Обратный отсчет: Равнина - Токацин

к жёлтому кругу. Все смотрели на сарматов. Гедимин переглянулся с Айзеком и повернулся к реактору.

— Уран и торий!..

Когда тёплые волокна отпустили запястье, Гедимин взглянул на толпу и беззвучно усмехнулся.

— Видели, что там строится? — он указал на окраину, где булькал и чавкал мягкий камень. Толпа заколыхалась.

— Видели Куэннские пузыри? — Гедимин указал на лабораторный шатёр и услышал пронзительное верещание. Оживившиеся Скогны придвинулись ближе, чуть не заходя в жёлтый круг.

— Там будут печи. Специально для… такой работы, — Гедимин с досадой обнаружил, что голова опять пустеет — будто и не обдумывал, что сказать. — Мы научим всех Скогнов. Это несложно и красиво. Это…

Он криво ухмыльнулся.

— Это дар Пламени.

Вепуат украдкой показал ему знак превосходства. Вокруг заверещали. В темноте ярко сверкнули белые посохи — Калиг и Навкет прошли сквозь толпу и встали у жёлтого круга.

— Красивые штуки, — услышал Гедимин гулкий голос Калига. — Прозрачные, как вода. Но это камень. Какой-то прозрачный камень, и мы не можем его узнать. Какую руду вы расплавили?

Гедимин глубоко вдохнул.

— Эта руда из Сфена Огня. Сэта подарили её нам.

Почти секунду вокруг было очень тихо — даже Текк’ты прервали работу, будто прислушались — а потом у Гедимина зазвенело в ушах от визга. Кричали не на него — то друг на друга, то на стражей, и только через пять секунд шум утих, и все взгляды остановились на нём.

— Ты заставил Сэта отдать руду, — прогудел Калиг. — Ты — Равный Куэннам. Как их заставят Скоггны?

Гедимин резко качнул головой.

— Я никого не заставлял. И вы не лезьте. У нас с Сэта мир. Они будут приходить сюда. Мы научим их делать такие же пузыри. Цех будет для всех — и для Скогнов, и для Сэта. И если хоть кто-то хоть чем-то нарушит перемирие…

Он шагнул вперёд, поднимая сжатый кулак.

— А до кого и так не дойдёт… — Гедимин резко повернулся к реактору и указал на него. — Тем объяснит само Пламя!

Он хотел продолжить, но шипящий выдох Айзека заставил его закрыть рот. Он медленно опустил руку. Сердце билось часто, на спине выступила испарина. Он смотрел, как расступаются, склонившись, аборигены — и мгновенно исчезают в темноте, отойдя на пару шагов. Невесомые щупальца прижались к его вискам, одно свилось под левой лопаткой, и жар в груди немного утих.

— Дары Пламени странны, — заметил Калиг; только он и его напарник остались на местах, когда толпа схлынула. — Ещё страннее его воля. Но никто не знает её лучше тебя. Мы не хотим разгневать ни Пламя, ни Равных Куэннам. Но кто может поручиться за Сэта?

— Я, — угрюмо сказал Вепуат. — За них — я. А за Скогнов?

В груди Калига что-то зарокотало, на багровой коже выступили светящиеся пятна.

— Пока мы здесь — здесь будет мир.

Кто установил купол, Гедимин не заметил — он смотрел, как силуэты стражей сливаются с темнотой. Тишины больше не было. То там, то там раздавались писки и взвизгивания. Пищали Скогны и — крайне редко — нхельви, Бронны отмалчивались.

— Zaa atesieq! — Вепуат, налетев на Гедимина, обхватил его за плечи и крепко обнял. Сармат изумлённо мигнул.

— М-да, — протянул Айзек. — Про Пламя — это было сильно. Надеюсь, не придётся эти слова подтверждать делом.

Его передёрнуло.

Гварза тяжело вздохнул. Он стоял в общем кругу, потирая плечо; руку больше не удерживал фиксатор, но какое-то резкое движение её потревожило и причинило боль. Гедимину на секунду стало неловко.

— И зачем это было нужно? — спросил он. — Вот это вот всё? Эти стекляшки настолько важны? Без них никак?

— Химическая посуда, смотровые окна и зеркала, — отозвался Гедимин, стараясь смотреть мимо него. — Без прозрачного стекла — никак.

Гварза сердито фыркнул.

— Для этого обязательно тащить в одно помещение представителей враждующих сторон? Ты на литейной станции не мог себе зеркал наделать?

— Кенен, хватит, — тихо сказал Айзек. — Процесс уже запущен. Наше дело — его проконтролировать.

— Если нам очень повезёт, к утру Скогны об этой чуши забудут, — пробормотал Гварза, отступая к защитному куполу. — Хорошо, что о ней Сэта не слышали.

Гедимин удивлённо мигнул, оглянулся на Вепуата и Айзека, — те синхронным жестом велели ему молчать. Едва шлюз, открытый в куполе, затянулся защитным полем, оба сармата повернулись к Гедимину и развели руками.

— Кенен ещё не оправился от ранения. Зачем ему ещё и это? — Айзек оглянулся на растревоженный лагерь, покачал головой, приподнял руку в прощальном жесте и двинулся к куполу.

— Ты иди, — заторопился Вепуат, поворачиваясь к Гедимину. — Там реактор, надо следить… Скогны ничего не забудут. Я-то видел их глаза!

— Угу, — буркнул ремонтник, с тоской глядя на реактор. «Вот чего мне в бункере не сиделось? Мало было своей работы? В ней мне хоть что-то было понятно…»

Часть 17

17–22 дни месяца Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня, город Шакха — Сфен Земли, город Алвен

17 день Камня, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген — Сфен Огня

— Сменишь меня на сорок минут раньше, — деловито сказал Айзек, отцепляя от запястья Гедимина кровезаборник. — Один дрон уже в машине, второй принесёшь, как выберетесь из Сфена Огня. Там, говорит Вепуат, без дрона никак.

Гедимин кивнул. «Очередная декомпрессия,» — думал он со странным тянущим ощущением в груди. «Интересно, что там сейчас? Уже май? Или июнь? Светает, наверное, рано…»

…Гравий так и не отмылся. Сливая последний раствор, состоящий уже практически из местной воды, и вытряхивая мокрые камешки в контейнер, Гедимин, не приглядываясь, опознавал среди них дезактивированные