Пружина для мышеловки - Александра Маринина

– У Кучинских тоже полный караул,– продолжаетповествовать мамуля,– он должен срочно вылетать куда-то в Заполярье, тамавария на предприятии, и она хочет лететь с ним на тот случай, если придетсязадержаться, чтобы в Новый год быть вместе…

Пока мама описывала катастрофу с гостями, я успел увидеть нетолько игрища Айсора и Кармы, но и совершенно позорное выступление Дружочка,который запрыгнул на стол, скатил к краю мою любимую данхилловскую ручку,сбросил ее на пол и начал упоенно гонять по комнате до тех пор, пока ручка неоказалась далеко под диваном. Он долго пытался ее достать, но не преуспел и,разочарованно помахивая упругим хвостом, покинул помещение. Хорошо, что у меняпо всей квартире стоят камеры, а то бы я эту ручку до морковкиного заговеньяискал.

– Просто не знаю, что делать, Егорушка,– жалобнозавершила мама свою скорбную эпопею.– Из пятнадцати человек восемь ужеточно не смогут прийти.

– Но семь человек – это тоже хорошо,– бодро заявиля.– Семеро гостей, вы с папой да я – вот уже и десять. Чем не праздник?

Вроде бы мне удалось ее успокоить, но через два дняколичество гостей уменьшилось до пяти в связи с гриппом, которым внезапнозаболели дети и внуки. Двадцать девятого декабря, за два дня до Нового года, изсписка выпал еще один гость, и мамуля впала в полное отчаяние. Сколько я помнюсебя и наши праздники, никогда такого не было, чтобы за столом сидело всегосемь человек, влючая хозяев. Для моих родителей семь человек – это не Праздник,а деловой ужин.

– Егорушка, может, ты позвонишь Светочке?– робкопопросила она.

Ну что ж, в этом был резон, Светка Безрядина с мужем и двумядетьми – это уже солидное количество. Но особых надежд я не питал, потому что уСветки с Борисом было такое плотное светское расписание, что моей мамуле с ееКошмарным Ужасом в него никак не протиснуться.

– Ой, Игоречек, не получится,– с сожалением сказала Светка,услышав мою просьбу,– мы в Новогоднюю ночь обязательно должны быть вклубе у Джаника, Боря ему клятвенно обещал. Не сердись.

– Да что ты, Свет, я понимаю. Просто мама просила пригласитьтебя, вот я и пригласил.

– Татьяна Васильевна очень переживает?– сочувственноспросила моя сердобольная подруга.

– Ужасно. Она продуктов накупила на двадцать человек, ей такхотелось, чтобы было много народу, а теперь все пропадет. Ну и вообще, ты жезнаешь мою маму, домашние посиделки ее не устраивают, она любит большие приемы,для нее и пятнадцать человек – мало, а уж четыре – просто смешно.

– Прости, Игорек, но у нас, честное слово, не получается.

Кажется, Светка уже чувствует себя виноватой. Этого еще нехватало!

– Да брось ты, Светуля,– как можно веселее сказаля,– не бери в голову. Я что-нибудь придумаю.

Для начала я позвонил Ивану Аркадьевичу, с которым папаучился в Консерватории. Для меня он много лет был просто дядей Ваней,басом-профундо, к которому я нахально забирался на колени и требовал, чтобы онсидя пел «Блоху» Мусоргского, которую я почему-то обожал в сопливом детстве.Дядя Ваня послушно пел, а я прижимался щекой к его мощной груди и с восторгомощущал вибрацию воздушного столба, который тогда виделся мне некоей золотойтрубой, спрятанной в крупном дяди-Ванином теле. Иван Аркадьевич Лютц уже летпятнадцать не входил в круг близких папиных друзей, которых непременно зовут вгости по разным торжественным поводам. Не то чтобы два певца поссорились,просто как-то разошлись, хотя относились друг к другу по-прежнему тепло, иминувшей осенью они вместе пели в «Трубадуре», папа – партию графа ди Луны, адядя Ваня – Рюица. Тогда, на премьере, мама мне сказала, что у дяди Вани романс меццо-сопрано, которая в том же спектакле пела Азучену, и я надеялся выкрутитьиз этой ситуации максимум пользы.

Иван Аркадьевич ужасно обрадовался моему звонку, понял все сполуслова, и уже через полчаса мне позвонила воодушевленная мама:

– Ты представляешь, Егорушка, как хорошо! Ванечка Лютцобъявился! И так внезапно! Оказывается, ему совершенно некуда пойти на Новыйгод, какие-то планы были, но все сорвалось, и он пригласил нас с папой вресторан, а я ему сказала…

Ну, что сказала мамуля, я и так могу догадаться. ИванАркадьевич приедет к нам на Новый год вместе со своей меццо-сопрано и прихватитс собой директора театра, в котором они с папой поют в «Трубадуре». Само собой,директор будет с супругой. Итак, восемь человек гостей, да нас трое – ужеодиннадцать. Вполне прилично.

– Ах, Егор, если бы ты вовремя женился, у тебя уже были быдети, а у нас с папой – внуки. Все-таки большая семья – это так хорошо!–снова завела мамуля нескончаемую песнь о том, как неправильно я живу.

Песнь я выслушал молча, почитывая книгу. Я давно научилсяделать эти два дела одновременно, не упуская ни слова ни из текста, ни изтелефонной трубки.

И в тот же день, совсем уж поздно, неожиданно позвонилАндрей Мусатов, о котором я успел забыть настолько прочно, что с трудомвспомнил, кто это такой, когда он представился.

– Я бы хотел с тобой посоветоваться, если можно,–вежливо и ненапористо проговорил он.

– Да можно, отчего ж нет,– без особого энтузиазмаответил я.– Насколько я помню, у тебя есть опытный консультант изадвокатов. С ним что-то не сложилось?

– Не в этом дело,– Андрей сделал паузу, и мне показалось,что он решает, говорить мне о чем-то или нет. Вероятно, решил, чтоговорить.– Понимаешь, у меня возник роман с его дочерью.

– С чьей дочерью? Этого Альбертовича с какой-то смешнойфамилией?

– Ну да. И мне стало неловко пользоваться его услугами. Оночень толковый мужик, очень опытный, и связи у него огромные, но… Ты понимаешь,мне все время кажется, что он просит за свои услуги меньше денег, чем брал бы сдругого клиента… В общем, не знаю, не могу объяснить, но мне неловко.

Я не был уверен, что Мусатов прав, но мне понравилось, чтоему не чужда некоторая деликатность и даже душевная тонкость.

– А что, отношения с девушкой серьезные?

– Зачем тебе это знать?– резко спросил он.

Готов поклясться, что в этот момент он нахмурился и сжалгубы. Хотя я, конечно, ничего этого не видел.

– Я подумал, что если они не серьезные, так, может,пожертвовать ими ради сохранения опытного консультанта, а? Ведь дело у тебяглубоко личное, семейное, а не служебное, которое можно сделать кое-как. Длясебя ведь стараешься. У твоего Альбертовича связи, знакомства, знания, а этодорогого стоит. И потом, у него есть существенное преимущество передбольшинством нынешних частных детективов: он годится для твоего дела повозрасту, понимаешь? В середине семидесятых он уже работал, крутился вправоохранительных структурах и может через общих знакомых найти тех людей,которые знали и до сих пор помнят твоего Личко. Ему это сделать проще, чемнашему с тобой ровеснику. Так что ты подумай как следует, кто для тебя важнее,папа или дочка.