Несущий смерть - Стивен Кинг

— Ага, — изрек Поп и выключил свет.

— Значит, вы нашли дефект? — обрадовался стоящий рядомКевин.

— Нет. — Поп Меррилл захлопнул крышку над гнездом длякассеты. — Понятия не имею, в чем дело. — И прежде чем Кевин что-то сказал,часы начали отбивать четыре часа, так что не оставалось ничего другого, какпомолчать.

Я должен об этом подумать, сказал Кевин отцу в тот день,когда ему исполнилось пятнадцать лет. Эта фраза удивила их обоих. Кевин сдетства не обращал внимания на вещи, и мистер Дэлевен уже убедил себя, что сынникогда думать о них не будет. Как часто родители и дети убеждены в том, что ихповедение и образ мышления никогда не изменятся, соответственно и ихвзаимоотношения навсегда останутся такими, как есть… Значит, детство продлитсядо скончания веков. Фраза «Я должен это обдумать» несла в себе намек напотенциальное изменение в их взаимоотношениях.

Более того, до своего пятнадцатилетия Кевин едва ли не всерешения принимал, основываясь на интуиции, а не на логике (и относился к темсчастливчикам, кого интуиция практически никогда не подводила, другими словами,обещал вырасти в такого человека, какой обычно сводит с ума здравомыслящихлюдей). Именно потому, неожиданно для себя, оказался в положении буридановаосла, не знающего, с какой охапки сена начать трапезу.

С одной стороны, Кевин мечтал о полароидной камере и получилее на день рождения. Но, черт побери, он хотел иметь полароидную камеру,которая бы нормально работала.

С другой стороны, его заинтриговало предположение Мег о том,что камера заколдована и что это проявление сверхъестественного.

Конечно, у младшей сестры хватало закидонов, но вот дуройКевин ее не считал и твердо знал, что Мег употребила этот термин не сбухты-барахты, а вполне осознанно. Отец, предпочитавший все выверять согласнологике, пренебрежительно фыркнул, а вот Кевин так поступить не мог… пока немог. И еще одно слово произнесла Мег Удивительное, магическое слово. Онозанозой застряло в его мозгу.

Я думаю, это Знамение.

Кевина не могло не удивить, что только Мег хватило ума, да исмелости тоже, сказать то, о чем наверняка подумали втайне и они, глядя настранные фотографии, вылетевшие из полароидной камеры. Хотя, по правде говоря,ничего странного в этом не было. Религию Дэлевены не жаловали. В церковь наРождество они ходили раз в три года, когда тетя Хильда проводила рождественскуюнеделю с ними, а не у других родственников, а также на венчания и похороны,которые случались очень и очень редко, но не более того. Если кто и верил вневидимый мир, так это Меган. Не случайно она не могла оторвать глаз отшагающих трупов, оживших кукол и автомобилей, которые начинали ездить сами посебе и давить не понравившихся им людей.

Родители Кевина не питали слабости и к оккультным наукам.Они никогда не читали гороскопы в газете, не принимали кометы или падающиезвезды за некие знаки от всевышних сил. И если какая-то семейная пара видела наэнчиладе [4] лицо Иисуса Христа, то Джон и Мэри Дэлевен — только засохшуюэнчиладу. Поэтому не стоило удивляться тому, что Кевин, который никогда даже непредставлял себе человека на луне, потому что отец и мать не удосужилисьпомечтать с ним об этом, не смог разглядеть нечто сверхъестественное.

Например, Знамение в полароидной камере, выдававшей одну иту же фотографию, где бы ни производилась съемка: в доме, на улице, при яркомсолнце или в темном-темном шкафу. Пока Кевину не указала на это сестра. Тасамая сестра, которая написала письмо знаменитому хоккеисту и получила цветнуюглянцевую открытку с автографом, изображающую парня в залитой кровью маскевратаря.

И теперь Кевин уже не мог не думать о словах сестры.Наверное, зная это свойство человеческой психики, Достоевский, этот умныйрусский старик, однажды сказал своему брату, когда они оба еще были молодымиумными русскими: «Постарайся ближайшие тридцать секунд не думать о синеглазом полярноммедведе».

Вряд ли кому удастся выполнить подобную просьбу.

Вот Кевин и проходил два дня с этой занозой в мозгу, пытаясьпрочитать иероглифы, которых не было, пытаясь понять, чего же он хочет больше:получить нормальную камеру или засвидетельствовать Знамение. Другими словами,выбирает он «Солнце» или… человека на Луне.

К концу второго дня (даже у пятнадцатилетних, явнотяготеющих к логике, на решение дилеммы редко уходит больше недели) Кевинпонял, что хочет взять человека на Луне… хотя бы на испытательный срок.

К этому решению мальчик пришел на последнем уроке и, когдазвонок возвестил о его окончании, подошел к мистеру Бейкеру, учителю, которогоуважал более остальных, и спросил, не знает ли он человека, который чинитполароидные камеры.

— Не просто обычного мастера по камерам, — объяснил Кевин. —Скорее… ну, вы понимаете… знающего человека.

— Философа фотоаппарата? — спросил мистер Бейкер; уважениеКевина к этому учителю в немалой степени основывалось на умении последнегоименно таким образом ставить вопрос. — Мага затвора объектива? Алхимикадиафрагмы? Муд…

— Человека, который многое повидал, — уточнил Кевин.

— Поп Меррилл, — без запинки ответил мистер Бейкер.

— Кто?

— Ему принадлежит «Империя изобилия».

— A, тот магазин…

— Да, — заулыбался мистер Бейкер. — Тот магазин. Если,конечно, ты ищешь мистера Умельца.

— Наверное, он-то мне и нужен.

— У него там есть все, что только возможно, — добавил мистерБейкер, и Кевин не мог с ним не согласиться.

Хотя он никогда не бывал в магазине, но мимо «Империиизобилия» проходил пять, десять, а то и пятнадцать раз в неделю (в такоммаленьком городке, как Касл-Рок, мимо всего проходишь не один раз) и заглядывалв витрины. И чего там только не было! Но мать как-то пренебрежительно назвала«Империю изобилия» магазином старья, а отец уточнил, что мистер Мерриллзаработал деньги, «обдирая летних туристов», поэтому Кевин туда не совался.Если бы речь шла только о «магазине старья», обязательно зашел бы. Но подражатьтуристам, приезжающим в Касл-Рок каждое лето, и покупать что-то в магазине, гдетуристов обдирали… только не это. Не мог же он прийти в школу в блузе и юбке.Туристы могли делать все, что им заблагорассудится (и делали). Они же всесумасшедшие, и вели себя соответственно. Сосуществовать с ними — само собой. Ноподражать им? Нет, нет. Только не это.

— Все, что только возможно, — повторил мистер Бейкер, — ибольшую часть из того, что продается у него в магазине, мистер Меррилл починилсам. Он думает, что избранная им манера поведения, вид чудака, очки на макушке,шутки дурачат людей. Как бы не так! Никого из тех, кто его знает, этот Умелецне одурачит. Я думаю, что вообще мало кто считает этого мистера простаком.