Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Ты меня когда-нибудь предупреждать начнёшь? — с тоской спросил Айзек. — Хоть о чём-нибудь⁈

— Мы собирались, — буркнул Гедимин. — Что тут такого важного? Просто забавные стекляшки.

Айзек со свистом втянул в себя воздух.

— Что важного⁈ Новая, потенциально опасная, технология! Передаётся существам, которые о ней понятия не имели…

— Да она им, может, ещё не понравится, — Гедимин недовольно сощурился. — У них есть сосуды из глины и всякие каменные блестяшки, а у стекла куча недостат…

— Мать твоя пробирка! — Айзек грохнул кулаком о кулак, заставив Гедимина замолчать и слегка пригнуть голову. — Весь лагерь стоит на ушах! «Полые кристаллы Куэннов» — только и слышно из каждой палатки… Да, а откуда у Вепуата столько стеклянных штук явно не промышленного производства?

— Сделал, — отозвался Гедимин, помянув про себя уран и торий. «Всё-таки он их показал… Зря, надо было выждать!»

— Вепуат? Сам⁈ — Айзек недоверчиво покачал головой. — Вы, похоже, долго готовились. А вы учли разницу в строении челюстей…

— Всё мы учли, — буркнул Гедимин, оглядываясь на открытый люк. «Значит, кристаллы Куэннов… Ну, хорошо, что местным понравилось. Проще будет выдвигать условия. Вот условия им не понравятся точно…»

Не успел он выйти из-под купола, как гравий под ногами встал волной — сармат едва удержался на ногах. Найдя равновесие, он услышал приглушённый гул — в паре метров от него из камня выглядывал Текк’т. Он склонил голову и выглядел смущённым.

— Пришёл? — Гедимин посмотрел на подступающие сумерки — «Как раз время вечерней смены… Ну, хорошо. Что у него не так? И где Вепуат?»

Вепуата поблизости не было, но он и не понадобился — Гедимин, повернувшись к горе камней, тут же о нём забыл. Она была там, даже заметно подросла, но её было едва видно из-за витков бронированной змеи. Огромный Текк’т обвил камни, из-за его колец выглядывали, чудом не путаясь в хвостах, ещё двое, четвёртый обнюхивал макет на столбе, пятый приподнялся над обрывом с валуном в пасти — и в низине тоже что-то гудело и даже громыхало. Гедимин, изумлённо мигая, остановился в десятке шагов от ближайшего гиганта. Гудеть перестало. Из-под обрыва выглянули ещё двое. Все повернулись к Гедимину и так застыли.

Сармат с нервной ухмылкой прошёл меж бронированными витками и взял в руки макет. Текк’ты нависали над ним со всех сторон, и от одного их вида ныли давно сросшиеся рёбра.

— Вот, — Гедимин поднял макет на ладонях. — Вот камень — месить. Это — лепить. А вон там — кому надо — копать.

На выполнение последней команды он особо не рассчитывал, да и думал в основном о том, как убраться от гигантов подальше. Никто не двигался, пока сармат не отошёл на десять шагов, только гул перекатывался над холмом. Когда Гедимин сделал одиннадцатый шаг, змеи пришли в движение. Четыре хвоста мелькнули над обрывом, и сигма-сканер показал длинные тени, летящие к размеченным под землёй полостям. Ещё четверо сплелись в плотный клубок, внутри которого огромная куча валунов исчезла бесследно. Гедимин шарахнулся в сторону, чудом разминувшись с бронированными витками, — весь клубок, как единое целое, катался по холму, бурлил и гудел. Но, как Текк’ты ни извивались, утрамбовывая камень, столбик с макетом стоял в метре от них и даже ни разу не качнулся. Гедимин покачал головой и криво ухмыльнулся. «Раздавят — сделаю новый.»

У лабораторного шатра теснились Скогны. Полог был откинут, его даже подпёрли какой-то костью. Кто смог, вошли внутрь, остальным не хватило места. Скогны стояли у входа, зачарованно глядя на что-то внутри, и даже не обращали внимания на нхельви, залезших на их плечи, а то и на головы. Гедимин заглянул в шатёр поверх толпы и увидел, как Вепуат отрезает от стеклодувной трубки горлышко широкой бутыли с дном-конусом. Ещё одно горлышко — или, скорее, носик — торчало сбоку, между выгнутых стеклянных ручек. Вепуат отделил горячее стекло от металла и опустил на поддон.

— Гедимин? — разведчик выглянул наружу и радостно ухмыльнулся. Скогны заверещали, но жест Вепуата заставил их замолчать — кто-то даже закрыл себе рот двумя руками и пригнулся. Аборигены попытались расступиться, но на входе было слишком тесно — только заколыхался кем-то задетый кожух шатра.

— Зря ты так поторопился, — сказал Гедимин, недовольно щурясь на поддон, заваленный остывающими «стекляшками». Вепуат решил показать всё, чему научился, — тут были и бутылки, и чашки, и разноформенные бусины…

— Надо же было узнать, нравится им это или нет, — отмахнулся разведчик. — Сейчас они решают, как это назвать. Гедимин, ты подожди, я провожу раненого и вернусь.

«Раненого?» — сармат мигнул, но в ту же секунду заметил Скогна с сарматской повязкой на голове. Когда толпа пришла в движение и устремилась к выходу, двое сородичей взяли его под руки и осторожно повели. Он держался неуверенно, наклонял голову к плечу и странно щурился. Вепуат внимательно за ним следил, а когда Скогны вышли из шатра, пошёл за ними следом.

— Я могу его нести, — предложил Гедимин. Вепуат качнул головой.

— Я предлагал — он отказался. Ему вставать уже можно… — разведчик сделал пару шагов, нагоняя толпу, и снова нашёл взглядом раненого. — Не знаю, кто и на кой ему разболтал. Вот он бы мог лежать спокойно. Его притащили к шатру — я и не видел, когда. Если бы знал, что его поволокут — перенёс бы горн в барак.

— Там нормальной вытяжки нет, — качнул головой Гедимин, останавливаясь посреди дороги. Ему было не по себе. «Вот Вепуат устроил демонстрацию…» — он криво ухмыльнулся, радуясь, что под респиратор никто не заглянет. Справа, у обрыва, всё грохотал камень, но грохот уже сменялся плеском влажной пластичной массы, — валуны размяли, превратили в «глину».

В шатре было пусто. Последние нхельви выскочили у Гедимина из-под ног и сгинули в сумерках. Сармат опустил полог и остановился у стола, глядя на остывающие сосуды. Они уже не светились красным, но горячий воздух дрожал над ними. «Все штуки — скогнийского размера,» — Гедимин едва заметно ухмыльнулся.