Слониха-пациентка - Дэвид Тейлор

этому огромный психологический стресс, который испытал этот совсем еще сосунок, очутившись в отрыве от себе подобных. Но примерно в восьми десятках километров вдоль по побережью от канала Комаккьо есть чудесное место — аквапарк «Морской мир Адриатики» в Риччоне, где мои друзья Леандро Станцани и Джузеппе Канилья умело сочетают бесконечную заботу о дельфинах у себя в бассейне с тем, что Ханнелор считает самым занимательным дельфиньим шоу в Европе, с неподдельным беспокойством о сохранении подводного мира. Леандро и Джузеппе, в пример многим другим шоуменам, вкладывают большие деньги, немало усилий и мастерства в научную работу с исчезающими видами дельфинов и других обитателей прибрежных итальянских вод, не в последнюю очередь посредством созданных ими организаций: Фонда защиты морских млекопитающих и изучения их среды обитания и Центра изучений китообразных, чьи конференции привлекают ученых, занимающихся аспектами проблем морской среды, со всей Европы. Если возле побережья Италии происходит что-то из ряда вон выходящее, что связано с морскими млекопитающими, люди в Риччоне обычно узнают об этом одними из первых. Так было и с нашим маленьким героем.

Леандро тут же созвал свою команду, снарядил фургон, погрузив в него все необходимое оборудование, и помчался что есть мочи на север по автостраде. Перед выездом он позвонил мне. Я как раз завтракал поджаренными хлебцами с сыром и слушал получасовую программу легкой классической музыки, которую передают по каналу Эл-би-си с понедельника по пятницу в пять утра.

— Похоже, попал в беду дельфин-бутылконос, — сказал Леандро. — Я хочу позвонить чуть позже, когда прояснится ситуация. Вас можно будет застать?

Да, конечно, меня можно будет застать, хотя, по горькому опыту прошлого, подобные спасательные миссии редко заканчиваются удачей. Животное или успело уплыть от того места, где его видели, и вообще бесследно исчезло, или к моменту прибытия спасателей было уже в безнадежном состоянии, а то и мертво. Мне не раз приходилось участвовать в операциях по спасению выбросившихся на берег или, подобно Гарибальди, случайно заплывших в реки или гавани китов, дельфинов и морских свиней. Выживали немногие. Проведенные мною вскрытия показали, что многие из этих случайных странников были больны. Их легкие или внутренние уши были полны копошащихся белых червей, в мозгу наблюдались множественные кровоизлияния от присутствия в нем других паразитов-трематод. Были среди них и ослабленные детеныши-сосунки, и уставшие от жизни старцы, пришедшие к концу многотрудного пути. Иные были жестоко изранены гребными винтами, пострадали в результате нефтяного загрязнения или были измождены голодом из-за того, что много дней не могли поймать морской рыбы. Но попробовать всегда стоит, попытка не пытка. У нас были и моменты торжества — спасение китов-лоцманов на Мальте, хотя позже мы потеряли их в результате человеческой ошибки; спасение морской свиньи в Брайтоне и нескольких обмороженных косаток у берегов Исландии. Возможно, милостью Божьей иные из них и сейчас наслаждаются, как говаривал Де Кинси, «многоголосым смехом океана»…

Когда команда из Риччоне прибыла к каналу Комаккьо, там ее уже поджидала небольшая армия помощников: полицейские, водолазы, люди из департамента лесничества. Лодки, сети, водолазное снаряжение, автомобили — все это было окутано густым морозным туманом раннего утра. Травы и камыши, растущие у края воды, были покрыты инеем, блестевшим, точно алмазная пыль. Не было ни ветерка; вода в канале колыхалась только от того, что время от времени к поверхности всплывал наш маленький дельфин для резкого, краткого вдоха. Леандро и Джузеппе сразу увидели, что это и в самом деле атлантический дельфин-бутылконос Tirsiops truncatus — известный всем Флиппер с постоянно изогнутым, точно в улыбке, ртом.

Леандро взялся координировать действия помощников на суше, а Джузеппе, надев снаряжение, возглавил команду водолазов. Установить в воде три сети было минутным делом, и дружная бригада принялась аккуратно манипулировать действиями дельфина, постепенно сужая пространство вокруг него, чтобы детеныша легко было схватить голыми руками. Джузеппе, который много раз ловил дельфинов таким способом (в частности, по моей просьбе, когда мне хотелось обследовать состояние здоровья одного из его риччонских подопечных), привычным жестом протянул руку и схватил дельфиненка точно в нужном месте, как раз перед грудными плавниками. Тут подали руку помощи остальные водолазы, и уже минуту спустя детеныша аккуратно укладывали на опущенные в воду мягкие дельфиньи носилки. Все с той же осторожностью животное погрузили в лодку, которая отвезла его туда, где поджидал фургон. Прежде чем подвесить носилки в водонепроницаемую коробку, устланную толстым слоем пенопласта, Леандро смазал самые беззащитные участки тела животного (вокруг дыхательного отверстия, веки и «подмышки») ланолином. После этого, не теряя ни секунды времени, фургон полным ходом помчался в Риччоне. Леандро и Джузеппе сидели рядом с найденышем и время от времени поливали его морской водой.

Решение возвратить дельфиненка в Адриатическое море было логичным и в то же время ответственным: прежде нужно было обследовать детеныша, чтобы выяснить, не получил ли он каких-либо повреждений за время своих злосчастных приключений, и уже потом с большой осторожностью решать его будущее. Проще всего, разумеется, было бы выпустить дельфиненка в океан с пляжа Комаккьо, но этот поступок явился бы идиотизмом чистой воды. Если он болен, если он еще питается материнским молоком и не созрел в должной мере, чтобы ловить и проглатывать рыбу — а иногда это искусство приходит к дельфинятам лишь к концу второго года жизни, — наконец, если он одинок, то, выпущенный на волю Божью в океан, он почти наверняка не выживет во враждебной среде. Мне случалось видеть, как любители животных из самых добрых побуждений несли, а то и просто волокли по многу миль по земле и более крупных, и умудренных опытом дельфинов и прочих китообразных, чтобы выпустить в море, — и всего через несколько дней, а то и часов находили их выбросившимися на соседнем участке побережья, мертвыми или умирающими. Но Леандро и компания были преисполнены решимости сделать все возможное, чтобы вернуть Гарибальди в объятия сородичей живым и здоровым.

Мой итальянский друг позвонил мне со станции техобслуживания по дороге на Риччоне:

— Дэвид, мы поймали его! Прелесть!

— И как он себя чувствует? — спросил я.

— Неплохо. Небольшая язвочка на клюве — видно, столкнулся в воде Бог знает с чем. Есть небольшое заболевание кожи. Но он вовсе не истощен — сильный, крепкий такой кабанчик!

— Возьмите у него кровь на анализ, как только прибудете в Риччоне. Попросите, чтобы в лаборатории сделали полное обследование.

— О’кей. Как я понимаю, вы собираетесь приехать?

— Конечно. А пока поместите его в отдельный загон, где он мог бы видеть ваших дельфинов и переговариваться с ними через сетку.