Подтексты. 15 путешествий по российской глубинке в поисках просвета - Евгения Волункова

я со стороны выгляжу, соседи на меня ругаются. Мол, развожу тут бездомных. Но они здесь и без меня всегда были, а кто их покормит?»

Когда мы возвращаемся в квартиру, в подъезд за альпинисткой прошмыгивает кот с гноящимися глазами. «Бедняга ты мой», — говорит Насонова и пускает чужака домой греться.

«Она с характером, но очень добрая, — характеризует Насонову ее подруга Жанна. Вместе они ходили в походы по Крымским горам. — Всех бездомных котов кормит, лечит, возит к ветеринару. Может, ей с котами не так одиноко».

1992. КУПОЛА И АТТРАКЦИОНЫ

До семидесяти пяти лет Эльвира Насонова руководила бригадой промышленных альпинистов, которую вместе с несколькими приятелями создала еще в девяностые. Заказов у бригады Эльвиры всегда было много: купола соборов и храмов, окна гостиниц, монтаж аттракционов и вывесок, ремонтные высотные работы на жилых домах, инженерное укрепление скальных стен. Насонова всегда была впереди и брала на себя самые сложные участки.

В одном из интервью Насонову спросили, зачем она, такая знаменитая альпинистка, занимается тяжелой работой в семьдесят лет? Она честно ответила, что пенсия у «Снежного барса» маленькая, приходится работать.

Но добавила, что ничего постыдного в этом не видит: работа на высоте ей нравится.

2014. ЗАБЫТЬЕ

Когда Крым присоединили к России, Насонова осталась без удостоверения, разрешающего высотные работы. Его нужно менять каждый год, предварительно проходя обучение. В Украине Насонова это делала бесплатно и без обучения, в России же за замену с нее как с бригадира запросили 15 тысяч рублей.

«На тот момент был не сезон, работы почти не было. Я посчитала: да я просто не отобью эти деньги! Ну и у меня их не было... Я тогда получала пенсию, кажется, тысяч восемь. Парни мои заплатили по семь тысяч и продолжили работу самостоятельно, а я отошла от дела. Иногда меня просят помыть где-то окна, не спрашивая корочку, я соглашаюсь. Несколько месяцев назад я мыла окна на здании гостиницы. Но зовут все реже».

Завязав с промальпом, Эльвира Тимофеевна пыталась устроиться в школу — хотела открыть кружок по альпинизму, водить детей в горные походы, учить вязать узлы. Обучением, в том числе детей, Эльвира занималась всю жизнь. В Алуште не найти преподавателя лучше. Но ее не берут.

«Говорят, без педагогического образования мне нельзя работать с детьми в школе. Если хочешь — бесплатно занимайся, а платить они не могут. Ну как я бесплатно буду работать? Мне ведь еще нужно снаряжение обновлять. Веревки быстро изнашиваются о скалы, они дорогие. Родители детей хотят, чтобы я с ними занималась, готовы мне платить, но я боюсь это делать неофициально. А если что-то случится? Раньше меня часто приглашали в школы, я рассказывала ребятам об альпинизме, своих восхождениях. У них горели глаза. Но больше не зовут, наверное, из-за того, что я отказалась работать бесплатно. А может, обо мне просто забыли.

Сейчас в Алуште нет никакой секции скалолазания. Я хотела ее открыть, просила город хотя бы стенку поставить, но “возможности нет”. Когда вижу, как молодые парни скачут у нас по лестницам, бордюрам, переживаю. Я бы их могла и технике безопасности обучить, и энергию в хорошее русло направили бы».

«МЫ ПОХОЖИ СО СНЕЖНЫМ БАРСОМ»

Эльвира Тимофеевна заваривает чай с травами, которые она собрала в Крымских горах. Достает большую кружку со снежным барсом — подарок самой себе.

«Мне как-то прислали статью про снежного барса, я ее прочитала и нашла между нами много общего, — говорит альпинистка. — У них тоже короткие лапы (кивает на свою укороченную руку), они хорошо знают горы, а еще барсы такие же одинокие и невезучие».

По словам подруги Жанны, со своим одиночеством Эльвира смирилась только в последние годы. «Она пережила много потерь и трагедий, но у нее остались горы. Она водит в походы наших пенсионерок, постоянно выдумывает какие-нибудь приключения. Вот пару месяцев назад звонит: “Так, Жанна, нам надо на Эльбрус! Давай собираться!” Семьдесят девять лет! На Эльбрус! И ведь она не шутит. Она не чувствует себя бабушкой. У нее болят ноги, а она идет. А если невыносимо болят, обезболивающих напьется и идет все равно. Помню, у нее что-то было с ногой, мы приехали ее проведать на дачу. Заходим во двор, а там картина: сидит Эльвира, нога в гипсе, читает книжку и качает свободной рукой эспандер. У нее ноги отними — она на руках пойдет. Говорит: “Мне либо помирать, либо ходить”. Она живет горами, буквально».

***

За день до моего отъезда мы с Эльвирой Тимофеевной собираемся подняться на гору Демерджи, высота 1350 метров. Альпинистка собирается с энтузиазмом. Ее крохотные кроссовки порваны изнутри, но зато треккинговые палки крепкие.

«Я очень жалею, что моя мечта сходить на Эверест так и не сбылась, — говорит она. — С кислородным баллоном до вершины может дойти и пожилой человек, я до последнего надеялась, но в моем нынешнем возрасте это все-таки опасно. Мне нужно починить ногу, а потом сходить тысяч на семь, посмотреть, как организм отреагирует. Я запросила квоту на операцию в Москве, сказали, что ждать нужно будет год... Я очень скучаю по высоте».

Во время подъема приходится зашагивать на крупные скользкие камни. Альпинистка опирается на палки и аккуратно перемещает больную ногу. Она не останавливается на отдых, лишь иногда замедляется, чтобы решить, куда удобнее ступить. На вопрос о боли отрицательно мотает головой.

На вершине туман укутал горы плотным одеялом. Море внизу кажется перевернутым небом. Эльвира Насонова прислоняется к скале и закрывает глаза.

РАЗГОВОРЫ ЗА ГАЗОВОЙ ГОРЕЛКОЙ

Написать про Эльвиру Насонову мне предложила ее дальняя родственница, читательница «Таких дел». Помню, как первым делом я залезла в Википедию и обалдела: из данных в статье выходило, что Эльвира Тимофеевна сверхчеловек. Я смогла приехать к ней только спустя два года, все это время история легендарной альпинистки вызревала в моей голове. Этот материал — хороший пример того, как много информации иногда приходится добыть для истории про одного-единственного человека.

В первый день Эльвира Тимофеевна пыталась вручить мне толстую папку с надписью «пресса». В ней хранятся газетные и журнальные вырезки со времен Союза. «Вот, тут про меня все написано. И книги я вам еще дам. Читайте и пишите». Я объяснила, что так не работаю, но книги и статьи перед сном пролистала. И правильно сделала, потому что нашла воспоминание Юрия Башманова, очень хорошо характеризующее внутреннюю силу Эльвиры.

Мы разговаривали бесконечно. Я очаровалась семидесятидевятилетней альпинисткой с первой встречи. Маленькая, с