Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - Маркиз Де Сад

Эжени, подойдите-ка сюда и выставьте свой зад рядом сматеринским, я хочу сравнить ваши жопы. (Эжени повинуется.) Видит Бог, что вашапрекрасна, моя дорогая, но и жопа мамаши ещё совсем недурна... пока... черезпару минут я позабавлюсь, ебя вас обеих... Огюстэн, подержи-ка мадам.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Господи помилуй, это же насилие!

ДОЛЬМАНСЕ, (продолжая выполнять задуманное и начинаявыжопливать мамашу.) - Вовсе нет, нет ничего проще!.. Глядите, вы его едвапочувствовали!..

Ясно, что ваш муж частенько ходил этой дорожкой. Твой черёд,Эжени... Да, не сравнить... Ну, вот, я доволен, мне просто хотелось размяться,чтобы войти в форму... ну а теперь установим нужный порядок. Прежде всего,сударыни, вы, Сент-Анж и вы, Эжени, извольте вооружиться искусственными хуями,чтобы по очереди всаживать их ей изо всех сил то в пизду, то в жопу. Шевалье,Огюстэн и я, действуя нашими собственными членами, будем сменять вас в нужныймомент. Начну я, и как вы можете догадаться, я опять засвидетельствую почтениееё жопе. В течение наших игр, постепенно, каждый волен решить для себя, какойпытке он хочет её подвергнуть, но имейте в виду, что её страдания должнынарастать постепенно, чтобы не убить её раньше времени... Огюстэн, милый моймальчик, выеби и тем утешь меня ведь я обязан ебать в жопу эту старую корову.

Эжени, позвольте мне целовать ваш прекрасный зад, пока я ебувашу мамочку, а вы, мадам, приблизьте ваш, чтобы я мог его потискать...по-сократовски.

Когда ебёшь в жопу, ты должен быть окружён стеной из жоп.

ЭЖЕНИ. - А что вы собираетесь делать с этой сукой, друг мой,когда вы начнёте изливать сперму?

ДОЛЬМАНСЕ, всё это время играя хлыстом. - Самоеестественное, что может быть: вырывать из ляжек щипцами волосы и куски мяса.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, понимая, какие страшные муки её ожидают,- Чудовище!

Преступник! Он изуродует меня!.. О, Боже милостивый!

ДОЛЬМАНСЕ. - Не взывайте к нему, голубушка, он останетсяглух к вашим мольбам, как и к мольбам прочих: никогда это всемогущее существоне ввязывалось в дело, суть которого - просто жопа.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О, как мне больно!

ДОЛЬМАНСЕ. - Как удивительна несовместимость человеческих проявлений!..

Ты страдаешь, моя возлюбленная, ты плачешь, а я воткончаю... о, блядища!

Я бы тебя придушил, если бы я не хотел оставить этоудовольствие для других. Она твоя, Сент-Анж. (Госпожа Сент-Анж ебёт еёискусственным членом в жопу и в пизду и также наносит ей несколько ударовкулаком. Затем шевалье шествует по обеим дорожкам и, кончая, влепляет ейпощёчины. Следующим приступает Огюстэн, он действует подобным же образом, а вконце щиплет её и бьёт кулаком. Пока происходит эта битва, снаряд Дольмансеперелетает из жопы одного участника в жопу другого, и Дольмансе поддерживаетвсеобщее возбуждение своими речами.) Ну-ка, прекрасная Эжени, поебите своюмать, прежде всего в пизду.

ЭЖЕНИ. - Идите, милая матушка, я буду вашим мужем. Этотвроде побольше, чем у вашего супруга, не так ли? Ничего, он влезет... О,мамочка, дорогая, ты плачь, кричи, громко кричи, когда тебя ебёт дочка!.. А вы,Дольмансе, ебите меня в жопу!.. Ну, вот, я одновременно совершаю кровосмешение,адюльтер и содомию - я, девушка, потерявшая невинность только сегодня. Вот этопрогресс, друзья мои!.. С какой скоростью я продвигаюсь по тернистой тропепорока!.. Да, я погибшая девушка!.. Ты, кажется, кончаешь, матушка...Дольмансе, посмотрите на её глаза, она кончает, не правда ли?.. Ах, блядь, янаучу тебя, как развратничать!..

