Человек в шинели - Фёдор Андреевич Третьяков

— А вы что же, хозяин? Выпейте с нами чарку, — пригласил офицер отца Ильи.　

Старик, кряхтя, слез с печи и, опираясь на суковатую палку, подошел к столу.　

— Верил, что отгоните фашиста. Так и вышло. Спасибо!.. Теперь, пожалуй, не грех и выпить за вас, служивые, — улыбнулся он и поглядел на сына. — Давай, Илья, чокнемся. А вчера я был в обиде на тебя, понимаешь…　

— Забудем старое, — перебил командир батареи. — То было вчера, а сегодня ваш сын — герой. Четыре немецких танка подбило его орудие. К ордену представлен…　

Отец с гордостью посмотрел на Илью. Потом подошел к нему, порывисто обнял и прижал к груди. В глазах матери блеснули слезы радости…　

Через несколько дней на груди сержанта Ильи Репина засверкал орден Красной Звезды.　

…Прошло два года. Немало фронтовых дорог прошагал Илья Репин, много снарядов по врагу выпустил.　

Позади осталось много речек, высот и селений. Наши части приближались к границам Восточной Пруссии. Настроение у солдат было бодрое, радостное: впереди— фашистская Германия. Однажды ночью в заснеженном прибалтийском лесу Репина пригласили в блиндаж на партийное собрание. Его принимали в партию. Он был уже старшим сержантом, и грудь его украшали три ордена: орден Красной Звезды и два ордена Славы.　

Илья поднялся с обрубка сосны, на котором сидел, и, не зная, что сказать о себе, молча мял шапку в руках.　

Товарищи терпеливо ждали, что окажет артиллерист. А он, волнуясь, молчал. Мысли путались в голове. Что сказать? О чем говорить?..　

— Воюю, стараюсь… Не посрамлю звание коммуниста…　

Товарищи высказывались тоже коротко: «Достоин, принять».　

С собрания Репин ушел прямо на передовую, где в зарослях на берегу реки Вента стояло его орудие.　

Начинались морозы, но река никак не замерзала, только у берега появилась ледяная кромка. Река глубокая, преодолеть ее вброд было невозможно, а переправочные средства еще не подошли. Приказ же требовал: подавить огневые точки противника на противоположном берегу, форсировать реку и закрепиться там.　

Рано утром заговорили орудия и минометы. Вражеский берег потонул в черном дыме разрывов… Но вот артподготовка завершена. Стрелковые подразделения приготовились к переправе. В этот момент фашистская батарея, замаскированная в кустарнике, открыла с того берега сильный огонь, нанося большой урон нашей пехоте. Тогда орудийный расчет Репина завязал дуэль с вражеской батареей. Это был опасный поединок: одна советская пушка против нескольких вражеских… Нужны были крепкие нервы, чтобы выстоять. И не только выстоять, но и победить. Возле орудия Репина рвались снаряды и мины, вздыбливалась земля, но репинские артиллеристы продолжали посылать снаряд за снарядом по врагу. Стрелять только наверняка!　

Наконец снаряды накрыли вражеское орудие, а вскоре смолкло и второе. Но третье продолжало вести огонь. Дуэль продолжалась… На той и другой стороне ухали разрывы, вскидывая кверху высокие султаны земли и дыма. И вскоре фашистская пушка замолчала. Поединок стойкости и мужества был выигран Ильей Репиным и его расчетом. Головная стрелковая рота, прикрытая артиллерийским огнем, форсировала реку и захватила плацдарм на вражеском берегу. Вслед за ротой через реку стали переправляться стрелковые батальоны.　

Этот бой принес Илье Харитоновичу Репину новое признание воинской доблести: ему присвоили звание старшины, и он стал полным кавалером солдатского ордена Славы…

НОЧЬЮ ПО ТЫЛАМ ВРАГА

В холодный дождливый октябрь сорок третьего года части 47-й дивизии, прорвав в районе селения Будница оборону противника, перерезали важную магистраль — шоссейную дорогу Витебск — Полоцк и овладели сильно укрепленным врагом городом Невель. За октябрьские бои дивизии было присвоено наименование «Невельская».　

Впереди лежал районный центр Витебщины — Городок. Противник превратил его в опорный пункт и, оказав сильное сопротивление, остановил полки. К тому же погода благоприятствовала врагу. Белорусская осень славится затяжными дождями, холодным, пронизывающим ветром и бездорожьем.　

Наши части расположились в лесах. Неожиданно ударили первые морозы. Вгрызаясь в промерзшую землю, солдаты наскоро делали землянки и шалаши. Три недели дивизия стояла на месте. Попытки продвинуться вперед не имели успеха: гитлеровцы прочно удерживали заранее подготовленную и глубоко эшелонированную оборону.　

И все же Городок нужно было брать. Командование дивизии приняло решение сначала как следует «прощупать» противника: выявить его намерения, силы и средства. Эта задача выпала на долю командира взвода пешей разведки стрелкового полка, прославленного следопыта дивизии — Романа Мамайчука. Капитан Мамайчук был человек несгибаемой воли и удивительного упорства в достижении дели. Для него не было невыполнимого, когда речь шла о деле. «Раз надо, сделаю» — было его девизом.　

Мамайчук располагал к себе. Живые, с голубым отливом глаза, приятная, почти не сходившая с лица улыбка. При разговоре капитан часто поправлял левой рукой овисавший из-под пилотки чуб непокорных темных волос.　

В холодную зимнюю ночь повел капитан небольшой отряд автоматчиков через линию фронта. Разведчики шли по лесу больше часа. Только перешли передний край, началась метель. И сразу так закрутило, что стало не видно ни зги. Ветер швырял в лицо колючий холодный снег, забирался под маскхалат и шинель, леденил тело.　

Трудно было идти, но капитан Мамайчук не унывал. Опытный воин знал, что в такую непогоду немцы больше по землянкам да блиндажам отсиживаются, — значит, нашим разведчикам сподручнее действовать. Шли быстро… Вот впереди замигали бледные, редкие огоньки.　

Мамайчук стал спиной к селению и, присев у березы, зажег на секунду электрический фонарик, прикрыв его ладонью. Сориентировался: деревня Филипенки.　

— За мной — и чтобы ни звука! — приказал капитан, забирая вправо.　

Отряд обошел селение. Метель продолжала свирепствовать; ветер с силой раскачивал высокие сосны, вихрил снег, пытался свалить с ног разведчиков. Но они упорно шли дальше. Мамайчуку хотелось поскорее узнать, что делается у врага в глубине обороны.

Часа через полтора вышли из леса. Впереди темнели расплывчатые силуэты каких-то построек. Наверное, сараи, а за ними, видимо, и вторая деревня. «Значит, прошли более девяти километров, — подумал капитан. — А если там немецкий гарнизон?..» В голове сразу созрело решение: «Уничтожить! Двадцать пять воинов, и все ребята как на подбор. Гранаты, автоматы, ножи…»　

— Ложись! — раздалась команда.　

Разведчики залегли в кустарнике на окраине деревни. А мороз все усиливался, он сковывал руки и ноги. Долго находиться на одном месте было нельзя. Мамайчук выделил из отряда три группы: в одной пять, а в двух других — по три человека, под командой опытных следопытов — старшины Максимова, сержантов Яровского и Никульшина. Поставил им задачу:　

— Разведать деревню… Если судить по карте, в центре должна быть каменная церковь и школа. Не засели ли в них гитлеровцы?.. Внимательно