Сновидения - Яркая Дэйзи

похолодев, и улыбка спала с лица. — Отбрось формальности. — Она раздражённо скривила губы, словно испытав отвращение. — Не смотри на это уродливое, дряблое тело! Душа у меня всё ещё молоденькая! — И принялась гладить шершавыми пальцами длинные, седые волосы. Поведение старой женщины брезгливо настораживало, нежели пугало. — Слушай меня внимательно! — громко продолжила она.

Я решила сделать вид, что играла по правилам Йоко. Стоило мне молчаливо состроить самое покорное выражение лица, на которое была способна, старуха горделиво вздёрнула голову, наслаждаясь собственной значимостью. Закончив с самовосхищением, она неспешно начала свой рассказ.

— Моя история почти такая же, как и твоя, девчонка, — прочистив горло, неожиданно серьёзно начала собеседница. — Только я не была способна удовлетворить главное желание Матери. — Резкий холодный ветер беспощадно хлестнул по моим спине и ногам, из-за чего нос и щёки загорелись румянцем. Я поёжилась, обняв себя обеими руками, пытаясь согреться, когда старуху такие перемены в погоде ни разу не тронули. — Не могла родить детинку, — пояснила она. — Поэтому дьяволица забрала мои молодость и румяную красоту. — Эмоции на лицо Йоко круто менялись с каждой секундой. — Но до конца всё забрать не успела. Вмешались эти… как их там!

— Охотники, — закончила я. — Почему вы… ты не рассказала им? — Этот вопрос крутился на кончике языка с самого начала.

— Ой, дурная девка! Неужто ты правда думаешь, что мы не пробовали? — старая женщина нарочно выдержала паузу, смерив меня прищуренным взором. — Её сила в грёзах, она дурманит головы-ы-ы! Ей не составит труда обезобразить чужие мысли до неузнаваемости! — Йоко беспечно раскинула руки в стороны.

— Почему она не подчинила себе всех жриц при помощи сил? Так бы было намного проще.

— Потому что в нас теплится дар Фудзико. — Старуха лениво посмотрела на меня. — Её благословение, — добавила она. — Которое течёт в крови каждой из храмовых жриц. Оно немного-о-о защищает нас от влияния грёз в людском мире. Но по ту сторону, в сновидениях, благословение постепенно меркнет. Путешествуя по грёзам, мы покидаем своё тело, становясь уязвимыми! — Лицо старухи помрачнело. — Дары богини — наша защита. И проклятие. Ведь этим мы и приближены к Матери, привлекаем своей связью с Фудзико. Тьфу! Аж башка разболелась от этих мыслей!

— Немного? — тихо спросила я.

— Да. — Кивнула старуха. — Как видишь, защита не всесильна. — Она окинула себя красноречивым взглядом. — Питаясь нами, дьяволица становится сильнее. И ей нужно, чтобы жриц было только больше. Даже после смерти она никогда нас не оставит, чёрт её! Мы — людишки, обделённые удачей, которых после гибели ожидает вечное заточение в грёзах.

Я рвано выдохнула, ощутив непреодолимую безысходность. Многое встало на свои места. Каждая девочка, рождённая у жрицы, получала дары и была обречена на незавидную судьбу. Либо она становилась жертвой демона, либо была вынуждена вечно скитаться по миру, опасаясь грёз Матери.

— Не боишься за свою сестру? — задала я случайный вопрос, погружённая в свои мысли. На дне сердца разбивалась надежда, что всё, что было сказано ранее — лукавая игра безумия, пылающего в сознании старухи. Давно заученные строки, подобные старой страшилке, которые взрослые рассказывали непослушным детям.

— Нет. Мы ж не кровные! — гоготнула на последних словах Йоко, широко улыбаясь своими жёлтыми, кривыми зубами. — Она подкидыш, у которого нет какой-либо связи со жрицами. Пускай бросит всё это нечистое дело, найдёт себе мужика и свалит куда-нибудь подальше! — И вновь сморщилась.

— Неужели ничего нельзя сделать?

— Авось, если обхитришь её! — сказала старуха. В моей голове неожиданно пронёсся образ мальчика из сновидений, который дал точно такое же наставление. — Несмотря на силу грёз, физически Мать не так сильна. Воспользуйся её гордыней, быть может, у тебя получится остановить её, — заключила Йоко. Судя по её интонации, она слабо верила в успех. — Девчонка. Хочешь, дам полезные советы?

— Говори. — Я устало закрыла лицо ладонями. Вся эта ситуация сводила меня с ума. Как же хотелось мирной, тихой жизни, не думать о коварстве Матери и недобрых обитателей.

— Опасайся алого пса. — Старуха загнула свой указательный палец. — Он всюду следует за Матерью, принимая всевозможные обличия. Не пытайся понять, что у него на уме, иначе угодишь в ловушку. Ещё… Не зови Мать человеческим именем, тогда она в тотчас явится к тебе. — Она загнула второй палец. — Так-так… — Йоко, наконец, встала, смерив меня оценивающим взглядом. — Постарайся больше не связываться с ней, если хочешь прожить в этом теле как можно дольше.

На секунду я забыла, как дышать, ошарашено посмотрев на старуху. Моё лицо побледнело, на лбу выступил холодный пот. Все слова вмиг иссякли и погасли, как несчастная свеча от порыва ветра. Как Йоко догадалась?

— Моя мать была жрицей, я родилась жрицей, мои глаза поцелованы богиней! Я могу видеть то, что сокрыто от обычных людей, — пояснила она и заулыбалась так, что всё внутри меня похолодело. — Сначала я не могла понять, что передо мной два разных человека. Твоя душонка так похожа на это тело… Какая досада! Какие способности пропали! — Она молитвенно вознесла глаза к ночному небу, притворно имитируя досаду. — В любом случае, это маловажно. Мать всё равно скоро придёт за мной, — смиренно закончила Йоко. Получив всё, что хотела, удовлетворённо кивнула и развернулась ко мне спиной, направляясь вглубь поместья.

Оставшись наедине со своими страхами, я ещё какое-то время молчала, дрожа всем телом. Всё началось с моих способностей как жрицы. Даже сюда я угодила, возможно, из-за своих даров или матушкиных! Охваченная тоской и отчаянием, я ещё долго не могла заснуть, прячась в своей комнате. Усталость взяла надо мной верх только к рассвету.

⋇⋆✦⋆⋇

Я видела неспокойный сон.

Всё вокруг белым-белом, как в снегу. Настолько, что приходилось сильно жмуриться и щуриться, чтобы рассмотреть хоть что-то перед собой. Я быстро начала крутить головой по сторонам: ни единого угла, ничего, только роковая пустота. Внезапно ощутив на себе чей-то взгляд, я обернулась и изумлённо раскрыла глаза, увидев напротив своё зеркальное отражение. Оно было таким же, как и я, и другим одновременно. Одинаковые лицо, одежда, поза. И только взгляд совершенно иной — стальной, глубокий, волевой.

Неожиданно отражение ожило и со стоическим спокойствием тихо заговорило:

— Наконец-то мы встретились, Мэй.

Моё сердце болезненно дрогнуло, и я тяжело сглотнула. Страшная мысль блеснула у в голове. Я тотчас её озвучила дрожащим голосом:

— Мэй Кавасаки?

Девушка сдержанно улыбнулась, не спуская с меня глаз. Я ощутила примесь стыда и досады. Меня никогда до этого глубоко не трогало, что могло произойти с истинной владелицей тела. Если быть точнее, то я пару раз легкомысленно задумывалась об этом. После переключила всё внимание на