Ну, сука, а как тебе это нравится? (Она сжимает, щиплет,скручивает груди матери.) О, еби меня Дольмансе... еби, мой дружок... я умираю!(Кончая, Эжени обрушивает на груди и бока матери десять-двенадцать сильныхударов.)

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (близкая к обмороку.) - Пощадите меня,молю вас...

мне... мне плохо... я теряю сознание... (Госпожа де Сент-Анжхочет ей помочь, но Дольмансе останавливает её.)

ДОЛЬМАНСЕ. - Погодите, оставьте её, нет ничегосладострастнее, чем любоваться женщиной в обмороке. Мы похлещем её, и этоприведёт её в сознание... Эжени, ложитесь на тело вашей жертвы... я хочуубедиться в несгибаемости вашей воли. Шевалье, поебите её на теле матери,лежащей в беспамятстве, и пусть Эжени дрочит нас - Огюстэна и меня -одновременно, обеими руками. А вы, Сент-Анж, дрочите её, пока её ебут.

ШЕВАЛЬЕ. - Вообще говоря, Дольмансе, то, что вы заставляетенас делать - ужасно. Мы надругаемся не только над Природой и небесами, но и надсвятыми законами человечности.

ДОЛЬМАНСЕ. - Ничто меня так не веселит, как тяжёлые приступыдобродетели у шевалье. Но, из всего, что мы делаем, в чём, чёрт побери, онусматривает какое-либо надругательство над Природой, небесами и надчеловечеством? Друг мой, именно Природа наделяет распутников убеждениями,которые они претворяют в жизнь. Я уже тысячу раз говорил вам, что дляидеального поддержания равновесия Природа нуждается то в пороках, то вдобродетелях и внушает то одно желание, то другое, согласно своим надобностям,так что мы вовсе не делаем зла, уступая этим желаниям, какими бы они ни были. Ачто касается небес, мой дорогой шевалье, прошу вас, не надо их страшиться: естьединственный двигатель в этом мире, и этот двигатель - Природа. Чудеса, авернее, физические явления этой матери человеческого рода по-разномутолковались людьми и обожествлялись ими, принимая тысячи образов, одинпричудливее другого. Обманщики и пройдохи злоупотребляли легковерием ближних ипотворствовали их нелепым грёзам. Вот что шевалье именует небесами и над чем онбоится надругаться!.. Он также считает, что мы надругаемся над законамичеловечности, позволяя себе сегодня эти мелочи и глупости. Заруби себе на носу,мой трусливый простачок: то, что дураки называют человечностью, есть не чтоиное, как слабость, порождённая страхом и эгоизмом. Эта фальшивая добродетельпорабощает только немощных людей, и она неведома тем, чей характер сформированстоицизмом, храбростью и философией. За дело, шевалье, за дело и не бойсяничего. Даже если мы истолчём эту блядь в порошок, в этом не будет никакогопреступления. Человеку невозможно совершить преступление. Когда Природа внушаетчеловеку неотвратимое желание совершить злодеяние, она предусмотрительно делаетдля него невозможными те действия, которые могли бы помешать её работе илипротиворечить её воле. Будь же уверен, мой друг, что всё остальное вполнедопустимо, ибо она не настолько глупа, чтобы позволить нам причинить ейнеудобство или вносить беспорядок в её деятельность. Мы - слепые орудия еёжеланий, и если бы она пожелала уничтожить мир в огне, то единственнымпреступлением было бы оказывать ей сопротивление. Все преступники на земле - нечто иное, как послушные исполнители её капризов... Итак, Эжени, ложитесь.

Но что я вижу?.. Она бледнеет!

ЭЖЕНИ, ложась на свою мать. - Бледнею? Я? Господи, вовсенет! Скоро вы увидете, что совсем наоборот! (Ложится в нужную позу. Госпожа деМистиваль по-прежнему в обмороке. Когда шевалье спускает, группа распадается.)