Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова

В тот раз на вертолете привезли даже живых баранов. Они паслись на травке, мужики их резали, готовили еду. Когда мужчины пошли за очередной заброской, в лагере остались только женщины. И вдруг нам передают по рации, что надо зарезать остальных баранов. Мы около них столпились и не знаем, чего делать. Одна участница была ветеринар, мы ей говорим: “Алиса, ты врач, давай, режь баранов!” Она: “Я только кастрировать могу...” Так и не зарезали».

ЗАМОРОЖЕННЫЕ ТРУПЫ

На шести тысячах у одного из участников группы Эльвиры заболело сердце. «Если болит сердце — это все, надо спускаться, — говорит Насонова. — А по неписаному закону гор следом должна спуститься либо вся группа, либо тот, кто идет с заболевшим в связке. В связке с Костей шла молодая девушка Люда Манжарова, с которой мы успели подружиться. Значит, гору она не сделает. А ее пригласили в женскую сборную альпинистки Эльвиры Шатаевой, они должны были идти на пик Ленина. Люда заплакала, мол, теперь меня Шатаева не возьмет! А я ей сказала: “Люда, возьмет, точно возьмет!”

Нас осталось трое: я и еще двое мужчин, Володя и Вернер. Основная группа где-то далеко, я иду впереди своих. И вдруг вижу: сидит замороженное тело. Щек нет, зубы оголены, в руках кружка. Мне так стало страшно! Я как рванула наверх! Когда мой Толя ходил на Победу, им дали задание попутно помочь снять тело одного из погибших альпинистов. Он сидел на виду, пугал людей, и родители очень просили его снять. Замороженное тело весит сто килограмм, его с горы на себе не вынесешь.

Задача была — подтащить тело к вертолету и привязать к нему петлю. Вертолет идет с кошкой, цепляет петлю с телом и тащит его вниз. А этот труп то ли примерз, то ли был сильно тяжелый. Рывок — и тело залетело в лопасти вертолета. Голова отлетела в одну сторону, части тела — в другую. Пилот чудом смог посадить вертолет. Остатки тела оттащили чуть дальше и оставили на горе, родителям не покажешь ведь тело без головы. Вырыли что-то типа могилы во льду, захоронили, засыпали льдом. И вот этот труп так и лежит там, вытаивает иногда. »

ЧЕРТОВА БАБА

На семи тысячах группа Эльвиры поравнялась с основной командой. На вершине начальник экспедиции положил руку ей на плечо и сказал, что пожалел, что не включил ее в основной состав. И что теперь им надо спускаться обратно, за участником их группы Женей, который не смог подняться на вершину. И спустить его.

«Мы постояли на вершине — виды были невероятные, — вспоминает Насонова. — Посмотрели, что там в Китае творится, и пошли обратно. Спустились до Жени. Ему было очень плохо, он едва шевелился. Сильно хотелось пить, мужики поставили чайник. Вернер бросил туда ложку соли, мол, мы потеряли много влаги. “Какая, — кричу, — влага, мы даже не вспотели еще!” На такой высоте и так от всего тошнит, а тут еще соленый чай! Я сделала несколько глотков и почувствовала рвотные позывы. А палатка закрыта наглухо, некуда вырвать. Я хватаю у Вернера шапку и блюю в нее. Он мне сказал только: “У-у-у, чертова баба!”».

Женя кашлял кровью, Насонова предложила разгрузить его рюкзак. Он не позволил и через несколько километров сорвался. «Мы же все на одной веревке, — говорит Эльвира. — Он сорвался, сорвал Вернера. Следом полетел Капанин, я была следующая. Я ощутила такую тоску. Подумала: “Два с половиной километра лететь теперь, все камни прочувствуем, пока летим”. Но нам повезло: мужики упали на бугорочек с мягким снегом, воткнулись в него как свечки. Я обругала Женьку, и он таки разгрузил рюкзак».

ГОРЧИЦА И ЗАМЕРЗШИЕ КОРЕЙЦЫ

Из продуктов у группы Насоновой остался только яичный порошок. Спустившись до зеленой травки, Эльвира начала его готовить, и выяснилось, что порошок — горчичный. «Так обидно было, мы чуть не расплакались, — вспоминает Насонова. — С горя Женя начал есть какие-то ягоды. Мол, птицы их едят, значит, и человеку можно. А я смотрю, у этих птиц стул зеленый. Ору: “Женька, выплевывай, посмотри на птичий помет!” В общем, к вечеру у него такой же стул начался, как у птиц.

В конечном итоге, когда мы живые, голодные, дошли до погранзаставы, где нас покормили, я была счастлива сильнее, чем на вершине. Вот такое мое первое восхождение на Победу».

За свою жизнь Эльвира Насонова была на Победе три раза. Четвертое восхождение не завершилось, потому что их группу попросили спасти замерзших недалеко от вершины корейцев. Эту экспедицию Насонова хорошо запомнила. «Когда мы дошли до корейцев, одна девушка из их группы свалилась на меня и пробила кошками голову, порвала пуховку... Мы вырыли пещеру, затащили туда корейцев. Они были плохо экипированы, замерзшие ноги были белого цвета и стучали как кость. Врач всю ночь обкалывал им ноги, чтобы хоть что-то сохранить. Мой спальный мешок расстегивался как одеяло, я их накрыла. Ночью проснулась оттого, что что-то горячее течет под меня, — ближайший ко мне кореец на меня во сне обмочился. И так я и спускалась: обоссанная, с пробитой головой. Позже мне предлагали вспомнить их фамилии, чтобы засчитать мне эту вершину, как участнику спецоперации, а как их вспомнишь? Ну мне и не нужно, мне хватит и трех Побед».

На большой высоте важно, во что ты одет: после пяти тысяч, как правило, дает о себе знать «горняшка», становится холоднее и труднее дышать, обостряются болячки. Снаряжение и одежда в Советском Союзе были тяжелые, достать хорошую вещь было сложно. До шести тысяч альпинисты шли в кожаных ботинках, затем переобувались в высокие шекельтоны — тяжеловесные, но очень теплые ботинки полярника. Вместо коврика-пенки в снежных пещерах стелили под себя что придется. Некоторые даже вываривали упаковочную пленку с пупырышками — она спрессовывалась, и получался «коврик». Одежда Эльвиры была на редкость теплой, потому что она ее шила сама: пуховик в цветочек, пуховые штаны, большой теплый легкий спальник. Эльвира шила прекрасно, у нее часто заказывали анораки и другую одежду. В том числе и благодаря качественной одежде она переносила высоту лучше многих.

1973. ПЕРВЫЙ «БАРС» И ТРАГЕДИЯ

В 1973 году Эльвира Насонова получила своего первого «Снежного барса». Никакого торжественного награждения: значок и грамоту прислали по почте. А в 1974-м экспедиция Эльвиры Шатаевой, в которую так боялась не попасть, но все же попала Люда Манжарова, отправилась на пик Ленина. Вся женская сборная, восемь человек, замерзли насмерть. Это стало огромной