Философия в будуаре, или Безнравственные наставники - Маркиз Де Сад

ДОЛЬМАНСЕ. - Как? Эта сука ещё не очнулась! Розги! Я говорю,принесите розги!.. Огюстэн, сбегай-ка и сорви мне в саду несколько ветоктерновника.

(Ожидая, он хлещет её по лицу.) Честное слово, я боюсь, чтоона сдохла:

ничего не помогает.

ЭЖЕНИ, (с раздражением.) - Сдохла?! Так что, выходит, ядолжна буду носить чёрное летом? А мне пошили такие прелестные платья!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Ах ты, маленькое чудовище! (Онаразражается смехом.)

ДОЛЬМАНСЕ, (беря терновник у вернувшегося Огюстэна.) -Посмотрим, принесёт ли результаты это последнее средство. Эжени, сосите мне хуй,пока я стараюсь вернуть вам вашу мать. А ты, Огюстэн, верни мне удары, которыея буду расточать этой даме. Я не буду возражать, шевалье, если вы будете ебатьв жопу свою сестричку, причём расположитесь так, чтобы я мог целовать вашиягодицы, пока я тут орудую.

ШЕВАЛЬЕ. - Что ж, давайте подчинимся ему, раз нетвозможности убедить этого мерзавца, что всё, что он заставляет нас делать -ужасно. (Выстраивается мизансцена. По мере того, как секут госпожу деМистиваль, она приходит в себя.)

ДОЛЬМАНСЕ. - Ну, видите эффективность моего лекарства? Я жеговорил, что оно надёжное.

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (открывая глаза.) - О Боже! Зачем вы менявызвали из могилы? Зачем вы возвращаете меня к ужасам жизни?

ДОЛЬМАНСЕ, (продолжая её хлестать.) - Да потому, дорогаямаменька, что мы ещё не обо всём поговорили. Разве вы не должны выслушатьприговор? Разве он не должен быть приведён в исполнение?.. Давайте-карасположимся вокруг нашей жертвы, пусть она стоит на коленях в центре круга ипусть она в трепете слушает то, что мы ей объявим. Госпожа де Сент-Анж, несоблаговолите ли начать. (Нижеследующие речи произносятся в то время какдействующие лица продолжают свои занятия.)

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - Я приговариваю её к повешению.

ШЕВАЛЬЕ. - Разрезать, как в Китае, на восемьдесят тысячкусочков.

ОГЮСТЭН. - А я бы её просто заживо сломал надвое.

ЭЖЕНИ. - Тело моей красивенькой матушки нашпигую сернымифитилями и подожгу их один за другим. (Круг размыкается.)

ДОЛЬМАНСЕ, (хладнокровно.) - Хорошо, друзья мои. Будучивашим руководителем и наставником, я смягчу приговор. Но отличие, котороеобнаружится между моим приговором и тем, что требовали вы, будет заключаться втом, что ваши приговоры напоминают злые шутки, тогда как мой будет больше похожна плутовство. Я привёл слугу, который ждёт у дома. У него восхитительный член,подобного которому не найти в Природе. Однако из него сочится болезнь, ибо егопожирает одна из наиболее ужасных форм сифилиса, где-либо виданных. Я позовуего, и мы устроим совокупление - он впрыснет свой яд в два естественных канала,которые украшают эту милую и любезную даму. В результате этого, в течение всеговоздействия этой жестокой болезни, блядь будет помнить, что нельзя беспокоитьдочь, когда та ебётся. (Все аплодируют. Вводят слугу, Дольмансе обращается кнему.) Ляпьерр, выеби эту женщину. Она в прекрасном здравии, и это развлечение,быть может, излечит тебя. По меньшей мере, это может стать прецедентомчудесного излечения.

ЛЯПЬЕРР. - Прямо перед всеми, сударь?

ДОЛЬМАНСЕ. - Ты что, боишься показать нам свой хуй?

ЛЯПЬЕРР. - Господи, конечно, нет! Он у меня оченькрасивый... За дело, сударыня, соблаговолите, подготовиться...

