Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе

в Сарысуйских, Тургайских и Эмбских степях, жили тюркские народы огузов или гузов, которые станут известны византийским летописцам под именем узоев (Ouzoi). Лингвисты связывают этих гузов с древними кимаками со Среднего Енисея или Оби, с древними кипчаками, в дальнейшем откочевавшими в южнорусские степи, и с современными киргизами. Это особая группа тюркских народов, отличающаяся от других заменой начального «и» на «дж». Те же самые гузы известны со времен Чингисхана под именем туркменов, а у нас – туркоманов.

В XI в. гузы предстают перед нами, на манер современных туркменов, группой племен, соединенных довольно слабыми узами и часто воюющих каждое за себя. Во второй четверти XI в. их банды ищут удачи, одни в Южной России, другие в Иране. Русские летописи фиксируют их первое появление в Южной Руси в 1054 г.; гонимые другой тюркской ордой, кипчаками, ветвью кимаков со Среднего Енисея или Оби, эти узои, как называют их византийцы, дошли до Нижнего Дуная, перешли его и вторглись на Балканы, где были разгромлены (1065). Другой гузский клан, сельджуки, двинувшийся в другом направлении, имел куда более счастливую судьбу: он завоевал Персию и Малую Азию.

Герой-эпоним сельджуков, Сельджук, сын Токака, прозванного Тимурьялиг, «железный лук», был вождем или влиятельным членом гузского племени киник. До 985 г. он со своим кланом отделился от основных гузских племен и поставил свой лагерь на правом берегу Нижней Сырдарьи, рядом с Джендом, возле Перовска[90]. На основании имен его сыновей – Микаил, Муса, Исраил – был сделан вывод, что они исповедовал несторианство. Данная гипотеза ничем не подтверждается, поскольку эти библейские имена распространены также и среди мусульман, и вполне вероятно, что, поселившись на границе саманидской Трансоксианы, клан Сельджука отказался от старого тюрко-монгольского шаманизма в пользу ислама.

В это время в Трансоксиане иранская династия Саманидов с трудом защищалась от тюркской династии Караханидов с ИссыкКуля и Кашгарии. Сельджуки проявили ловкость, став на сторону иранского государя против своих собратьев. Правда, как заметил Бартольд, эти гузы, едва вышедшие из сарысуйских и иргизских степей и вчера еще язычники, были гораздо большими варварами, чем Караханиды, принявшие ислам более чем за век до того, и относительно цивилизовавшиеся благодаря двойному влиянию: Саманидов с запада и уйгуров с востока. После падения Саманидов, когда за их наследство вели борьбу тюрки Караханиды, ставшие хозяевами Трансоксианы, и тюрки Газневиды, ставшие хозяевами Хорасана, тюрки Сельджукиды шаг за шагом, пользуясь общей неразберихой, расположились в самом сердце Трансоксианы, и в 985 г. мы видим их шатры северо-восточнее Бухары. Около 1025 г. один из вождей, Арслан (на тюркском его имя означает лев) Исраил (по мусульманскому имени), имевший титул ябгу, служил местному Караханиду Али-тегину против Газневида Махмуда. Махмуд взял Арслана в плен, увел к себе в Газну и попытался жестокими репрессиями усмирить остальное племя. Но сам образ жизни этих кочевников исключал применение к ним мер, пригодных для действий против оседлого населения. Кроме того, Газневид в конце концов оставил Караханида Али-тегина правителем Трансоксианы. После смерти Али-тегина сельджуки, предположительно до конца сохранявшие верность ему, восстали против его сыновей и с тех пор стали воевать только за свои интересы. Их вожди – Тогрул-бек, Дауд и Пайгу («ябгу») – попросили у газневидского султана Масуда передать им земли в Хорасане. После отказа султана Тогрул-бек отобрал у него Нишапур (август 1038 г.) и нанес ему поражение при Данданакане, близ Мерва (22 мая 1040 г.), в результате чего Газневиды были отброшены в Афганистан и оказались вынуждены оставить Хорасан потомкам Сельджука.

