Тяжесть слова - Екатерина Ивановна Гичко

Я не нашла в себе сил удивиться. В соседнем кресле сидел наагасах. Мне показалось, что он побледнел и слегка осунулся. Он ничего не говорил, просто смотрел, глаза его лихорадочно блестели. Мы глядели друг на друга, пока не послышался шум и голос Дариллы:

– Я бросилась за вами сразу, как увидела, что она очнулась!

В комнату стремительным шагом вошёл тот серьёзный мужчина, что пригрезился мне ранее. За ним бежала Дарилла. Мужчина склонился надо мной, посмотрел в глаза, попросил показать язык. Высунуть его я смогла не с первого раза. Он любезно помог открыть рот. Потом спросил, как я себя чувствую. Я попыталась ответить, но лишь беззвучно шевелила губами. Мужчина кивнул чему-то и обернулся к наагасаху.

– Худшее позади. Теперь она должна пойти на поправку, – сообщил он.

– Слава богам! – выдохнула Дарилла.

Наагасах лишь прикрыл глаза и откинул голову назад.

– Спасибо, – очень тихо произнёс он.

– Это мой долг, – бесцветным голосом отозвался мужчина. – Я вернусь утром. Если что-то произойдёт – зовите. Сейчас ей лучше ещё поспать. И не напрягать болтовнёй и разговорами.

Наагасах лишь устало кивнул, а Дарилла зажала рот ладошкой, показывая, что она ни-ни. После этого мужчина ушёл. А я ощутила сильную усталость, глаза просто слипались.

Я почти уснула, когда почувствовала, что на мне поправляют одеяло. Донёсся очень тихий шёпот Дариллы:

– Как ты нас напугала…

* * *

Следующее пробуждение далось мне тяжелее. Я почувствовала своё тело. Очень болела левая рука и раскалывалась голова. Рука была закована в лубки, а голова замотана толстым слоем бинтов. Стоило мне открыть глаза, как Дарилла подскочила и спросила, не хочу ли я пить. Я хотела. Вода оказалась тёплой, с каким-то странным привкусом, но я выпила всё. Это нехитрое действие меня так утомило, что я потом долго лежала и восстанавливала дыхание. А Дарилла тем временем поправляла подушки и одеяло и весело болтала.

Первое, что я узнала, – лекарь велел не давать мне спать, пока он меня не осмотрит и пока я не поем. Поэтому Дарилла может болтать с чистой совестью. Сама я говорить не пыталась. Не чувствовала себя способной на такой подвиг. Сестра между тем рассказывала очень интересные вещи. В частности, что у меня была трещина в черепе, которую господин А́йден залатал. Господин Айден – это серьёзный мужчина, воспоминания о котором у меня были исключительно чёрно-белого цвета. Он маг-лекарь. Но мозг я всё-таки ушибла. Дарилла так и сказала – ушибла. Поэтому сейчас на моей голове повязка, между слоями которой завёрнуты мелкие амулеты, призванные унять боль и должные способствовать скорейшему заживлению.

У левой руки было сломано предплечье. Перелом почти у самого локтевого сустава с сильным смещением. Такие травмы быстро не лечатся, даже магией. Кости господин Айден срастил, но руку пока беспокоить запретил. Поэтому её убрали в лубки, чтобы я в бреду или во сне не потревожила её.

На теле было множество ушибов. Особенно сильный – правого колена. Оно распухло и стало багрово-фиолетовым. О расцветке колена Дарилла рассказывала с благоговейным трепетом.

И купание в холодной воде не пошло на пользу. Организм переохладился, расстроился и решил простыть. Хорошо хоть без насморка. Иначе бы я захлебнулась соплями.

С темы моих повреждений Дарилла плавно перешла на повествование о том, как все испугались за меня. Маменьке до сих пор плохо, она почти не покидает комнату. Сейчас, правда, уже лучше. Батюшка ходит мрачный как туча.

Но больше всех переживал наагасах. Он почти не спал и совсем не ел все два дня, что я в бреду лежала. Потом уже Дарилла с Шайшем всё-таки умудрились подлить ему сонное зелье в питьё, и сейчас наагасах спит. Жутковато было здесь с ним сидеть. Если он по комнате мечется, то ещё ничего. Но когда просто сидит и смотрит на меня не отрываясь, а у самого глаза аж полыхают… Дариллу это очень впечатлило.

Сестра же здесь находилась постоянно и спала на кушетке. Но ей это было совсем несложно. Тем более в замке сейчас такой бардак, и в моей комнате куда спокойнее. Приехал советник Зосий, а с ним сам король! Вот принцессе досталось!

Сказав это, Дарилла замерла, и я поняла, что она проболталась. Сестра с опаской взглянула на меня и медленно, тщательно подбирая слова, сообщила, что покушение на мосту устроила принцесса Кирата. Она подослала своих магов. Наши наги-охранники тревогу подняли, когда мы неожиданно исчезли. Вроде их какими-то амулетами обманули, но сестра не поняла какими. Наагасах бросился к нам на подмогу, но не успел. И был в таком бешенстве, что пытался убить принцессу. Шайш не дал. Он и другие наги схватили его и скрутили. Но наагасах успел убить пятерых из охраны принцессы. Просто хвостом в стены вмял.

Я не почувствовала никаких эмоций. Покушалась и покушалась, убил и убил… Какая разница? Так я и задремала под бубнёж Дариллы, наплевав, что спать мне нельзя.

Через некоторое время меня осторожно разбудили. Пришёл серьёзный мужчина. Он на самом деле оказался чёрно-белым: серые волосы и глаза, белая кожа и серый костюм. Он долго меня трогал и мял, потом отдал какие-то распоряжения слугам и говорил с Дариллой. Она слушала его с самой серьёзной мордашкой.

Принесли бульон. Наваристый, приправленный специями, но почти не солёный. Дарилла сказала, что надо выпить всю чашку. Это оказалось очень сложно, особенно трудна была последняя половина. После каждой ложки мне требовался перерыв. Дарилла заполняла паузы болтовнёй: то просила съесть ещё ложку за наагасаха, за неё, за Риолану, за Шайша, Риша, Лоша… За маму и папу она благоразумно не предлагала есть. То рассказывала, как мужественно наагасах бросился за мной в воды реки. Эту историю я слушала с большим интересом, лишь открывая рот для очередной ложки.

Когда чашка почти опустела, дверь в спальню отворилась и вполз наагасах. Сонный, всклокоченный, в помятой рубахе и с отпечатком подушки на щеке. Он бросил только один довольно мстительный взгляд на Дариллу. Та в ответ с вызовом вскинула подбородок. Больше он на неё не смотрел. Ополз кровать вокруг и залез на перину с другой стороны. Осторожно лёг, не сводя с меня пристального взгляда, но не прикоснулся. Просто молча смотрел. Я смотрела в ответ. Отвлеклась я только на одно мгновение, когда Дарилла с сурово поджатыми губами накинула на наагасаха плед. Тот даже не пошевелился. Сон властно навалился на сознание, и снились мне притягательные чёрные глаза наагасаха.

* * *

– Пошла вон!

Горничная посмотрела на принцессу