Забытое убийство - Марианна Сорвина

Их именами здесь называли только горные вершины. Есть в Альпийских горах и вершина Антона Ренка с маленькой хижиной… Но разве это не лучшая память о поэте?

В марте 1904 года ученый совет вновь обратился к министру образования с просьбой отделить курсы итальянского языка в соответствии с его обещанием решить этот вопрос к зимнему семестру 1904/05 года. В письме к министру прозвучала завуалированная угроза. На это из министерства ответили, что они как раз работают над проектом закона о независимом итальянском юридическом колледже в Роверето. Ученому совету предлагалось подумать над какими-то временными мерами, пока такая юридическая школа не будет построена. За этим вновь последовали переговоры ученого совета и профессоров-итальянцев под руководством губернатора Шварценау. Наместник Тироля, отнюдь не паникер по характеру, был напряжен и повторял как заклинание: «Катастрофы не избежать».

В мае Министерство образования по-прежнему отказывалось заниматься вопросом создания независимой итальянской школы права в Инсбруке.

Историк Михаэль Гелер резюмирует: «Надо признать бездарность венского правительства, неспособного принимать решения. Совершенно ясно, что они просто недооценивали взрывную силу этого вопроса. Можно заметить, что ситуация начала обостряться с осени 1901 года, когда группа немецких студентов насильно помешала проведению инаугурационной лекции итальянского профессора Франческо Менестрины. Вторым недвусмысленным сигналом о взрывоопасной ситуации стали события 1903 года, когда после получения другим итальянским преподавателем, Джованни Лоренцони, преподавательской квалификации немецкие студенты из либеральных кругов продемонстрировали свое возмущение»[290].

В заявлении немецких братств выразительно прозвучал призыв к противостоянию: «Мы надеемся, что министерство наконец признает – нужна только четкая и ясная политика поддержания мира в немецком университете. Тем более что университет находится на очень высоком уровне – редкое явление для Австрии. И, конечно, он в состоянии был бы удовлетворить все заинтересованные стороны, если бы только они этого хотели. Но факт остается фактом: даже призыв доктора Лоренцони к превращению университета в объект их законной национальной гордости способен был привести к немедленному столкновению сторон. Вот поэтому все немецкие студенты гарантируют, что на территории немецких университетов итальянского триумфа не будет. Вперед, ребята!»[291]

Позиция ректора была достаточно ясна: в марте он высказался за то, чтобы перенести итальянские курсы в другое место, чтобы предотвратить беспорядки и бунты. Было арендовано здание на углу Либенеггштрассе в районе Вильтен с целью создать там итальянский правовой факультет. Но 26 октября между немецкими и итальянскими студентами произошла драка, и один из них вытащил револьвер. Оружие отобрали, и был отдан приказ взять под полицейский надзор все места в городе, которые посещают итальянцы. Муниципальная полиция была приведена в состояние боевой готовности.

Немалую толику раздора внесла и пресса (такая, как официальная «Innsbrucker Nachrichten», пангерманская «Tiroler Tagblatt», ирредентистская «Il Popolo»): она была политизирована, национально непримирима и агрессивна, поэтому занималась тем, что в большей или меньшей мере подогревала враждебные настроения в своих сообществах.

Пангерманиста Эдуарда Эрлера позднее обвиняли в том, что он, будучи вице-мэром и руководителем Народной партии, подстрекал к борьбе с итальянцами на страницах своей партийной газеты «Tiroler Tagblatt». Для своего положения и профессионального статуса Эрлер был, безусловно, слишком эмоциональным человеком. Критикуя всех подряд – и «велшей», и правительство в Вене, и руководство университета, и полицию города – он вел категоричную пропаганду против факультета на Либенеггштрассе, открытие которого намечалось на 3 ноября. Газета Эрлера занимала позицию, противоположную газете «II Popolo», издаваемой в Тренто Чезаре Баттисти. Баттисти же нагнетал напряжение в итальянском лагере, предсказывая нападения немцев на факультет в день его открытия.

В июне 1904 года обсуждение национального вопроса продолжалось, но ничего не принесло. 6 июля в городе возобновились столкновения между итальянскими и немецкими студентами.

Одновременно с этим противостоянием вспыхивали и другие национальные противоречия. На юридическом факультете студенты поспешно собрались на встречу. Целью встречи, на которой присутствовал декан Хруца, было прояснение ситуации с профессором Хубером, не желавшим выдавать хорватским выпускникам из Загреба сертификаты, позволяющие поступать на работу в австрийские ведомства[292].

* * *

В конце июля настроение ученого совета было омрачено внезапной вестью о гибели самого молодого ректора Инсбрукского университета Эрнста Демелиуса, отправившегося в путешествие по Швейцарии и попавшего в обвал во время восхождения на пик Габельхорн.

По трагическому стечению обстоятельств, профессору юридического факультета лишь за две недели до этого исполнилось сорок пять лет.

В городе был объявлен траур, бургомистр выразил соболезнования семье погибшего и президенту Альпийского клуба доктору Карлу Ипсену а газета «Innsbrucker Nachrichten» напечатала на первой полосе сообщение о смерти видного члена общества и самого молодого ректора Инсбрукского университета. Статья называлась «Профессор Демелиус. Несчастный случай в горах».

В духе тирольского патриотического героизма и романтической патетики газета вспоминала этого «всеми любимого рыжебородого великана» и цитировала последнюю речь заядлого скалолаза Демелиуса, произнесенную 30 июня на собрании Альпийского клуба. В этой речи профессор призывал к развитию лыжного спорта и альпинизма в Тироле[293].

Газета Народной партии «Tiroler Tagblatt» поместила биографию профессора. В некрологе, подписанном профессором фон Скалой, сообщалось, что «ректор Демелиус стал жертвой своей любви к горам Он и его проводник Петер Дангл, взбираясь на Габельхорн, попали в обвал. Профессор был любим своими коллегами и пользовался большим успехом у студентов. Он был полон планов на следующий год.

Демелиус родился в семье известного краковского писателя и жил в Кракове до восемнадцати лет, учился на юридическом факультете. Он был приглашен в Вену приват-доцентом, а в 1901 году стал преподавать в Инсбруке гражданское право Австрии. В 1901–1902 годах он был деканом юридического факультета, в следующем году стал ректором. Демелиус был женат на баронессе Пауле фон Бах, с которой имел четверых детей»[294]. Его одиннадцатилетний сын Генрих впоследствии станет известным венским юристом[295].