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, какое страшное проклятие!

ЭЖЕНИ. - Это лучше, чем умереть, матушка, уж по крайнеймере, я поношу летом свои красивые платьица.

ДОЛЬМАНСЕ. - А мы тем временем повеселимся. По-моему, мыдолжны похлестать друг друга: госпожа Сент-Анж будет сечь Ляпьерра, чтобы онполучше ёб госпожу де Мистиваль. Я буду драть госпожу де Сент-Анж, Огюстэнбудет стегать меня, Эжени - Огюстэна, а её будет изо всех сил бить шевалье.(Всё так и происходит. После того, как Ляпьерр выеб госпожу де Мистиваль впизду, его господин приказывает ебать её в жопу, и тот исполняет приказ. Когдавсё закончено, Дольмансе продолжает.) Блестяще! Теперь ступай, Ляпьерр.

Подожди.

Вот держи десять луи. Да, с Божей помощью, это была такаяпрививка, которую Троншену во всю свою жизнь не сделать!

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - А теперь мне кажется исключительноважным не позволить, чтобы яд, циркулирующий в венах мадам, вылился наружу.Поэтому Эжени должна тщательно зашить вам пизду и жопу, чтобы ядовитая жидкостьосталась вся там, не испарилась и не вытекла, а скорее прокалила ваши кости.

ЭЖЕНИ. - Замечательная идея! Быстрее, быстрее, дайте мнеиголку и нитку!..

Раздвиньте ваши ляжки, матушка, я зашью вас, чтобы у менябольше не было ни братиков, ни сестричек. (Госпожа де Сент-Анж даёт ей большуюиглу, в которую продета толстая красная навощённая нить. Эжени зашивает.)

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - О Боже, как больно!

ДОЛЬМАНСЕ, (смеясь, как сумасшедший.) - Бог ты мой! Отличнаяидея! Она делает тебе честь, моя милая. Мне бы это никогда в голову не пришло.

ЭЖЕНИ, (время от времени прокалывая губы пизды, иногдавтыкая иглу в её нутро, а иной раз коля иглой в живот и лобок матери.) - Необращайте на это внимания, мамаша. Я просто проверяю остриё иглы.

ШЕВАЛЬЕ. - Эта маленькая шлюха хочет, чтобы она истеклакровью до смерти.

ДОЛЬМАНСЕ, (заставив госпожу де Сент-Анж дрочить его, покаон следит за процедурой.) - Господи, как у меня стоит от этого выверта! Эжени,делай больше стежков, чтобы шов был крепче.

ЭЖЕНИ. - Если понадобится, я сделаю больше двухсот...Шевалье, подрочите меня, пока я работаю.

ШЕВАЛЬЕ, (слушаясь.) - Никогда не видел такой порочнойдевки!

ЭЖЕНИ, (очень возбуждённая.) - Не оскорбляйте меня, шевалье,а то я вас уколю!

Лучше дрочите меня как следует. Пощекочите меня чуточку вжопе, мой дружок что, у вас всего одна рука? Я ничего больше не вижу, смотри, яделаю стежки повсюду... Надо же, моя иголка блуждает то у неё в ляжках, то всиськах...

О, разъебись, какое наслаждение!..

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ. - Ты меня разрываешь на куски, мерзкаятварь! Как мне стыдно, что я дала тебе жизнь!

ЭЖЕНИ. - Полно, маменька, успокойтесь. Всё закончено.

ДОЛЬМАНСЕ, (с огромной эрекцией, что дело рук госпожи деСент-Анж.) Эжени, разрешите мне заняться жопой. Это по моей части.

Г-ЖА ДЕ СЕНТ-АНЖ. - У вас так стоит, Дольмансе, что вы изнеё сделаете мученицу.

ДОЛЬМАНСЕ. - Какая разница! Разве у нас нет письменногоразрешения делать с ней всё, что мы хотим? (Кладёт её на живот, берёт иглу иначиает зашивать ей дырку жопы.)

Г-ЖА ДЕ МИСТИВАЛЬ, (вопит страшным голосом.) - А-а-а!..