Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор

к северу от Равенны. Вода в нем пресная, только я бы не советовал утолять ею жажду: в нее втекают все стоки североитальянской цивилизации, несомые далее к умирающему морю. Короче, в этой воде слишком много такого, чего там не должно быть. Но вот в один прекрасный январский день 1987 года прохожие заметили в ней нечто отнюдь не являющееся ни грязью, ни хламом, но чему тем не менее не пристало болтаться в замерзшей воде канала морозным зимним днем. «Это» было детенышем дельфина.

Как же такое существо, в котором и росту-то меньше полутора метров, оказалось в одиночестве вдали от моря? Не могу сказать с уверенностью, но склоняюсь к мысли, что дельфинятам (этому было года этак с полтора), как и человеческим детенышам, не занимать любопытства — вот только побольше бы жизненного опыта. Так же, как ребенок, увлекшись какой-нибудь зачаровавшей его в этом полном чудес и тайн мире вещью, может запросто отбиться от родителей, так и дельфиненок, не обращая внимания на призывный клекот родной мамаши и любящих тетушек, решил попробовать столь непривычной на вкус водицы в устье канала, а там заплыл еще дальше, заинтригованный поросшими травою берегами, изредка пролетающими водяными птицами, причаленными к берегам лодками и странными, плавающими на воде обломками. Все это было так не похоже на мир, привычный для стаи, к которой он принадлежал, — мир неглубоких прибрежных соленых вод близ устья великой реки По. Здесь — хоть это и было им невдомек — содержащаяся в воде грязь подкармливала цветущих микроскопических животных и растений, которые, в свою очередь, служили пищей мириадам крохотных скользких существ и твердых, миниатюрных морских членистоногих. Вся эта похлебка шла на обед рыбе, а последняя конечно же привлекала внимание дельфинов, которые при помощи своих удивительных гидролокаторов могли отыскать ее в самой грязной воде самой темной безлунной ночью.

Легко представить себе, какая паника охватила дельфиненка (который впоследствии получит имя Гарибальди в честь великого итальянского воина-патриота и по месту Порто-Гарибальди, близ которого он был найден), когда он сообразил, что остался один-одинешенек. Волнение в предвкушении радостных приключений сменилось горечью, как от недозрелого лимона. Напрасно напрягал он слух, пытаясь уловить знакомые позывные взрослых дельфинов, напрасно искал повсюду их привычные обтекаемые серые силуэты — а ведь еще совсем недавно они грациозно и без усилий скользили, резвились и ныряли вокруг, увлеченные подводной охотой! До шуток ли теперь! Где сильный матерый вожак, который убивал коварную акулу одним ударом своего костистого клюва в брюхо? Где милые тетушки, которые сопровождали его за ручку — одна с правого бока, другая с левого, — когда стая спасалась прочь от шторма? Где друзья-ровесники — те, что выжили к исходу первого года жизни в океане, когда уцелевает едва ли половина! Где та дельфиниха, за которой он часто гонялся и покусывал, оставив на коже ее спинного плавника четыре неглубоких шрама — не со зла ведь, любя! Где тот дядюшка, к которому на прошлой неделе прицепилась такая забавная минога? Представляю, он отдал бы что угодно за вкус соленой воды, за плеск блещущих серебром сардин, за грохот дробящейся о камни волны, за свист родной матери, которую он по-прежнему иногда посасывал. Но куда плыть? Справа, слева — все берега и пляжи. Он поплыл наудачу — и, как оказалось, в неверном направлении.

Как я писал в книге «Доктор драконов», Адриатика потихоньку умирает от сточных вод. В 1989 году они вызвали бурное размножение плавучих водорослей, которые набиваются в жабры рыбам и загрязняют пляжи. Кто знает, какой ущерб эта слизь наносит водным млекопитающим, которые должны регулярно выныривать на поверхность для дыхания! Ей ведь ничего не стоит забить им воздухозаборные отверстия! Уже в 1977 году дельфинов Адриатики постигла большая беда — когда я сделал посмертное вскрытие двадцати этих животных, я обнаружил, что все они страдали болезнями, в той или иной степени вызванными загрязнением: камни в почках, грудные абсцессы, хроническая пневмония и недуги тестикул.

Теоретически, плавая в канале, Гарибальди находился в менее загрязненной воде, но эта вода не была соленой. Приходится слышать слишком много чуши о том, что случается с китообразными — китами, дельфинами и морскими свиньями — в пресной воде. Якобы из-за снижения плавучести им приходится больше напрягать усилий, чтобы выплыть на поверхность, от чего они быстро устают. Или что они гибнут в пресной воде, как треска или как сельдь. Или что их кожа покрывается волдырями и отваливается. Все это мне не раз приходилось выслушивать из года в год. На самом же деле киты и дельфины могут неплохо жить в пресной воде по многу дней. Помню, в конце 1960-х годов арктическая белуха заплыла в Рейн и прошла вверх по течению аж за Дюссельдорф. На этот путь ей потребовалась не одна неделя. В 1969 году старая бутылконосая дельфиниха приплыла доживать свои последние дни в реку Северн — причиной ее смерти явилась вовсе не пресная вода, а рак нёба. Дельфины активно впитывают воду кожей, так что я нередко помещаю обезвоженного (вследствие, скажем, диареи или некоторых видов заболеваний почек) дельфина или кита в пресную воду на три-четыре дня, и его организм прекрасно автоматически восстанавливает свой водный баланс. Метод показал себя гораздо эффективнее, чем ранее практиковавшееся мною вливание в желудок одного-двух ведер воды при помощи насоса; при этом, плавая в пресной воде, животное совсем не устает.

Нужно, правда, отметить, что микроскопическая структура кожи дельфина отличается от структуры кожи других млекопитающих, так что продолжительное нахождение животного в пресной воде и в самом деле приведет к структурным изменениям: начнется отслаивание верхних слоев. Если управлять этим процессом, постепенно уменьшая концентрацию соли в воде, можно будет добиться того, что кожа привыкшего к соленой воде дельфина приспособится и примет ту структуру, какая присуща коже пресноводных дельфинов, как, например, живущему в медленно текущих водах Ганга дельфину сусук[19], или обитающей в южноамериканских реках амазонской инии, иначе боурту, или китайскому озерному дельфину, жительствующему в озерах бассейна реки Янцзы, — у него спинной плавник, выставляясь из воды, напоминает флажок, потому его еще называют «белый флаг».

Я обсудил эту возможность с профессором сэром Ричардом Гаррисоном, специалистом мирового класса в области китообразных. Мы согласились, что это был бы интересный, но неэтичный эксперимент. Не следует подвергать наших братьев дельфинов ненужному риску, даже ради научных целей.

Трудности существования Гарибальди в канале Комаккьо заключались не столько в отсутствии соленой воды, сколько в отсутствии подходящей для него пищи. Добавим к