Флэшмен под каблуком - Джордж Макдональд Фрейзер

Срочно созвали командиров всех судов, и Брук, выглядевший так, будто принял сильнодействующий наркотик, устроил на платформе, освещенной единственным штормовым фонарем, военный совет.

– Время пришло – я знаю! – заявляет он. – Эти три прао из лагуны идут к Линга: они весь день напролет грабили и убивали на побережье и этой ночью выше не пройдут. На рассвете мы застанем их у Линга. Кеппел, ты берешь ракетные прао – сжигаешь этих пиратов прямо на якорях, высаживаешь матросов, направляешь их на штурм форта и перегораживаешь реку Линга, не пропуская никого вниз по течению. Не думаю, что тебя ожидает сильное сопротивление со стороны людей Джаффира, или я сильно заблуждаюсь. Тем временем мы проскакиваем вверх, направляясь к Патусану. Вот где настоящая злодейская кухня – мы ударим по ней, как только дождемся лодок Кеппела…

– Вы хотите сказать, что мне не нужно никого оставлять в Линга? – говорит Кеппел. – А если из Минданао придут еще корабли?

– Не придут, – решительно заявляет Брук. – А если и придут, мы развернемся и будем гнать их до самого Сулу! – От его смеха по спине у меня побежали мурашки. – Учти, Кеппел, эти три прао должны быть уничтожены полностью, а их экипаж перебит или рассеян! Загони их в джунгли; если с ними рабы или пленные, пусть присоединятся к нам. Пейтинги, ты пойдешь до Линга с одним «разведчиком» – при такой ширине реки больше нам не потребуется. Так, который у нас час?

Быть может, сказалось мое военное воспитание или афганский опыт, где командующий не отваживался ни на малейший шаг, не получив одобрения совета, но этот бесшабашный, ставящий все на кон подход привел меня в ужас. Мы отправляемся вверх по реке в темноте, следуя за теми тремя кошмарами, вынырнувшими из тумана – меня передернуло при воспоминании о жестоких желтых физиономиях и зловещих бусах из черепов, – чтобы сцепиться с ними и еще невесть какими ордами головорезов, поджидающими нас у форта Линга. Да он сошел с ума под воздействием бредовых фантазий своего детства о подвигах и славе! Какого же ч-та Кеппел и другие нормальные люди не остановят его или не выкинут за борт, пока он не погубил нас всех? Но они только пялились на свои часы; никто даже не ставил под сомнения дикий план, от которого уши в трубочку заворачивались. Ни одному в голову не пришло даже затребовать письменный приказ. Брук смеялся и хлопал по плечу Кеппела, провожая его на баркас. Потом повернулся и жизнерадостно воскликнул:

– И намотай себе на ус, Пейтинги: не вздумай соваться черту в пасть – как только те прао заполыхают как следует, я рассчитываю увидеть твою лоханку у борта «Флегетона», слышишь? Присмотри за ним, Стюарт – он, конечно, старый идиот, но я привык к нему!

«Разведчик» растаял в темноте, и до нас долетел скрип весел отваливающего баркаса. Брук потер руки и подмигнул мне.

– Пришел тот день и пробил час, – заявляет. – Чарли Джонсон, передай механику мое почтение и приказ дать пар. Мы должны быть в форте Линга к нашему чота хазри[83]!

В тот миг все это мне казалось бредом сумасшедшего, но теперь, по прошествии времени, уже не так удивляет: Джей Би – это Джей Би и он привык получать, чего хочет. Всю ночь Брук провел в рубке «Флегетона», возясь с картами и потягивая батавский арак. Время от времени он отдавал Джонсону или Кримблу приказы, и тогда из тьмы появлялся очередной «разведчик», цепляясь багром за борт, а потом снова исчезал, передавая распоряжение вытянувшимся следом за нами судам. Один из них постоянно сновал между пароходом и ракетными прао, шедшими где-то впереди. Как им удавалось поддерживать порядок, до сих пор диву даюсь, поскольку на каждом корабле был только один фонарь, слабо мерцающий на корме, а туман окутывал все вокруг плотным одеялом. В непроглядном мраке нельзя было различить ни намека на берега реки, каждый из которых отстоял от нас на милю; не слышалось ни единого звука, за исключением ровного пыхтения машин «Флегетона». Ночь стояла холодная и душная одновременно, и я, скукожившись с подветренной стороны рубки, размышлял, способно ли утешить меня осознание того, что «Флегетон» будет готов к утреннему бою?

