Кровные оковы - Властимир Невзоров

Лоренц, помедлив, покачал головой. Здешний староста настолько много надежд вкладывал в его отряд, что пальцы снова задрожали. Справлюсь ли я? Не ошибусь ли, когда выеду перед своими людьми?.. что, интересно, написано на той бумаге для фельдмаршала…

– Нет, спасибо вам. Проследите, чтобы все люди разошлись по домам, и на улицах не осталось никого без дела. И лошади… их немного, но они тоже нуждаются в отдыхе, – он сделал шаг внутрь. В кабаке пахло жареным мясом, пивом и пылью. Тёплый воздух обжёг его пальцы, уже привыкшие к морозному осеннему ветру.

Комнаты он даже не стал проверять. Вряд ли человек, с таким трепетом отнёсшийся к его визиту, выделит им клоповник. Ходить на своих ногах было странно, голова кружилась, не в силах привыкнуть к походке после долгой поездки верхом. Солнце уже закатилось, и на отдых оставалось совсем немного времени. Олаф был уже на месте – сидя во главе несколько составленных столов, он отсалютовал своему господину полной кружкой.

– Отдыхайте, – Лоренц присел около него, – но не злоупотребляйте гостеприимством. Нам и так оказали серьёзную услугу. Давайте оставим о себе хорошее впечатление, – он вздохнул. От осознания, что совсем скоро ему придётся отойти от спокойных размеренных пожеланий, и привыкать к приказам – жёстким, не терпящим неуверенности и слабины, – ему стало совсем тошно. Он был человеком с тонкой душою, и даже нарочитая едкость и раздражение, которые он так часто демонстрировал при слугах, не спасали его от неуверенности ожидания. – На что мне стоит обратить внимание, по-вашему? – обратился он к Олафу.

Тот задумался и поболтал кружкой.

– Когда приедем на место? Поменьше слушайте рядовых, и побольше – командиров. Проведите с фельдмаршалом столько времени, сколько будет возможно. Вы будете просто одним из многих таких же дворянских сыновей, но вряд ли вокруг будет много людей титулом выше вас. Поверьте, командирам не составит труда преподать вам несколько необходимых уроков. Вас ведь знакомили со многими дисциплинами – нужно лишь научиться применять их в жизни.

– Не думаю, – хохотнул Лоренц, – что в пылу сражения вспомню лекции по тактике и фортификации. Хорошо, если не забуду, как меч держать.

– Не забудете, – ободряюще улыбнулся Олаф, – да наука вам и не будет нужна. Тактика – забота командиров. Ваше дело – вдохновить ту сотню солдат, что едут за вами. Вдохновить своим примером, бесстрашием и усердием.

Сиятельство тихо вздохнул и потянулся за свободной кружкой, стоящей у центра стола. Он знал. Он всё это слышал. Но одно дело – прочесть в книге или спросить преподавателя, и совсем другое – понимать, что скоро попадёшь в самую гущу. И не удастся отсюда выбраться, просто захлопнув фолиант или прогнав учителя. Какие же глупцы пишут эти сказки. Интересно, полегчало ли Катарине?..

– А вот и первый урок, – тихо произнёс Олаф, наклонившись к Лоренцу, – не все люди ведут себя как подобает. И часто только вы будете стоять между человеком и стражами порядка.

Он поднял взгляд. Один из солдат толкнул в грудь какого-то мужика и пошёл в его сторону.

– Чего захотел, а? – рявкнул вояка, угрожающе разминая пальцы, – охренел в конец? А ну повтори! – он схватил мужика за грудки и встряхнул, – повтори, сказал! Что, уже не такой смелый, а?!

Мужик тихо что-то пробормотал и попытался было закрыться руками. Вояка поднял его ещё выше и прижал к стене.

– Нет уж, – прошипел он, – давай в полный голос, чтоб всем было слышно! Или ты только в спины умеешь?!

Первый урок. Проводи больше времени с командирами…

– Отставить! – рявкнул Лоренц, хлопнув ладонью по столу и поднимаясь на ноги. – Оставь его! Нас встретили почётными гостями, а ты изводишь терпение хозяев?!

– Я не потерплю оскорблений от этой крысы! – прорычал солдат, – вы слышали его слова?!

– А я не потерплю такого поведения от человека с моим гербом на плече, – прошипел юноша, – сними повязку и твори, что хочешь! Отвечая так за своё унижение, ты оскорбляешь своего командира и сюзерена!

Мужчина застыл. Мужик в его руках тихо захрипел.

– Он тебя оскорбил? – продолжил Лоренц увереннее, чувствуя, что пальцы наконец перестают трястись, – доложи в управу, пожалуйся караульным, обратись к старосте! За самосуд тебя накажут куда сильнее, чем его – за ругательства. И я, поверь, я не буду тебя после спасать.

Повисла тишина. Не сводя пристального взгляда со своего господина, солдат медленно опустил своего пленника. Едва тот коснулся ногами пола, пехотинец толкнул его на прощанье локтем и неторопливо прошёл на своё место. Лоренц тихо выдохнул. Вояка не тронул повязку, и это, пожалуй, обрадовало его куда больше, чем мужик, потирающий горло и уходящий из кабака невредимым.

– Проследите за ним в ближайший день, – тихо велел юноша, тоже присаживаясь на свой стул. – Я его помню, на него дважды давали жалобы десятники. Не знаю, что на него ещё может найти, пока не дойдём до лагеря.

Олаф кивнул и протянул Лоренцу забытую кружку.

– Увы, самые отчаянные воины – не самые приятные люди в мирной жизни. Когда прибудем на место, поверьте, он затеряется среди таких же, как он… и больше вам хлопот не доставит.

Дверь распахнулась, обдав сидящих промозглым осенним ветром, и в таверну зашёл монах, который прибыл вместе с ними. Чуть размявшись после холода, он прошёл за тот же стол и потянулся к уже поставленному на стол ужину.

– Я думал, вы предпочтёте провести ночь в храме, – негромко произнёс оруженосец, покосившись на внезапного соседа. Паренёк улыбнулся.

– Не думаю, что осчастливлю Всесветного пустым животом и сном в холоде. Конечно, я помолюсь за нас на рассвете, но сейчас предпочту посидеть в тёплой таверне с живыми людьми. Я только что с храмового двора. Там только тоскливая бабулька с метлой и пара не менее грустных женщин, наводивших порядок на алтаре. Я спросил, есть ли ещё монахи, и как часто проводятся службы; так они меня на смех подняли. Сказали, что слишком мала Кальгинка, чтоб ждать в ней столичного размаха. Они управляются втроём, сил нет, денег мало. Наша остановка влетит деревне в серьёзный убыток, – он отщипнул кусочек свежего, тёплого ещё хлеба.

– Я так понял, что Ян планировал расплатиться со всеми самостоятельно, – нахмурился Лоренц, – если не так, то… – пиво в