Под небом Индии - Ренита Де Сильва

– Незамужние принцессы и их матери просто в бешенстве из-за того, что наследный принц одного из лучших королевств теперь занят. Их всех растили с надеждой выйти за него замуж, а он попросил твоей руки, – ликовала сияющая мать Ситы чуть позже; ее улыбка была больше похожа на гримасу – из-за волос, стянутых на затылке в сложный узел одной из многочисленных служанок, готовивших невесту принца и ее мать к одной из бесконечных церемоний, предшествовавших свадьбе.

– Ты красивее их всех, а еще – гораздо умнее и проницательнее, – добавила она, удивив дочь неожиданным комплиментом, пока служанки пытались создать идеальные складки на юбках их богато украшенных сари. – Мне приходилось сдерживать тебя, твой мятежный разум, твой неукротимый дух. Ты такая же, как я. Мы умны и желаем большего. Я была дочерью фермера и добилась немало, выйдя замуж за твоего отца, а ты… ты добилась большего, чем я могла даже мечтать.

От неожиданного признания матери на глаза Сите навернулись слезы, и у нее, всегда готовой дать ответ, в кои-то веки не нашлось слов.

Если бы раньше кто-нибудь сказал Сите, что накануне дня, когда она должна будет стать самой могущественной женщиной в королевстве – после самой королевы, разумеется, – она будет тревожиться и нервничать, девушка рассмеялась бы ему в лицо.

Однако теперь, когда она вот-вот должна была достичь всего, о чем только смела мечтать, Сита была как на иголках, а сомнения кружились в ее голове подобно ласточкам в сумеречном небе.

Больше всего Сита беспокоилась о своем суженом. Из их разговора на территории дворца, когда горячий воздух благоухал сладостями, гепарды послушно стояли рядом с людьми, а обезьяны с любопытством взирали на них с деревьев, ей стало понятно, что он выбрал ее наперекор желанию матери.

Именно тогда самое глубинное опасение Ситы превратилось в ядовитую змею. Ведь, несмотря на всю свою самоуверенность, она действительно была довольно наивна. Когда они поженятся, когда принц узнает настоящую Ситу, не разочаруется ли он в ней?

Она была вздорной и амбициозной. Но еще – невинной. Умела петь, играть на музыкальных инструментах, управлять хозяйством. Однако знала ли она, как удовлетворить мужчину?

Гувернантка ей, разумеется, об этом рассказывала, но она сама никогда не была замужем.

Сита не могла спросить об этом мать, твердившую: «Будь хорошей женой, почтительной к своему мужу». А когда поступило предложение от принца, мать стала добавлять: «Будь хорошей королевой».

Дочь часто мысленно задавала ей вопрос: «Что именно нужно делать, чтобы быть хорошей женой, ма?»

Однако, несмотря на свою склонность бесстрашно спорить, девушка не могла заставить себя произнести эти слова, глотая их вместе со слюной, прежде чем они вырывались у нее изо рта.

У нее больше не было подруг, к которым можно было бы обратиться за советом. Сита с болью подумала о Мэри. Милой, ласковой, щедрой, восхищавшейся ею Мэри, которая, несомненно, была бы счастлива за Ситу…

Она могла бы спросить свою айю, однако ее уже не было.

Поэтому девушка волновалась. И ее огорчали неуверенность и уязвимость, которые она открыла в самой себе.

«Перестань тревожиться, все решится само собой, – говорил сестре Кишан, словно читая ее мысли. – Король слишком много съел и выпил. Дворец еще не видывал подобных торжеств, и на нем это сказывается. Как только все войдет в привычное русло, король оправится».

И вот наконец настал день свадьбы, когда Сита должна была официально стать принцессой.

По улицам, вдоль которых толпились ликующие подданные, были пронесены всевозможные свадебные подарки. Возглавляли процессию музыканты, исполнявшие праздничные мелодии на трубах, таблах и конхах; следом за ними двигались причудливо украшенные коровы и волы, а за ними – всадники на лошадях.

Почетные гости, включая британского резидента, английских сановников и членов индийских монарших семей, ехали на обвешанных драгоценностями слонах. Английские леди в роскошных платьях и причудливых шляпках держали над головами зонтики, а джентльмены вытирали со лбов пот большими носовыми платками. Индийские короли пытались перещеголять друг друга своими драгоценностями. Их укутанные вуалями жены, махарани, скрывались в установленных на спинах слонов паланкинах, которые, в свою очередь, тоже были завешены золотой тканью, гармонировавшей с их куполообразными крышами.

Когда на слоне с самым роскошным паланкином прибыл жених, толпа взорвалась приветственными криками.

Как только принц под грохот канонады, звуки королевского гимна и взрывы фейерверков вошел во дворец, ворота закрыли для толпы, и людям оставалось лишь глядеть на продолжившееся внутри празднество сквозь решетку.

Обо всем этом Сите позже рассказал в письме Кишан, ехавший в паланкине вместе с их отцом, королем и принцем Правином, близнецом Джайдипа. «С королем было все в порядке, а вот принц Правин был просто невыносим», – писал он.

Теперь Сита ждала, когда принц Джайдип войдет в священную мандапу[27], где проводились религиозные ритуалы. Все утро девушку украшали золотом, жемчугом и бриллиантами, а ее волосы укладывали в сложную прическу. Когда принц сел, Ситу, одетую в сверкающее сари, вручную вышитое золотой нитью, внесли в мандапу на покрытом резьбой троне с занавесками, и жрец провел свадебные ритуалы.

Когда Сита, выглянув из-за занавески, увидела принца в королевских одеждах и тюрбане, усыпанном сверкающими рубинами и сапфирами, у нее перехватило дыхание. Он выглядел будто сказочный герой.

Это происходит на самом деле!

Затем они вместе с принцем несколько раз обошли священный костер. Сквозь вуаль Сита увидела, что королева отвела глаза, а младший принц, ставший теперь ее деверем, нахмурился.

«Многие люди желают мне неудачи», – думала девушка, а тем временем каждый новый круг, описываемый ими вокруг пламени, привязывал ее к наследному принцу на всю жизнь.

И это лишь укрепило Ситу в решимости добиться успеха. Она победит – станет лучшей королевой в истории их государства.

Прия

Чужой человек. 2000 год

В семь часов вечера Прия сидела за кухонным столом, потягивая вино, и вдруг раздался звонок в дверь.

Джейкобу нельзя было отказать в пунктуальности.

И все же, почему он сам не открывает замок ключом?

Почему звонит в дверь, как чужой человек?

Неужели все будет не так, как она себе представляла? Неужели он не станет ползать перед ней на коленях, пока она наконец не скажет ему нехотя: «Ладно, можешь остаться»?

Открыв дверь, Прия раздраженно спросила: