В субботу вечером, в воскресенье утром - Алан Силлитоу

Он мчался по гладкому спиралеобразному желобу, кругами спускаясь вниз и с каждой секундой приближаясь к океану, каплей которого вот-вот предстояло сделаться и ему. В этом волнующемся, с неровной поверхностью океане его будут ждать Бренда и Винни, что несколько смягчит силу удара о воду. Отталкиваясь от стен желоба, он попытался увеличить скорость, потом выпрямился, чтобы оглядеться по сторонам, получше рассмотреть нагромождение палаток и огней и всю ту громогласную массу, к которой он приближался, и чем быстрее он спускался, тем отчетливее шум превращался в визг. Его путешествие продолжительностью в одну минуту растянулось, казалось, на целую жизнь, и в голову ему лезло такое количество самых разных мыслей, что лишало его всякого удовольствия. Он возвращался на землю, готовый благополучно соскользнуть с желоба на кучу расстеленных внизу матрасов. Финал был близок, и от этого делалось легче. Ждать остается совсем немного, шепнул ему чей-то голос. Но чего ждать? Последний поворот он прошел на предельной скорости и, уже свободный от всяких мыслей, полностью очищенный, мягко опустился на кучу матрасов.

Винни и Бренда стояли впереди всех. Тут же был Джек в своем рабочем комбинезоне: явно удивленный присутствием Артура, он держал Винни за руку. А справа от Джека пристроились здоровенные бугаи — солдат и его приятель, оба в форме цвета хаки. С побагровевшим от ярости и жажды мести лицом Билл выскочил из толпы с твердым и недвусмысленным намерением придушить Артура на месте. Но не успел он и шага ступить, как Артур заметил опасность и, когда вояка оказался в пределах досягаемости, лягнул его и нырнул в толпу. Последнее, что он увидел, были Бренда и Винни, обе с сокрушенными лицами, последнее, что почувствовал, — соскользнувшую с его локтя ладонь солдата, после чего он наклонил голову и растворился в толпе.

Вечерние прогулки по городу согревали его, даже несмотря на тоску, которую навевал холодный пронзительный ветер. Его путь лежал между стандартными двухэтажными домами, на крыши которых выходили округлые, похожие на соски свиноматки, дымоходы, отправляющие в холодный лоток зимнего неба тепло и клубы дыма. Звезды вели стрельбу со снайперской точностью, вновь и вновь выбирая цель в бойницах облаков. Зима — хорошее время для хранения тайн, любая темная улица похлопывала его по плечу и становилась другом, и немигающий глаз каждого газового фонаря освещал ему путь. Дома выстроились рядами, по ранжиру, каждый со своею мерой надежности. Те, что стояли поглубже, подальше от дороги, были уютнее — благодарные беглецы, укрытые от суровых ветров, несущих с собой дожди с гор Дербишира и снег с пустошей Линкольншира. Серые струи дождя разбивались о сточные трубы и сбегали по тротуару в канавы, напевая сладкую песню, и неважно, слушал ли ты ее, сидя подле горящего камина, пробирался ли под дождем в паб или кино, а может, спешил на тайное свидание туда, где уже расстелена кровать чьей-то бойкой женушки. Артур даже сигарету изо рта вынул, захваченный головокружительной игрой с опасной картой на руках — тремя тузами — и чувствуя после каждого удачного маневра, ведущего из постели Бренды в постель Винни и наоборот, что в одну кромешно-темную ночь флеш-рояль останется внизу колоды.

Встретившись с Дорин после Гусиной ярмарки, где она увидела его с двумя женщинами в то самое время, когда он якобы уехал куда-то с приятелем, Артур придал своему лицу негодующее выражение и с обидой спросил, почему она, вместо того чтобы ответить на его приветствие, поспешно растворилась в толпе.

— Я хотел познакомить тебя с кузинами, — сказал он, — а ты ни с того ни с сего исчезла, словно не хотела разговаривать со мной на людях.

Дорин угрюмо пробурчала, что даже если эти две женщины действительно его кузины — во что она не верит, — то все равно, зачем он наврал, будто едет куда-то на мотоцикле с приятелем?

— Ничего я не наврал, — с тем же оскорбленным видом откликнулся Артур. — Так оно и было. Но не проехали мы и полмили, как у мотоцикла заглох мотор, и дальше ни с места. Мы хотели сесть в автобус, но все были забиты. Вот мне и пришлось возвращаться от самого его дома — он живет на Мэнсфилд-роуд — пешком. По дороге я столкнулся с Дженни и Лил, и они попросили сходить с ними на Гусиную ярмарку. Скажи, цыпленок, разве я мог им отказать?

На сей раз она ему поверила, убеждая себя, что, наверное, все же не стоило убегать с ярмарки, когда она увидела там Артура. В конце концов, парень он честный и прямой, и нехорошо, упрекнула она себя, отбривать его таким образом.

С полным денег конвертом в кармане комбинезона Артур начал протирать свой станок. Прочистив зажимной патрон, он распрямился и увидел остановившегося рядом Джека.

— Доброе утро, Артур, — спокойно кивнул ему тот.

Чего это он так вырядился, удивился Артур и отпустил какую-то шутку насчет его повышения. А Джек действительно стал теперь мастером, частично отвечающим за сборку велосипедов, и носил чистый коричневый комбинезон, застегнутый спереди на все пуговицы.

— Как жизнь? — спросил Артур.

— В последнее время грех жаловаться.

— Давненько не виделись, — продолжал Артур, пряча улыбку. — В последний раз на Гусиной ярмарке, кажется?

— Ну да, — кивнул Джек. — Только вот поговорить не удалось. Мне хотелось тебе кое-что сказать, но ты вроде сильно торопился.

— Можно и так сказать, — пожал плечами Артур. — Во всяком случае, мне было не до разговоров. Там откуда-то этот бугай появился. Не знаю, заметь себе, что я ему такого сделал, но ты же сам видел, как он собирался на меня накинуться. Если это как-то связано с тем, что рядом была Винни, то это полная чушь. Я столкнулся с ними обеими, Винни и Брендой, буквально за несколько минут до этого и предложил им скатиться с вышки. По-моему, в этом нет ничего дурного, верно? Между прочим, кто этот бугай в хаки?

Джек не отводил взгляда от станка.

— Билл, муж Винни. Его часть нынче в Англии.

— Все равно, нечего ему было набрасываться, — сердито пробурчал Артур.

— Он уверяет, что ты гуляешь с Винни, — возразил Джек.

Артур поднял гаечный ключ и похлопал им по ладони.

— Не знаю, с чего он это взял. Если увидишь этого вояку, скажи ему от меня, пусть ведет себя поаккуратнее. Мне не нравятся такие обвинения. Плохо, когда у людей такая грязь на уме.

Наступило молчание.

— Когда же ты поумнеешь, Артур? — Джек заговорил первым. — Почему бы тебе не познакомиться с какой-нибудь хорошей девушкой да не угомониться, семью завести. От этого тебе только лучше будет.

Первый вопрос Артур пропустил мимо ушей, а на второй ответил:

— У меня, если хочешь знать, уже есть хорошая девушка. Но перед тем, как заводить семью, надо хорошенько подумать. Мне кажется, я еще не готов к этому.

— Тебе понравится, — сказал Джек, — ты уж мне поверь.

— Может, и понравится, — улыбнулся Артур, — только мне не по душе проводить все свое свободное время с какой-то одной женщиной. По пятницам я буду мчаться домой с жалованьем, все отдавать ей, и меня еще выругают за то, что мало принес, в то время как сейчас я спокойно возвращаюсь, переодеваюсь и иду в «Белую лошадь» пропустить пинту-другую.