Мой бесстрашный герцог - Валери Боумен

– Я хочу тебя так сильно, что это меня пугает.

Муж снова улыбнулся и сказал:

– А я хочу тебя. – В следующее мгновение он вошел в нее и добавил: – Очень хочу.

Наслаждение оказалось настолько сильным, что Николь едва не задохнулась. Такое могло происходить только между любящими людьми, но ведь это не их случай… Как же вышло, что все пошло не так и в то же время так чудесно? Будь ее воля, она бы приковала его к кровати цепью на ближайшие три месяца. Что ж, идея была весьма привлекательной. Николь улыбнулась своим мыслям и приготовилась снова уснуть.

– Почему ты заплакала? – тихо спросил Марк, после того как она устроилась рядом и закрыла глаза.

Глаза ее опять открылись. Муж напряженно смотрел на нее, ожидая ответа, который, судя по всему, был для него очень важен. Что же происходило между ними?

Николь отвела глаза, но успела заметить, как муж нахмурился. Повернувшись на бок, она натянула на себя простыню и пробормотала:

– Не обращай внимания, это глупости.

Марк еще некоторое время не сводил глаз с ее лица, потом осторожно убрал с ее лба рыжую прядь и сказал:

– Я не хочу сделать тебе больно, Николь.

Она перевернулась на спину и уставилась в потолок. В груди пульсировала тупая боль, когда она с усилием говорила:

– Я сама потребовала, чтобы мы сделали это.

– Да, но я настоял, чтобы это было не просто соитие. Я хотел…

– Все в порядке, не надо ничего объяснять, – перебила Николь. Нельзя допустить, чтобы они начали обсуждать свои чувства. Если это случится, ей не удастся выйти из переделки, сохранив сердце в целости.

Марк поднес к губам ее руку и нежно поцеловал.

– Я не умею иначе, – ответил он.

– Да, понимаю. – Она продолжала смотреть в потолок.

Марк приподнялся на локте и чмокнул жену в кончик носа.

– Было забавно, не правда ли?

Николь попыталась улыбнуться.

– Это уж точно.

Марк перекатился к краю кровати и сказал:

– Мне пора вставать и заниматься делами. Но, признаюсь честно, я буду с нетерпением ждать вечера, когда мы сможем повторить это снова.

Николь проводила его взглядом.

– Я тоже, – прошептала она. – В этом и заключается проблема.

– Все прибыли, – сообщила Марку леди Харриет, встретив его в утренней гостиной. – Я показала гостям их комнаты и согласно твоим инструкциям попросила их всех собраться в голубой гостиной в половине двенадцатого.

Леди Харриет радостно улыбалась, и Марк задался вопросом, не узнала ли она каким-то неведомым образом, чем они с Николь занимались ночью. Пожилая дама лукаво посматривала на него и вроде бы даже что-то тихо напевала себе под нос. Что ж, ему, Марку, сегодня утром тоже хотелось запеть.

За завтраком он старался думать лишь о беседах, которые намеревался вести весь день, но мог думать только о ночи с Николь. И у него вовсе не разыгралось воображение. Все оказалось лучше, чем он помнил. Дикая, страстная, необузданная Николь доводила его до безумия своими хриплыми криками. Марк невольно вздохнул. Хм… интересно, через какое время женщина узнает, что беременна? Через месяц, наверное. Или меньше? Он очень надеялся, что они пока еще не зачали ребенка. Ему бы хотелось продолжать как можно дольше.

Быстро покончив с яйцами и кофе, Марк встал из-за стола и извинился перед леди Харриет.

– Я буду в гостиной ровно в половине двенадцатого, – сообщил он. – Увидимся там.

В гостиной было много хмурых лиц, а лорд Энтони выглядел особенно подавленным – он сидел, неестественно выпрямившись, и его лицо казалось бледным и осунувшимся. Светловолосая и хрупкая леди Арабелла держала в руке платочек, который периодически прикладывала к глазам. Ее мать сидела с ней рядом. Опустив глаза, она громко вздыхала и в перерывах между вздохами что-то шептала дочери, похлопывая ее по руке. Лорд Хилленбранд изображал стоика. Мистер Картрайт выглядел взволнованным. Мисс Лестер сидела рядом с мистером Картрайтом, а ее мать – с другой стороны от нее. Обе леди были одеты в черное и не улыбались.

Оуклиф стоял в центре комнаты рядом с Марком. Лорд Тоттенхем уже приехал, но его пока что не пригласили в гостиную. Оуклиф хотел, чтобы для начала собрались только участники памятного ужина.

Вскоре прибыл герцог. Его кресло вкатили в гостиную два лакея. Все гости встали и поклонились. Старик же взмахнул рукой.

– Сидите, пожалуйста. – Когда гости снова расселись, он продолжил: – Я рад, что вы все приехали. Для меня очень важно почтить память Джона именно здесь, в нашем семейном поместье. Поминальная служба состоится завтра на фамильном кладбище за холмом. На следующий день я назову наследника. Надеюсь, вы сумеете расслабиться и хорошо провести время – насколько позволяют обстоятельства, конечно. Если кому-нибудь что-нибудь понадобится, пожалуйста, обращайтесь к слугам, и вы сразу получите все необходимое.

Гости оживленно закивали. А герцог, указав на Марка и Дэффина, произнес:

– Эти джентльмены – следователи. Мне сказали, что в случае неожиданной смерти представителя высшей аристократии обязательно проводится расследование.

Гости с удивлением переглянулись.

– Генерал Гримальди и мистер Оуклиф будут задавать вам вопросы о том вечере, когда умер Джон, – сказал герцог. – И я очень прошу вас рассказать им все, что вам известно.

Марк внимательно следил за реакцией гостей, но не заметил ничего необычного. Никто не казался испуганным или встревоженным. А ведь это собрание в гостиной было устроено специально для того, чтобы посмотреть, кто испугается расследования…

– Лично я очень рад помочь, – сказал лорд Энтони, сидевший в углу комнаты. – Спрашивайте что хотите.

– Да-да, конечно, – добавил лорд Хилленбранд, водивший носком ботинка по ковру. – Все, что угодно.

Остальные тоже выразили свое согласие.

Марк вышел вперед и, скрестив руки на груди, проговорил:

– Я бы хотел для начала поговорить с леди Арабеллой. Вы не возражаете, миледи? – И он приветливо ей улыбнулся.

Арабелла кивнула и в очередной раз промокнула платочком глаза. Ее мать собралась было сопровождать ее, но Марк сказал:

– Мы будем беседовать наедине, если вы не возражаете.

– Но это неприлично… – Мать Арабеллы поджала губы и нахмурилась.

– Я буду их сопровождать. – Леди Харриет вскочила на ноги со скоростью, едва ли позволительной для дамы ее возраста. Тюрбан пожилой дамы угрожающе съехал набок.

Пока леди Харриет поправляла свой головной убор, мать Арабеллы вознамерилась спорить, но дочь погладила ее по руке и примирительно сказала: