Звезда сапфировых вершин - Светлана Белл

падали на меня, как камни, и я чувствовала, как страшно заболела голова. Я ничего не видела от волнения. Замечала только ухмылку Маргена — и чувствовала, как он рад моему бессилию, моему страху.

Наконец судья перестал перечислять преступления. Он снял очки, поднял усталые глаза и совершенно по-домашнему поинтересовался:

— Ну что, признаете вину, госпожа Злата Лето?

— Я бы хотела увидеть адвоката… — пробормотала я. И услышала презрительный хохот королевы Мары. Даже удивительно, что женщина может так чудовищно смеяться — будто каркает стая ворон.

— Адвоката! — восклицала она, прихлопывая себя по коленям, обтянутым алым бархатным платьем. — В нашем королевстве нет никаких адвокатов! Здесь только я имею право осуждать и миловать! И ты, иностранная девка, виновна по всем статьям! А более всего ты виновата в нарушении нравственности — будучи замужней женщиной, прилепила к себе капитана Эдвина! Это позор и бесчестье, который я не допущу в Сапфировой стране!

Наконец безумная королева, еще немного покаркав, успокоилась, выпрямилась — блеснула ее золотая тяжеловесная корона — и громогласно заявила:

— Выношу королевский вердикт! Приговариваю преступницу Злату Лето к смертной казни!

Я беспомощно посмотрела на старенького судью, но он только развел руками. Мол, что я могу сделать против единственной в стране государственной власти? Мне показалось, что подо мной обрушился пол. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота.

— Я слышала, что для женщин смертная казнь в Сапфировой стране отменена, — пробормотала я.

— Отменена королевой Гариндой! А я — королева Мара! Я хочу тебя казнить — и казню! — снова закаркав, крикнула сумасшедшая королева.

Но тут вперед выступил господин Марген. Он выдвинулся к трону и, лицемерно взмахивая руками и бесконечно кланяясь, заговорил:

— Ваше Величество, позволите мне молвить слово! Глубочайше прошу милости для подсудимой иноземки! Она молода, не знает наших законов. Пощадите ее! — он перевел дух и продолжил лебезить. — Ваше Величество, униженно умоляю отдать мне в жены это глупую молодую даму. Поверьте, когда она будет моей супругой, я смогу ее перевоспитать!

Мне показалось, что у меня покрылись ледяной коркой руки, ноги, а голова превратилась в тяжелый снежный ком. Что здесь происходит? Как я могу стать его женой? Это просто невозможно!

Не знаю, что меня испугало больше — то, что меня могут казнить (ну и законы в этой прекрасной Сапфировой стране!) или то, что выдадут замуж за Маргена. Я прекрасно понимала, что королева хочет от меня избавиться — ведь она давно мечтает заполучить капитана Эдвина. А теперь еще и я встала на ее пути. Но не могла осознать, что это происходит в реальности — мне казалось, что я вижу отвратительный сон и скоро, наконец, очнусь.

— Господин Марген, ведь вы уверяли, что никогда не женитесь, — сдавленно произнесла я. — Неужели все-таки изменили свое мнение?

— Все течет, все меняется, госпожа Злата, — растянул губы Марген. — Главное, что я вам говорил, — вы всё равно будете моей! Так и случилось. Простите, что пришел без цветов… Но наша семейная будет усыпана розами. Возможно, иногда и с шипами!

— Я не могу выйти за вас замуж хотя бы потому, что я уже замужем! — потрясенно произнесла я. — На Побережье у меня есть официальный супруг.

— Почему же на Побережье? Он здесь! — опять раскаркалась королева, и я с ужасом увидела, как два гвардейца втащили в круглый зал Мариса.

Мой муж, мой Марис, которого я когда-то бесконечно любила, с которым были связаны и прекрасные, и ужасные воспоминания, стоял перед троном и с паническим ужасом глядел на королеву. Он был бледен до синевы, его черные волосы встрепались, отчетливо проявились острые скулы, и я подумала, что Марис прямо здесь сейчас упадет в обморок. Марис беспомощно крутил головой. Наконец он заметил меня, и его стеклянный от страха взгляд немного прояснился. Я отчетливо прочитала чувство, которое в нем отразилось. И это была ненависть.

Я не могла размышлять о своем неудачном браке в зале, где меня только что дважды приговорили к казни (а замужество с Маргеном — это та же казнь!). Но, заглянув в себя и посмотрев на совершенно раздавленного, измученного Мариса, я поняла, что не испытываю больше никаких чувств к этому перепуганному человеку. Точно передо мной стоит одна из уродливых скульптур во дворце из числа тех, от которых я наконец-то избавилась.

— Вы господин Марис Морт, гражданин Побережья, верно? — судья перечитал бумаги и внимательно глянул из-под очков. Я увидела, как Марис, трясясь, кивнул. — И вы прибыли, чтобы расторгнуть брак с госпожой Златой Лето, так?

Марис посмотрел на меня с нескрываемой злобой, перевел дух и сбивчиво, невнятно залопотал:

— Прибыл? Да я никогда бы не прибыл, Ваше Величество… уважаемый суд… Я просто шел на работу, как на меня накинулись какие-то люди, посадили на дракона и повезли… Повезли! На драконе! Вы же представляете, какой это ужас — летать на драконе! Я с детства боюсь высоты, я ведь даже на башни — никогда! А тут! Через горы! Как я не умер, я просто не знаю…

Я вздохнула — да, это правда. Я знала, что Марис панически боится высоты.

— Неважно, каким образом вы здесь оказались. Главное — прибыли, — подтвердил судья и что-то чиркнул в тетради. — Так что вы скажете насчет брака со Златой Лето? Подтверждаете ли вы, что не ведете совместное хозяйство, не имеете общих детей и имущественных споров? Согласны ли добровольно развязать брачные узы?

— С ней? С ней?! — Марис ткнул в меня пальцем. — Да я готов убить ее, не только развестись! Это из-за нее меня отправили на драконе… На драконе! Над скалами! А мне еще лететь обратно! Меня будет тошнить всю дорогу. И я так боюсь высоты!

У Мариса скривились губы, он некрасиво захныкал, а потом и громко, в голос, заплакал. И я поняла, что окончательно избавилась от всякого чувства к бывшему мужу. Ничего не осталось, кроме презрения и брезгливости. И, может быть, жалости — но только самой капли.

— Тогда подпишите документы о расторжении брака! — заявил судья.

Гвардейцы подтолкнули Мариса к столу, а когда тот дрожашей рукой поставил подписи, бесцеремонно вытолкали его за дверь. Меня тоже подвели к судье — и я, секунду подумав, тоже оставила свой росчерк. Я понимала: даже если я вдруг передумаю, гвардейцы мигом заставят меня сделать то, что необходимо. Раз уж Мариса нашли на Побережье и приволокли в Сапфир — видимо, по приказанию Маргена, так уж теперь точно никто не отступит.

— Вот вы и свободная женщина! Поздравляю вас! — шагнул ко мне Марген и попытался взять за руку,