Последние Северы - Николай Анатольевич Савин

империи. Марий Максим, вероятно, закончил составлять свои биографии императоров от Нервы до Гелиогабала после второго консульства в 223 году, в то же время как Кассий Дион удалился в свои поместья в Вифинии, чтобы внести последние штрихи в свою гигантскую «Римскую историю» из 80 книг. Историография сохраняла своё значение и далее, однако историки III века почти не дошли до нас, за исключением Геродиана и фрагментов Дексиппа. Ну, есть ещё незначительные фрагменты «Римского тысячелетия» Гая Азиния Квадрата, а также. христианских «Хроник» Ипполита и Юлия Африкана.

К этим интеллектуальным кругам можно добавить юристов, создавших множество юридических трактатов, в том числе Responsa в девятнадцати книгах, составленных Модестином, в то время как Павел написал аж 320 книг, часть из них при Александре Севере. Элий Марциан также написал множество комментариев, а его Institutiones часто цитируются в Дигестах Юстиниана. Марциан и Модестин, оба ученики Ульпиана, продолжали его работу по распространению римского права, насколько это было возможно, пытаясь установить суверенитет закона над всеми вещами, как человеческими, так и божественными. Для Элия Марциана закон был изобретением и даром богов всему человечеству, независимо от рождения. Лициний Руфин, подобно Ульпиану, выпускник юридической школы в Берите, написал libri Regularum, из которых в «Дигестах» сохранились лишь фрагменты. После своей карьеры при дворе Александра Севера в качестве либеллиса в 223–225 гг., он был избран в Сенат и поднялся до консулата. Он оставался влиятельной фигурой даже после падения Александра Севера. Ещё одним юристом поздних Северов был Эмилий Макр. Его книга об обязанностях наместников провинций, озаглавленная de officio praesidis, могла быть написана при Каракалле или Александре Севере. Его труд de appellationibus определенно был написан при Александре. Именно в юридические тонкости ударилась римская общественная мысль в эпоху Северов, пытаясь построить идеальное государство. Отсюда такой всплеск деятельности великих юристов и увлечение законами. Имперские власти пытались заменить волю богов на «букву закона». Сохранению империи это никак не помогло, но стало основой общественного устройства постимперских варварских государств Европы.

Что же в итоге? Тут можно сказать следующее. Правление Александра Севера было эстетическим и интеллектуальным финалом классической римской культуры. В сочинении Кассия Лонгина «О концах», написанном уже во времена солдатских императоров и посвященном Плотину, перечислены девять недавних платоников и восемь стоиков, но он сетует на то, что во время его написания было гораздо меньше философов, чем в годы его юности в 230-х годах.

Доверие людей к традиционным богам и старой культуре все больше подвергалось сомнению. Новые религии предлагали новые отношения с божественным, где духовный прогресс вознаграждался в загробной жизни. Многих привлекали мистические культы. Посвященные Митры видели в нем посредника между Небом и Землей, в то время как последователи Орфея пытались очистить свой разум и тело, воздерживаясь от мяса и других загрязнений, включая контакт с рождением и смертью. Поддержание чистоты души было необходимо для достижения загробной жизни.

Однако, ни одно из новых направлений не давало гражданам империи того, что им было нужно. Главной проблемой теософов, неоплатоников, неопифагорейцев, вторых софистов и им подобных была интелектуальныя оторванность от жизни, некая элитарность, не позволявшая дать широкое распространение их идеям. Поэтому в борьбе за души народа постепенно побеждало христианство. Оно было главной из религий, обещавших бессмертие души. На рубеже третьего века во всей империи насчитывалось всего 200 000 христиан, или около 0,5 % населения. Но в течение следующих 100 лет христианство быстро распространялась. Поначалу оно привлекала бедняков, поскольку ранняя церковь подчеркивала важность сохранения тела после смерти и обещание воскресения означало, что они могли использовать трупоположения на кладбищах, в то время, как большинство из них не могло позволить себе личную усыпальницу или взносы, необходимые для членства в похоронном товариществе. Принятие христианства также не включало в себя долгих и сложных церемоний и утверждало веру в единого доброго бога. Очень привлекала и возможность искупления грехов, и идея воскресения, и равенство всех перед богом. Привлекали безупречные моральные принципы. Поэтому в третьем веке христианство стало всё шире распространяться также среди знатных, и богатых римлян.

Кто определял интеллектуальный и моральный уровень тогдашнего христианства в империи? Здесь можно выделить нескольких человек.

Секст Юлий Африкан (ок. 160–240 гг.) происходил из семьи римских колонистов, когда-то перебравшихся из Африки в Иерусалим. В молодости Африкан служил в армии Септимия Севера и участвовал в Восточном походе 195 года. Потом он был префектом городка Эммаус, разрушенного землетрясением 221 года. Африкан возглавлял посольство жителей города к Гелиогабалу и добился его восстановления. Видимо, Гелиогабалу он посвятил свою «Хронографию» из 5 книг, заканчивающуюся именно 221 годом. Он, очевидно, был очень образован, говорил по крайней мере на латыни и греческом, возможно, также немного на иврите. Африкан имел хорошие связи и часто посещал высшие круги; например, он поддерживал хорошие отношения с королем Абгаром VIII в Эдессе, при дворе которого он находился несколько раз. Именно там он познакомился с христианским философом Бардезаном, своим духовным учителем. До 221 года Юлий Африкан слушал также лекции Геракла в Александрии и дружил с Оригеном. При Александре Севере Африкан вновь приехал в Рим, где, по поручению императора, им была основана общественная библиотека при Пантеоне и написана энциклопедия «Узоры» (греч. Κεστοί), содержащая сведения из области естественных наук и военной тактики. Энциклопедия сохранилась лишь во фрагментах в составе оксиринхских текстов. Евсевий в своей «Церковной истории» делает краткий, но благоприятный отзыв о своём предшественнике. Он называет его: «немаловажным историком».

Святой Ипполит Римский (ок. 170–235 гг.) был одним из самых плодотворных раннехристианских авторов, мучеником, при этом вторым антипапой (217/218-235 гг.). Хотя Ипполита упоминают многие авторы, исторически достоверных свидетельств о нем крайне мало. Точная идентификация его личности и аутентичность отдельных произведений, приписываемых ему, остаются предметом научных дискуссий.

Известно, что он трудился в Риме, но писал на греческом языке, образование его носило эллинский характер. Он мог быть римским уроженцем греческого происхождения, однако большинство патрологов считает, что он приехал с Востока в зрелом возрасте. Патриарх Фотий называет его учеником Иринея Лионского, хотя неизвестно, знал ли Ипполит лугдунского епископа лично. Ипполит был ревностным поборником кафолической Церкви и боролся словом и делом с ересями того времени, в основном антитринитарными.

В своих богословских трудах Ипполит выступает трудолюбивым, педантичным собирателем мыслей, высказанных его предшественниками. В своей главной работе, «Философумене», он пытается свести источник всех ересей к трудам древнегреческих философов. Ему приписывается также «Апостольское предание», запечатлевшее литургию и обряды, которые были приняты в Риме нач. Ill века. Ипполит был высокоморальным и требовательным человеком; он был глубоко оскорблен тем,