Впрочем, пароход представлял собой отличную трибуну: забрезживший рассвет застал нас рассекающими на полном ходу маслянистую воду, с заросшим джунглями берегом в полумиле по правому борту, а впереди виднелся только один «разведчик», огибающий поворот реки. Как раз в этот миг спереди до нас донеслась отдаленная ружейная пальба, и на «разведчике» в туманной дымке замелькал синий фонарь, едва различимый на фоне серого неба.

– Кеппел начал! – закричал Брук. – Полный ход, Чарли!

И не успел он договорить, как раздался громовой раскат, от которого рябь побежала по поверхности воды. «Флегетон» ринулся вслед за «разведчиком», и когда мы прошли излучину, перед нами открылось зрелище, которого мне никогда не забыть. Примерно в миле, на правом от нас берегу, находилось обширное открытое пространство, занимаемое большой туземной деревней, а за ней, на примыкающем к лесу возвышении, расположился обнесенный частоколом форт, над стенами которого развевалось зеленое знамя. Над деревней поднимались к небу легкие дымки очагов, но прямо к берегу приткнулось одно из тех красных боевых прао, что мы видели вечером. Из него валил столб густого дыма, а крутые борта были охвачены пламенем. За ним, пришвартованные к берегу и неспешно вращающиеся на течении, стояли остальные два.

Выстроенные в линию прао Кеппела направлялись к ним, выныривая из стелющегося над водой тумана, подобно кораблям-призракам. Флагман Кеппела окутался белым дымом, потом вздрогнул, и по его палубе разлилось ослепительное пламя. От борта потянулись белые хвосты «конгривов»; можно было различить, как ракеты, выпущенные буквально в упор, вращаются в полете, прежде чем вонзиться в стоящие у берега суда. Оранжевые шары разрывов сменились смерчем из дыма, обломков досок, весел, рангоута, взметнувшимся в воздух, и мгновение спустя по воде раскатился оглушительный грохот. На пораженных пиратских кораблях копошились, подобно муравьям, человеческие фигуры. Они прыгали в реку или пытались добраться до берега. Еще один ракетный залп расчертил затянутую дымом реку, и когда облако взрывов рассеялось, мы увидели, что все три цели пылают, а ближайшая к нам уже тонет на мелководье. От каждого из прао Кеппела к берегу устремилось по баркасу, и даже без подзорной трубы я различил парусиновые куртки и соломенные шляпы наших морских волков. Когда шлюпки миновали охваченные огнем развалины и коснулись берега, ракетчики Кеппела открыли огонь на увеличенном угле возвышения, целя в обнесенный частоколом форт, но с такой дистанции ракеты давали большой разлет, и большинство их упало в джунгли. Брук передал мне трубу.

– Султану Сулу придется выложить из своих сундуков пару пенсов, – говорит он. – В следующий раз дважды подумает, чем посылать сюда своих любителей черепов.

Через окуляр я наблюдал за высадкой наших матросов. Могучая фигура Уэйда виднелась впереди, возглавляя стремительную атаку через деревню на форт. Первые лучи рассвета поблескивали на обнаженных кортиках. Оставшиеся позади команды выгружали на берег шлюпочные орудия. Их устанавливали на колесные станки, намереваясь задействовать против форта. Группа людей занималась подготовкой бамбуковых лестниц, а с одной из лодок высаживался отряд малайских лучников с огненными горшками. До меня начало доходить, что при всем своем залихватском подходе Брук – или кто там еще – знал свое ремесло: у войск имелось все необходимое оснащение, да и действовали они четко, как часы. Надо же было рассчитать, чтобы прао Кеппела вынырнули из-за поворота именно в тот момент, когда достаточно рассвело для стрельбы! Малейшее запоздание – и их бы заметили, и пираты приготовились к встрече.