Сновидения - Яркая Дэйзи

более важные вещи в своей жизни. Когда мы столкнулись лицом к лицу, я поняла, как не хотела возвращать то, что по праву было чужим. Не хотела, но всё равно жадно держалась, отчего ощущала себя виноватой.

— Теперь ты полноправная хозяйка этого тела, — наконец, заговорила Кавасаки, словно прочитав мои мысли. — Оно больше не принадлежит мне, — поспешила добавить. — Мои часы остановились в нужное время и в нужный час, скоро я вздохну под другими ликом и именем, — сказала она без капли сожалений, качая головой.

Мне захотелось поблагодарить её, но я вовремя сдержала себя. Спасибо за то, что освободила своё место? Собственные мысли взбудоражили во мне замешательство, чувство стыда и угрызение совести. Я зажевала губы и на короткий миг зажмурилась.

— Проживи свой век достойной, Мэй, — тихо смолвила Кавасаки, а после изумлённо побледнела, словно что-то осознав. Голос её тревожно задрожал. — А теперь проснись, — торопливо добавила она.

Из ниоткуда подул ледяной ветер, с воем растрепав мои волосы. Я вмиг вся сжалась. Потом удивлённо вскинула брови, пошатнувшись в сторону, но девушка крепко ухватилась за мои плечи обеими руками.

— Проснись, Мэй! — громко воскликнула она. — Ты должна проснуться!

Неожиданно грёзы заиграли более пугающими красками, из-за чего всё моё нутро вмиг застыло, а сердце закаменело. Хотелось что-то сказать, но образ Кавасаки уже начал блекнуть, и я ощутила, как меня выталкивало в реальность из мира грёз.

⋇⋆✦⋆⋇

Я задыхалась.

Широко открыв глаза, я с ужасом поняла, что не могла пошевелиться. Ни руками, ни ногами, ни даже головой. Вихрь ужаса охватил меня, поселив в душе холодное отчаяние. Неведомая сила разгорячённо сдавливала мои грудь и шею. Я не могла дышать. Жалостливо хрипя, с замирающим криком во взгляде, я нещадно пыталась возвратить власть над своим телом.

Солнце уже давно поднялось над горизонтом, пробиваясь сквозь плотные шторы. Мороз ночи сменился нещадной духотой. Воздуха не хватало. У меня стала кружиться голова, а зверские попытки подчинить недуг не увенчались успехом. Лицо и губы начали белеть и синеть. Мысль, что я могла умереть здесь и сейчас, вызвала беззвучный, жалобный плач.

По стенам комнаты поползли человеческие тени, громко, приторно смеясь в унисон. Минуту они ещё наблюдали за тем, как всё моё тело содрогалось. После, удовлетворившись, отступили, как и удушье. Я закашляла, испуганно обхватив шею руками. Не дожидаясь очередной напасти, босиком вылетела из комнаты. Я бежала и кричала, пропадая в лабиринте поместья, видя перед собой только мыльные очертания из-за горьких слёз, которые горячо неслись по ледяным щекам. Пару раз запиналась и падала, поднималась и продолжала бежать. До тех пор, пока не заметила знакомые силуэты двух охотников — Шинобу и Кёджуро.

«Какое счастье, что они здесь!»

Я с трудом остановилась, уже кожей ощутив непонимающе-вопросительные взгляды. Громкий вскрик застрял в горле, стоило мне поднять голову и уставиться в упор на молоденькую женщину рядом с охотниками, которая до этого оставалась незамеченной.

— Что такое, Нана? — спросила черноволосая девушка, в лице которой я узнала знакомые черты Матери.

Она вернулась.

Часть 16 «Кошмар наяву»

«Нана?» — подумала я и посмотрела на охотников изумлённо испуганными глазами, не поверив в происходящее. Моё лицо растерянно вытянулось и побледнело. Вдруг, замахнувшись левой рукой, я звонко ударила себя по щеке, задев край губы, из которой вмиг потекла горячая кровь. Потом опять хлестнула себя по уже другой стороне лица, и никто из присутствующих не рискнул остановить меня. Но, как на зло всему, кошмар, в который я попала, не прекращался. Окружённая охотниками, передо мной величественно стояла дьяволица Мать. Чёрная чума, ворвавшаяся в стены поместья бравых мечников, борющихся со злом. Мать неизменно жутко смотрела на меня, налившимися кровью глазами, в которых закипали адское ехидство и безграничное превосходство. Я застыла на месте, как будто ярость мешала мне говорить, и отчаянно уставилась в глаза Шинобу, увидев в них своё истинное отражение.

— Нана, вы в порядке? — Первой отмерла мечница и заговорила ровным, сдержанным тоном, в котором просачивалось едва уловимое пренебрежение. Я оттаяла вместе с молодой женщиной и спешно ощупала своё лицо, которое оказалось родным и таким же холодным, как полы и стены.

«Я осталась прежней…» — быстро сообразила я, горячо пытаясь совладать со своими эмоциями.

В любой момент у меня могла начаться неконтролируемая истерика, хотелось подпрыгнуть на месте, взмахнуть руками и кричать до потери сознания, как сумасшедшая.

«Мать вернулась, но никто не видит её истинный облик. Неужели это и есть её способности?» — я думала и терялась в хаотичных догадках, вспыхивая краской негодования.

— Что ты здесь делаешь? — Не выдержав, посмотрела я исподлобья на Мать, та лукаво заулыбалась.

Я задыхалась от жгучей ярости, сжимала и разжимала кулаки до белизны костяшек, готовая в любой момент броситься на дьяволицу и задушить её голыми руками. Та только и делала, что молчала, игриво склонив голову на бок, прячась в тени стен поместья, куда не проникали лучи света. Её глаза тяжело и надменно блестели, как у спортсмена, который был на финишной прямой. Дьяволица, сцепив за спиной руки замком, триумфально наблюдала за происходящим.

— Вы не помните Мэй? — более настойчиво и холодно продолжила Шинобу, обращая на себя всё внимание. Я захотела взвыть от безысходности. — Мы можем вам чем-нибудь помочь? — спросила она и осторожно выступила вперёд, загородив правым плечом дьяволицу. Потом кратко моргнула, пару раз сердито покрутила головой, словно засомневалась в своих словах, крепко сжала зубы и вернулась в привычное состояние.

Мне поплохело. Во взглядах охотников чувствовалось напряжение, давящее на меня тяжёлым грузом. Глубокое безмолвие, тотчас воцарившееся, загробным холодом заскребло душу. Повинуясь странному порыву упрямства и глупости, я потянулась к Кёджуро и зашептала с надеждой в голосе:

— Ты не узнаёшь меня? — Едва шевелила я холодными губами, отчаянно заглянув ему в глаза.

Мужчина непонимающе приоткрыл рот, беспомощно и мучительно окинув меня взглядом. Словно до этого он был уравновешен, придерживался строгого и единого плана, но мои слова нахлынули на него холодной волной и вмиг всё потревожили. Кёджуро резко оживился, словно выпил залпом бодрящий напиток. Вмиг на его лице отразилось смятение, мужчина волнительно осмотрел меня и дьяволицу, будто видел нас обеих впервые. Улыбка, теплящаяся на его лице, криво задрожала. С каждой секундой он начинал мрачнеть и всё чаще хмуриться, опустив горячую ладонь на рукоять катаны.

Заметив это, дьяволица ослепительно заулыбалась, непринуждённо коснулась крепкого плеча мечника и грубо его сжала. Кёджуро тихо задрожал, словно вёл внутри себя ожесточённую войну, а потом накрыл лицо руками и