Сельджуки, эта огузская орда без прошлого, наименее цивилизовавшаяся из всех кочевых кланов, недавно принявших ислам, внезапно оказались хозяевами Восточного Ирана. Эта их нежданная удача могла бы привести цивилизацию к катастрофе, если бы во главе клана не стояло бы несколько умных вождей, инстинктивно понявших превосходство арабо-персидской культуры и, вместо того чтобы разрушать ее, ставших ее защитниками, чтобы разумно управлять завоеванным. Вступив в Нишапур, Тогрул-бек приказал произнести хутбу на свое имя, объявив тем самым, что входит в установленные рамки мусульманских институтов. Впрочем, завоевания продолжались в манере степняков, каждый член семьи стремился что-то захватить для себя лично. Так, признавая первенство Тогрул-бека, действовали его брат Чагры-бек, его кузен по отцу Кутулмыш или Кутлумыш, кузен по материнской линии Ибрагим ибн Инал. Чагры-бек, в частности, овладел Хорезмом (1042–1043). Ибрагим ибн Инал обосновался в округе Рей, но темперамент кочевника взял верх, и его банды совершили такие эксцессы, что Тогрул-беку пришлось прибыть туда и навести порядок. По мере того как Тогрул-бек все глубже проникал в арабо-персидский мир, он начинал использовать некоторые управленческие концепции этих древних цивилизованных стран, которые превращали его из главаря банды в главу государства, абсолютного законного правителя и тем обеспечивали его власть над другими полевыми командирами – его родственниками.

Западная Персия долгое время была под властью чисто персидского дома – Буидов (932–1055). Оставаясь персидским, этот дом продолжал придерживаться распространенной в Персии еретической мусульманской доктрины – шиизма, притом что буидские государи восседали как амиры аль-умара[91] рядом с суннитскими халифами Багдада, которых лишили реальной власти, и в этом напоминали майордомов[92]. Но в XI в. Буиды выродились. В 1029 г. Махмуд Газневи отобрал у них большую часть Персидского Ирака. К моменту вторжения сульджуков последний из Буидов, Хосров Фируз эр-Рахим (1048–1055), вместе с титулом амир аль-умара еще владел Багдадом и Арабским Ираком, Ширазом и Фарсом, а один из его братьев – Кирманом. Любопытно, что этот последний персидский правитель XI в. накануне турецкого завоевания носил имя двух величайших царей сасанидской Персии…

Завоевание Персидского Ирака, несмотря на царившую там анархию, заняло у Тогрул-бека некоторое время, поскольку его банды кочевников-огузов не умели брать города. Исфахан был принужден к сдаче голодом после годичной осады (1051). Тогрулбек, соблазненный оседлой жизнью, сделал его своей столицей. В этих странах, находящихся на стадии политического разложения, феодальной раздробленности и интеллектуальной анархии, тюрок, каким бы грубым и необразованным он ни был, воплощал принцип порядка, который, очевидно, принимался без особого сопротивления. В 1054 г. Тогрул-бек принял клятву верности от азербайджанских владетельных князей (таурисского, гянджийского и др.). Сам аббасидский халиф Аль-Каим и командир его гвардии Бесасири, желавшие избавиться от Буидов, пригласили Тогрул-бека в Багдад, который, войдя в город, воспользовался этими раздорами и низложил последнего Буида – Хосрова Фируза (1055).

В 1058 г. халиф узаконил свершившийся факт, признав Тогрулбека своим светским наместником, с титулом царя Востока и Запада. В тот момент, когда он достиг этого неожиданного величия, Тогрул-бек вел борьбу с мятежом своего кузена Ибрагима ибн Инала, к которому присоединился Бесасири. Тот, воспользовавшись междоусобной войной среди сельджуков, на некоторое время