Витенька - Василий Стеклов

на мгновенье задумался, — но, знаешь, я еще на праздники в Новый год приеду, недели на две. Так позову его. Может вместе и приедем.

Варвара Федоровна повернула к нему голову и посмотрела с робкой надеждой.

— На Новый год приедете?

— Да, на Новый год приедем, — выдохнул Алексей.

Она вздохнула, утерла глаза уголком платка и сразу как будто ожила.

— Ты наверно устал с дороги? Как тебе обед, положить еще?

— Нет, спасибо, я сыт по горло, — он хлопнул себя по солидному животу, — обед у тебя как всегда прекрасный.

Он подошел к ней, обнял за плечи и ласково прижал ее голову к своей груди.

— Спасибо, мама, ты у меня самая лучшая! Все будет хорошо!

Она улыбнулась.

— Спасибо, сынок! Спасибо, что приехал.

Он словно что-то вспомнил, посмотрел в окно и сказал:

— Может пойдем на улицу прогуляемся? Заодно надо забор отнять, я машину в палисад загоню.

— Давай сходим. Я сама собиралась недавно.

Они вышли на улицу, Алексей сошел с крыльца и пошел по дорожке к калитке, Варвара Федоровна подошла к одному окну и поскребла пальцем по трещине на стекле:

— Леша, глянь-ка на это стекло, видишь треснуло, помнишь от чего?

— Стекло? Нет, не помню.

— Это Витя мячиком запустил. Не нарочно, он с ребятишками в футбол тут играл, годиков десять ему было, — Варвара Федоровна засветилась улыбкой от этого воспоминания, — ох, баловник был, как и ты!

Алексей Николаевич криво усмехнулся одними губами, открыл калитку и вышел на дорогу. Варвара Федоровна вышла за ним, и они не спеша пошли по деревне вдоль, на другой ее конец. Некоторые дома в деревне были уже нежилые и заброшенные, в остальных жили в основном старики. Ближе к концу деревни, правда, была пара-тройка больших новых домов, высоких, с просторной светелкой, со свежей краской на наличниках и ровной черепицей на крышах. В палисадниках там были посажены розы, бархатцы и гиацинты, травка коротко подстрижена, а дорожки аккуратно выложены камнем. В эти дома приезжали жить на лето дачники из города. А дома местных жителей были все намного старше, покосившиеся, темные, на их крышах лежал заросший лишаем шифер. Но огороды и сады возле них были намного гуще и богаче, чем у дачных.

По дороге навстречу им шел одинокий старик, это был тот самый Григорий. Он их заметил и щурился, пытаясь рассмотреть. Когда подошел ближе, то остановился и поздоровался:

— Здорово, Федоровна! Алексей, это ты, что ли? Приехал?

— Здравствуй, Григорий Кузьмич, — ответили Алексей с матерью.

— Да, вот недавно приехал, — сказал Алексей Николаевич.

— Ааа, приехал, значит, — Григорий подошел к ним и поздоровался за руку с Алексеем, — а мне твоя мать утром говорила. Ну хорошо, раз приехал. Как у тебя дела-то?

— Да хорошо все, спасибо.

— Ааа, ну хорошо, коли так. А теперь, значит, приехал погостить? Ну хорошо. Побывать, значит? Это правильно, правильно. На машине на своей?

— Да, на машине.

— Ааа, ну это хорошо. А теперь гуляете, значит?

— Да, вот решили пройтись, осмотреться, — сказал Алексей, оглядывая дома вдоль дороги.

— Ну посмотрите, посмотрите. Хотя ты тут с детства жил, все уж видел. Чего уж, у нас тут все по-старому.

— А ты куда шел, Григорий Кузьмич? — спросила Варвара Федоровна

— Я-то? Да вот, решил пройтись, подышать, покурить. Алексей, у тебя сигаретки-то нет?

Алексей вытащил пачку из кармана и протянул старику. Тот взял пару сигарет, заложил одну за ухо, другую повертел в руках, рассматривая, потом взял в рот, достал спички и закурил. Алексей закурил тоже. Они пошли дальше, до края деревни, Григорий шел рядом.

— Ты как, все там же работаешь, инженером? — спросил Григорий.

— Главным инженером, да, все там же, — ответил Алексей.

— Ааа, ну это хорошо… что главным. А не женился второй-то раз?

— Нет, дядя Гриша, не женился.

— Ааа, ну и хорошо. Женился разок и хватит. Я вот тоже, как жена померла, больше не женился.

— Так за тебя и не пошел бы никто, за старого, — усмехнулась Варвара Федоровна.

— А почему же не пошел? Может кто и пошел. То есть пошла. Я еще может, ого! Так-то вот!

Они помолчали, идя по дорожке. Уже темнело, и во многих домах зажигались огни. Григорий Кузьмич опять заговорил:

— А ты, Алексей, в этот раз один приехал?

— Да, один.

— Витенька не смог приехать, занят все учебой. Вот Леша пока один ездит, — сказала Варвара Федоровна.

— Ааа, вот как, — Григорий поглядел на Алексея, потом на Варвару Федоровну, вскинул брови и устремил взгляд себе под ноги, — понятно, понятно.

— А ты как поживаешь, дядя Гриша? — спросил Алексей.

— Я-то? Да ничего вроде. Ревматизьма только замучила.

— А как дети твои, приезжают?

— Дети-то? Приезжают, летом вот были, с внучатами были. Дочь-то развелась, теперь часто бывает. Но все равно, в городе работа. Колхоза-то нет теперь.

Вот они дошли до конца деревни, мимо больших дачных домов, и дальше дорога шла через поле до другой деревни, Медведьево, они повернули и пошли назад к дому Варвары Федоровны. Григорий все шел с ними, он махнул рукой на дома:

— Вот, глянь какие тут дома справные. Сюда у нас дачники ездят. Из города, не помню, правда, из какого…

Он помолчал, потом обратился к Алексею.

— А ты на машине, значит, приехал? А что за машина-то?

— Вот сейчас подойдем и увидишь сам.

— А, ну пойдем, поглядим.

— А много у вас людей тут осталось? — спросил Алексей.

— У нас-то? Да нет, не так много уж. Кто умирает, кто по городам уезжают. Как ты… Человек десять али двенадцать живут вроде.

— Да-да, — закивала Варвара Федоровна, — совсем мало людей осталось. Человек десять и живет. Помнишь, Леша, как раньше было? Когда колхоз работал? Два коровника было, телятник, птицеферма. В каждом доме семья жила, большая, и взрослые были, и детки бегали. Не как сейчас, старики одни. Все хозяйство держали, утром всей семьей на поля шли, а Кузьмич наш каждый день скотину на выпас гнал.

— Помню, мама.

Они подошли к дому, Алексей завел машину и подошел к забору палисадника.

— Ну-ка, дядя Гриша, подсоби, снимем один пролет и я машину загоню.

Они взялись за деревянные дощечки забора, приподняли один пролет, сняли его со скоб, что были прибиты к опорным столбам, и поставили в сторону. Алексей сел в машину, заехал в палисадник и припарковал ее возле сарая. Григорий подошел к машине.

— Да, машину лучше сюда поставить, у нас тут, правда, спокойно, воров нет, один только Валерка Арсентьев когда напьется, так может начать бузить, но на всяк случай… Это что у нас за