не хватает людей или просто не хочется марать руки.

— Звучит как не самая приятная компания.

— Ещё бы, — усмехнулся юноша. — Но Ондар не стал бы посылать нас на смерть, вы не знаете его так, как…

— Сейчас в нос получишь, — перебил Мильбен.

Баркас решили бросить поодаль, проделав оставшийся путь пешком. Хотя городок и имел свой причал, друзья рассудили, что стоянка там вряд ли бесплатная, а лодка в будущем уже не понадобится. Если верить карте, найденной в вещах Кигана, Ниентар уходил на север, совершенно в другую сторону от Долины. К сожалению, прохода эльф на карте не обозначил, так что поиски Норвина оставались единственной зацепкой.

Больше всего городок напоминал то, как дети представляют себе населённый пункт, когда играют в солдатики. Пара десятков домов, похожих на большие и нелепые коробки, сколоченные из досок, деревянных щитов и объёмных брусьев, обработанных явно не на пилораме. Словом, из всего, до чего только смогли дотянуться горе-строители.

Единственным, на что явно не поскупились, были фасады. Видовая стена, обращённая к единственной улице, у каждого домика представляла собой отдельное произведение искусства. Резные наличники и карнизы, выступающие вверх коньки псевдокрыш, нелепые попытки изобразить балюстраду и балконы, кое-как опирающиеся на деревянные