Вилла мертвого доктора - Александр Грич

Люкас Келлер был не из тех людей, которых приятно встретить ночью в темном переулке. Грубое, словно высеченное из камня лицо, обветренная кожа, резкие морщины, глубоко посаженные глаза — острые, буравящие собеседника, и неожиданно непропорционально маленький подбородок. Плюс длинные руки, при ходьбе, казалось, чуть не до колен.

Почти как у горилл, близких наших родственников, отметил про себя Олег, наблюдая, как Келлера вели по коридору в комнату допросов. Он поглядел через полупрозрачное стекло, как задержанный устраивается за столом и оглядывается — привычно, почти по‑хозяйски.

Трудновато с ним будет, отметил про себя Потемкин. Господин Келлер хорошо подготовлен. Непонятно только, кто его готовил? Впрочем, что за вопрос? Тот, кто нанял, конечно.

— Снимите наручники! — это уже вслух было сказано, конвоиру. — Как вы себя чувствуете, Келлер?

— Можешь со мной по‑русскому, гражданин начальник. Ты ведь оттуда? — Голос у Келлера был высокий, звонкий, прямо хоть в пионерский хор направляй. — Вы мне сегодня что новое скажете — или мне сразу адвоката вызывать? — Келлер перешел на английский. Говорил он с сильным акцентом, но объяснялся довольно свободно. — Задолбали меня ваши люди, честно скажу.

— Давайте попробуем восстановить то, что произошло. — Олег оставил желание Келлера с самого начала обострить беседу совершенно без внимания. — В день убийства профессора Фелпса вы отвозили ему пакет от вашего руководителя, верно?

Келлер кивнул.

— Ну вот, с этим вы согласны. А теперь давайте по этапам, и там, где я буду неточен, вы меня поправите… Приехали вы в клинику профессора Фелпса. Многие приезжают — и пациенты, и медики, и курьеры. Но только все паркуются на стоянке, а вы запарковались на улице, в двух кварталах от дома. Странно?

— Пройтись хотел, воздухом подышать, — протянул Люкас.

— Ну да, конечно. Воздухом вы, кроме того, дышали на склоне горы, за клиникой, среди деревьев и кустов — тоже не очень понятно. — Олег выждал, но Келлер безмолвствовал, глядя на него в упор. — Продолжим. На этом склоне горы вы дышали воздухом чуть не час — при этом курили, звонили по телефону… А знаете, почему вы это делали?

— Да, интересно, почему? — Улыбку Келлера приятной никак нельзя было назвать.

— А потому, что ждали, пока профессор Фелпс останется один, чтобы занести ему пакет, который вы привезли. И, когда вы убедились, что он один, вы направились в клинику, вошли через задний коридор в кабинет профессора и…

— Не надо только мне сказки рассказывать. — Келлер напрягся. — Что я там среди деревьев ждал — это точно, мне позвонить должны были, я не хотел на виду торчать. А то эти девчонки мигом моим боссам позвонят, что, мол, курьер без дела болтается… А потом я вошел в клинику, оставил пакет в регистратуре и ушел себе потихоньку.

— Зачем вы звонили Фелпсу перед приходом?

— Пакет важный был, он должен был знать, что я его доставил.

— Часто бывали такие важные пакеты?

— Да не знаю я… Раз в два‑три месяца. Но в тот день к нему в кабинет я точно не заходил.

— Неверно, Келлер. Заходили вы и в клинику, и в кабинет. Как ни старались вы не попасть на камеру, а мелькнули — и как раз за минуты до убийства профессора.

— Так я же не отрицаю, что зашел в регистратуру.

— В том‑то и странность, что девушки в регистратуре, которые вас хорошо знают, категорически отрицают, что видели вас в тот день. И пакет ваш оказался у Фелпса на столе, как вы это объясните?

— А это пусть они объясняют, если у них с памятью проблемы. Я тут ни при чем.

— Хорошо, допустим. Но вы все‑таки заходили к Фелпсу в кабинет. Может, вам поручили ему на словах что‑нибудь передать, так ведь тоже бывало?

— Не заходил я к нему!

— Но вас видели. Видели, как вы вышли и аккуратно заперли за собой дверь. И это подтвердят под присягой.

Келлер отвел глаза.

— Более того, под присягой подтвердят, что вы неоднократно грозились убить профессора. Свести личные счеты. У вас ведь были личные счеты с Фелпсом? Что вы молчите, Келлер? Было такое?

Снова молчание. И Олег, выдержав паузу, решился на добавочный аргумент — рискованно, но кто знает?

— Зря ты играешь в молчанку, Люкас. Признался бы от души — и следствие это учло бы. А так твой патрон, как его? Дятлов? Или Сатырос? Они на свободе. Гуляют и шикарно живут, а ты как будто назначен всегда и за всех отдуваться. Потому что было все в реальности так: ты приехал с пакетом, с необычным — из тех, что тебе время от времени велели передавать Фелпсу лично в руки. На этот раз в пакете были обычные бумаги, и ты его действительно мог бы просто сдать в регистратуру, но все было задумано так, что ты, как всегда в этих случаях, дождался, пока Фелпс откроет заднюю дверь в кабинет. После этого ты со своим «Ругером» в кармане вышел из укрытия, поднялся в задний коридор и быстро зашел к Фелпсу в кабинет. Фелпс сидел за столом — ты оказался от него сзади и слева. Он, естественно, знал, что это именно ты, а потому не обернулся, махнул рукой, приглашая тебя войти, а сам продолжал дочитывать страницу какого‑то документа. Момент был удобный, а потому ты решил не медлить, «Ругер» у тебя уже был готов, оставалось только достать его и выстрелить почти в упор. Потом ты действовал по плану, подготовленному заранее. Пистолет вложил Фелпсу в правую руку — твоих отпечатков на нем не было, ты был в перчатках. Ты и из кабинета, кстати, вышел в перчатках, снимал их уже потом, в коридоре, — это тоже люди видели. Перед мертвым Фелпсом положил записку, которую тебе дали. «НИЧЕГО ЛИЧНОГО».

Так что вот такая ситуация. У следствия дополнительные улики могут появиться, у тебя дополнительных защитных доводов нет. Вот и подумай, как присяжные будут реагировать на все это? С адвокатом посоветуйся, если хочешь. Убийство с отягчающими — признавайся или не признавайся. Думай.

Потемкин поднялся и теперь говорил, глядя на Келлера сверху вниз:

— Тут вот добрые люди толкуют, что у тебя за душой много чего… Например, был такой доктор Ленни Квинс… Говорят, то ли он покончил с собой, то ли убили его. Следствие ведь может захотеть и к этому вернуться. Так что думай. А как закончишь думать — дай мне знать, я готов тебя выслушать. И еще одно тебе важно знать — если решишь сотрудничать, это зачтется. — Уже стоя в дверях, Потемкин, глядя на Келлера, добавил: — Выйдя из клиники, ты позвонил Дятлову, одному из своих хозяев. Говорил с ним полторы минуты. Следствию будет интересно, о чем вы говорили.

Олег повернулся и вышел из комнаты. Он не был уверен в результатах. Ему надо было довести до сведения Келлера три факта: первое — его, Люкаса, видели выходящим из кабинета, два — Саманта рассказала об угрозах Люкаса в адрес Фелпса, а стало быть, и о его походах в архив. И Саманта помнит о его словах относительно доктора Квинса. Это — факты бесспорные. Саманты, увы, нет в живых — и Келлер наверняка знает об этом. Но тем более важно, чтобы он знал о том, что Саманта успела о многом рассказать следствию.