Лучше поздно! - Жиль Легардинье

Тома не смог сдержать улыбки:

– Изрядная доза легкомыслия, тонны идеализма и никаких серьезных привязанностей.

– Сколько времени вы там проработали?

– Около двадцати лет.

– Почему решили прекратить?

Первый ответ, который пришел на ум Тома, состоял из двух слов: «Из-за тебя».

Канат, на котором держался эквилибрист, содрогнулся. Однако было бы несправедливо взваливать на Эмму ответственность за свое возвращение. Истинная причина крылась гораздо глубже. Сидя напротив своей дочери, Тома смог наконец ее озвучить:

– Мне больше нечего было дать людям.

Его взгляд затуманился.

– Доктор, мне не хочется вас расстраивать, это всего лишь курсовая, а мне кажется, что мои вопросы разбередили вам душу.

– Нет, Эмма, продолжай. Я хочу тебе помочь. Возможно, мой опыт тебе пригодится. Особенно если ты интересуешься медициной. Скажи мне, почему ты решила лечить людей?

– Я? Я не хочу прожить жизнь зря. Чтобы приносить людям пользу, я сначала хотела быть учительницей, потом поваром, но, как только я поняла, что такое медицина, это стало единственной моей целью. У меня нет особых способностей, поэтому я буду медсестрой, но меня это вполне устраивает. Отец считает, что я создана для этого, а мать говорит, что мой выбор ее не удивляет…

– Твои отец и мать так говорят?

Кто-то выстрелил в ногу канатоходца. Он зашатался. Если бы птицы могли ему помочь, это было бы здорово. Но птицы никогда не спасают эквилибристов. Те должны сами удержаться либо упасть. Не поддаться страху или умереть.

– Могу я вам задать последний вопрос?

Когда Тома пытался представить, какой будет их беседа, он не предполагал, какое влияние на него окажет присутствие дочери. Он явно недооценил ее способность подталкивать его к искренности, а также риски, которым он из-за этого подвергался. Но какое это сейчас имело значение? В конце концов, так даже было лучше, по крайней мере по двум причинам. Отвечая с открытым сердцем, он ей помогал, а то, что для этого ему приходилось заглядывать в самые потаенные уголки своей души, шло на пользу самому Тома. Неожиданно оба оказались увлечены побуждавшей к взаимной откровенности беседой, которая что-то меняла в каждом из них. Идеальное равновесие.

Вначале Тома опасался, что разговор затянется и он чем-нибудь себя выдаст. Теперь он со страхом ожидал окончания их встречи. Неважно, отцом он был для нее или совершенно посторонним человеком, – у них с Эммой получился абсолютно искренний диалог.

– Можешь задавать мне любые вопросы. Но позволь прежде кое о чем тебя спросить. Ты тоже планируешь работать в гуманитарной миссии?

– Мне бы очень этого хотелось. Я во многом разделяю ваши взгляды на жизнь, но, если даже такой крепкий мужчина, как вы, был настолько потрясен, возможно, мне придется поискать себе что-нибудь другое. Как вы думаете? Скажите мне честно. Если бы я была вашей ученицей, какой совет вы бы мне дали?

«Если бы я была вашей ученицей…» Почему не «если бы я была вашей дочерью…»?

– Ты гораздо сильнее и рассудительнее, чем я был в твоем возрасте. В наши дни гуманитарные организации имеют значительно лучшее обеспечение и управление, чем в мое время. Не обращай внимания на мои страхи и усталость. У меня свои пределы. Слушай только себя.

– Жалеете ли вы, что уезжали на столько лет?

– Ужасно нелегко в этом признаваться, особенно человеку, с которым только-только познакомился. Однако несмотря ни на что, я не жалею ни секунды. Без этого я никогда бы не узнал, чего стоит жизнь.

Эмма слегка наклонила голову – так, как когда она была взволнована, но не хотела этого показать. Она опустила глаза и прикусила губу.

– Мои ответы заставили тебя задуматься?

– Еще как. Я шла сюда из-за своей курсовой, для меня это была просто обязаловка. И вдруг встретила вас. И теперь мне не кажется, что я зря трачу свое время. Я учусь, впитываю. У меня такое ощущение, что мы давно знакомы.

– Ты не имеешь никакого представления о том, кто сидит перед тобой, Эмма.

Доктор ощутил, как в нем поднимается волна эмоций. Чтобы она не накрыла его, Тома спросил:

– Какой твой последний вопрос? Ну да, мы еще не обсуждали зарплату…

– Это я смогу найти в интернете. Я бы хотела затронуть более личную тему, если вы не возражаете.

– Если мой жизненный опыт будет тебе полезен, милости прошу.

– Ваш отъезд повлиял на вашу семейную жизнь? На этот раз отвечающему канатоходцу предстояло уложиться в тот короткий промежуток времени, пока длится его падение, поскольку он сорвался вниз.

Тома выдохнул, пытаясь разобраться в себе.

– За все эти годы я повстречал огромное количество людей. Даже здесь, в этом доме престарелых. Пациенты, отчаявшиеся бедняги, медицинский персонал… Даже когда привязываться нельзя, все равно привязываешься к людям. Между мною и теми, среди кого я жил, особенно в последние годы в Индии, возникли очень крепкие узы.

Он помолчал.

– Твой вопрос не так прост. Если ты имеешь в виду, лишил ли меня любви мой отъезд, я отвечу «нет». Даже наоборот. Если ты хочешь знать, помешало ли мне это создать семью в классическом смысле этого слова, я отвечу «да», поскольку, хоть родственники у меня и есть, собственной семьи я не создал.

Взволнованная Эмма отключила диктофон.

– У меня есть все, что нужно. Спасибо за вашу искренность.

Доктор спросил ее без обиняков:

– Ромен тебе дорог?

Девушка подняла глаза, но, похоже, вопрос ее не шокировал.

– Да.

– Ты чувствуешь, что это серьезно, что он, возможно, твоя вторая половинка?

– Все больше и больше.

– Тогда я осмелюсь дать тебе один совет, Эмма. Спроси себя, готова ли ты больше никогда не видеть Ромена, ради того чтобы поехать помогать людям. Если ты не раздумывая ответишь «да», тогда уезжай, иначе рано или поздно ты начнешь его упрекать за то, что он тебя здесь удержал. Но если у тебя появится хоть малейшее сомнение, оставайся с ним. Создайте семью. Помогайте друг другу. Любите друг друга. Посвяти себя этому. Отказаться от испытания, для которого ты не создана, – это не трусость, а мудрость. Никогда не стыдись обходить препятствие, которое тебя разрушит. И не волнуйся, твое желание лечить и поддерживать людей можно осуществить, где бы ты ни находилась, ведь даже если на другом конце света кто-то страдает сильнее остальных, помощь требуется всем и везде. Выбери свое сражение. Это лучший способ его выиграть. И никогда не забывай о себе. Счастливые люди способны исцелить больше народу, чем одинокие.

– Алло? Простите за беспокойство, я позвонил в квартиру мадемуазель Шоплен?