Последний пассажир - Уилл Дин

и Кэролайн это отпуск, превратившийся в кошмар, угроза жизни. Но для людей, дергающих за ниточки, все это – тщательно продуманное деловое предприятие.

Умолкнув, он выглядит испуганным.

Мы следим за его взглядом, направленным на корму корабля.

– Всем тихо! – приказывает Смит.

Долгая пауза.

Ветер свистит в дымовых трубах и вышках корабля.

А затем вдалеке раздаются крики Дэниела о помощи.

Глава 57

Мы спешим вдоль левого борта «Атлантики», следуя по внешней полосе беговой дорожки.

– Мы идем! – кричит Франсин.

– Он упал? – спрашиваю я, обливаясь потом и ощущая боль в правой ступне. – За борт? Он больше не кричит?

– Последствия, – предупреждает Фрэнни, ускоряясь и обгоняя нас со Смитом.

Когда мы подбегаем к корме корабля, Дэниел стоит там без рубашки, в насквозь промокших штанах, с обмотанными сеткой ногами, и держит над головой маленькую рыбку, как будто это спортивный кубок. Рыба размером с винную бутылку.

– Мы думали, ты ранен, – задыхаясь после бега, произношу я.

– Ты поймал ее? – спрашивает Фрэнни.

– Мы поймали ее, – улыбаясь, отвечает Дэниел, освобождаясь от сетей, опутывающих его лодыжки. – Мы выловили пустую бутылку из-под моющего средства, кусок коряги и одну прекрасную свежую рыбу.

Мы помогаем Дэниелу снова забросить сети, а затем с торжествующим видом возвращаемся к костру. Я раскладываю угли чуть подальше от огня. Тщательно выпотрошив рыбу, обжариваю ее на обрывке проволочной сетки, который мы нашли в мастерской машинного отделения. Смит то и дело норовит назвать рыбу «Немо» [20], но Фрэнни протестует. Мы делим филе поровну, мясо слоистое и очень вкусное. Я нарезаю лимон ломтиками и выжимаю сок на каждую порцию. Хрустящая поджаристая кожица и нежная белая мякоть.

– Осторожнее с мелкими косточками, – предупреждает Смит.

Мы сидим у костра, облизываем пальцы и радуемся жизни. Если пойдет дождь, мы наберем чистой воды. Если продолжим ловить рыбу, у нас появится запас еды.

Есть надежда.

Вы можете считать себя утонченным современным человеком, но когда организм испытывает недостаток в необходимых питательных веществах и нет никаких перспектив их восполнить, вы теряете эту утонченность в мгновение ока. Я съела половину порции рыбы, а эффект уже заметен. Разум расслабляется, кровь быстрее бежит по венам, мысли снова приходят в порядок. Кипячу воду в форме для запекания, чтобы заварить чай.

– Как оказалось, это неплохое последствие, – говорит Фрэнни. – Отличный улов, да еще и свежий!

– Жаль, что… – начинаю я и тут же останавливаю себя.

– Продолжай. – Дэниел бросает на меня взгляд.

– Жаль, что я не ушла, когда Губастая давала шанс. Может, я бы сейчас уже была дома, сидела рядом с Питом и вечерами, после работы, смотрела на вас, ребята, по телевизору, понимая всю правду о шоу, развязке, рисках, зная, кто на самом деле контролирует ситуацию и что мир думает обо всем этом. У вас получается гораздо лучше, чем у меня. Жаль, что я не отказалась от шанса выиграть. Я чувствую себя какой-то запятнанной. Как будто участвую в чем-то плохом и играю против вас.

Фрэнни кивает.

– Самое худшее для меня – не столько конкуренция, сколько то, что я не выношу, когда меня оценивают. Я счастлива жить тихой, уединенной жизнью и заниматься своими делами. Мой аккаунт в соцсетях закрыт, и я держусь особняком. Я никогда никому, кроме своей семьи, об этом не рассказывала, но я посещаю католическую церковь, расположенную рядом с кампусом, хотя и считаю себя атеисткой. Не смейтесь, но мне нравится, насколько это тихое и умиротворяющее место. Каменные ступени сгладились за столетия. Так что мысль о том, что люди обсуждают меня и сравнивают с вами, ребята, пристально разглядывают мои неудачные фото и копаются в моих прошлых отношениях, наполняет меня ужасом.

У меня сжимается сердце.

Конечно.

Я не подумала об этом. Люди начнут копаться в истории моей семьи. Ее нетрудно выяснить. Желтая пресса снова начнет обивать пороги Джеммы и сотрудников кафе, фотографируя их через окна автомобилей и копаясь в их старых публикациях в социальных сетях. Что я наделала?!

– Возможно, тебе стоит помнить о пяти миллионах, – произносит Смит, облизывая пальцы. – Я впервые устроился на работу в наш трейлерный парк в возрасте двенадцати лет. Зарабатывал доллар в день плюс чаевые, вот только чаевых не было. Затем два раза устраивался разносчиком газет и подрабатывал мойщиком автомобилей. Два доллара в день. Во время школьных каникул я работал с уборщиком, чинил оборудование и выполнял работы по техническому обслуживанию печи и территории, в то время как другие дети уезжали на озера или в горы. – Он смотрит на Дэниела. – Наверное, такие дети, как ты. Я учился в школе весь год, и мне ни разу не удалось уехать далеко от дома. А первые десять лет своей взрослой жизни я вообще не зарабатывал достаточно денег, чтобы сводить концы с концами. Это не слезливая история, некоторые из моих друзей жили еще хуже. Я начал переезжать из штата в штат. Помню, как обналичивал чеки в пункте выдачи наличных в Фейетвилле, еженедельно оплачивая аренду теми же платежками. Если б мне понадобилось вырвать зуб, это могло бы закончиться выселением или неприятностями с ростовщиком. А теперь у нас есть шанс заработать пять миллионов. Если вам не по себе от выигрыша, просто раздайте деньги другим. Помогите благотворительному фонду. Но ни на минуту не сожалейте из-за того, что можете получить неожиданную прибыль. Ценой может стать раскрытие всех личных секретов, как здесь, так и дома, но шансы на победу один к четырем – это привилегия, которая выпадает раз в жизни, и мы все должны относиться к ней именно так.

Он говорит все это от чистого сердца или потому, что знает: зрители согласятся?

– Я бы оставила часть денег себе, – отвечает Фрэнни. – Не стану врать. Но все остальное отдала бы папе. Ему поставили новый сердечный клапан и сделали тройное шунтирование. Мама была уверена, что операция его убьет, но он выкарабкался. Папа и пяти минут не может пройти пешком без того, чтобы не согнуться пополам и не закинуть в рот нитроглицерин. И все же он не собирается закрывать свое производство. Говорит, что ему нужно всего три или четыре хороших года, чтобы вновь выйти на прибыль. Возможно, его ждет пара важных заказов, кто знает. Он твердит это с тех пор, как я была девочкой. Тринадцать человек полагаются на зарплату, которую он им платит. Папа не остановится, пока это его не прикончит. Если я смогу подарить ему и маме несколько спокойных лет, то сделаю это.

Я