Когда расцветает опал - Вероника Янушкина

собственные дни рождения!

Жрецы рассмеялись.

— Ответ на поверхности, он элементарен. Подумай, пожалуйста, и догадаешься сама, — устало выдохнул мудрейший.

— Я провоцирую переворот в Карвахене, — тен Илметтин освободил вторую ладонь, — разгром посольства — спусковой крючок в многоходовой комбинации. Обвинённый в резне и глупости орд Стасгард становится козлом отпущения, которого все ненавидят и устраивают расправу. Государство переживает смутные времена и…

— И никто не удивляется нападению Аркестана. Начинается скоротечная война, мы забираем треть ваших территорий. Селим становится вашим правителем и притворно обещает отвоевать графства, мы получаем новые рудники и стоянки.

— В ходе войны никому нет дела до ущелья и крепи, где располагается орден, — Сваард попытался встать. Треснув, земля удержала пленника, — отряд степных солдат находит тайное поселение, и в ходе жестокой потасовки погибают обе стороны. Землетрясение, и рухнувшую крепость затапливают подземные воды.

— На пустыре искать что-то бесполезно. Это ответ на твой вопрос, — асан поставил точку в беседе.

— На пустыре… а как же те, кто борется в долине? Как вы заставите замолчать отряд аркестанцев? Запугаете? Подкупите? Кто-то обязательно останется жив!

Мужчины громко захохотали в один голос.

— Все, кто узнал о святилище, останутся здесь, — земляной саркофаг на Селиме пересекли трещины, — навсегда. Ни одна живая душа не покинет ущелье.

— Ради великой цели я пожертвую сотнями бойцов, — Тархим вытащил руки из оков, отряхнув манжеты, — их жизни — ничто в сравнении со схождением трёх лун.

Саша качала головой. Запредельная жестокость, даже для скупых на чувства каорри. Убить всех лишь потому, что они волей случая оказались рядом. Сваарду было абсолютно всё равно! Поварихи, готовившие для него вкусные блюда. Швеи, которые из тряпок и старья умудрялись создать чудесные одеяния. Пахари, от рассвета до заката работавшие на грядках, чтобы послушники и мудрейший, в том числе, не умерли с голоду! Жертвы ледяных сердец. Часто пьяная и резкая на язык кухарка Юлия, и та не заслужила подобного конца.

— Поздно горевать, дорогая моя. Если степняки здесь, то орден уничтожен.

Равнодушие в голосе ранило сильнее татуировки в минуты церемонии. Зло будет наказано.

— Вы… не боитесь, что я расскажу всем? Изобличу заговор?

— Тебе никто не поверит. Твоя репутация полностью уничтожена, а баснословная награда за голову до сих пор в силе.

— Ты слишком устала. Лёгкого удара будет достаточно.

Дарра улыбнулась уголками губ.

— Есть одно крохотное «но», господа. Вас слышала не только я. Благословлённая энергия Элле ветром разнесла нашу беседу по Карвахену. Афелет, Архара, остатки ордена и ещё много кто внял каждому вашему слову. Каорри узнали всё.

В низу долины наступила тишина. Стражи и солдаты двух стран прекратили бой, смешались в толпу. Опустив оружие, мужчины во все глаза смотрели на пленников каменной лестницы и отказывались верить в услышанное.

— И пусть они решают, как с вами поступить.

Трещали догоравшие деревья, звенели битым хрусталём ручьи.

Обессилевшая дарра сползла на ступень. Абсолютно всю энергию выпили стихии воздуха и земли. Карвахен узнал правду о «бесценном правителе». Разменные монеты в крупной игре; мириады щепок на месте вырубленного леса — приятно ли каорри, привыкшим к собственной значимости, осознавать истинное место во вновь созданном мире? Бесспорно, у схождения благородная цель, но способ сохранить тайны не выдерживал никакой критики.

Земляные путы ослабели. По склону посыпались камни, сквозь щели заструился песок. Почувствовав свободу, жрецы встали, стряхнули мусор с церемониальных одеяний.

— Тебе это с рук не сойдёт.

Лютый гнев исказил лица Сваарда и Селима. Достопочтимые мужчины поняли замысел Глебовой и рассвирепели. Насмешливые улыбки сменил оскал дикого зверя, готового к смертоносному броску. Особенно страшно выглядел мудрейший. Образ добродушного отца и защитника каждого бедолаги в ордене разбился вдребезги. Для жрецов доброе имя означало успех в начинаниях и почёт. Каорри прислушивались к хранителю и асану, с горящими глазами исполняли поручения и надеялись на дружеские отношения. Кто последует за личностями, которые признались в сотнях убийств и безразличию к тем, кого дали слово защищать?

— Ты покойница.

Тен Илметтин создал мощный вихрь и сдул Сашу вниз, на острые камни…

Точнее, хотел сдуть.

Сильнейший порыв наткнулся на ответную волну воздуха, остатки разбились о каменный щит. Только создала барьер не Глебова.

В бой вступили солдаты. Карвахенцы и аркестанцы объединили силы и уберегли журавлицу от падения. Уберегли и снова заковали жрецов в камень. Старший из стражей, судя по всему, пообещал продержать пленников до прибытия новых отрядов, с высшими воинскими чинами. Мужчины требовали созвать высший суд и предать чиновников справедливому наказанию. Те, кто вчера прислуживал Сваарду тен Кармаллу, громогласно проклинали его и благодарили дарру.

— Александра… — заговорщически прошуршали листья.

— Я исполнила твою волю? — она прикоснулась к обручу на шее.

Ответом стал тихий смех Моры.

Саша устало оперлась о стену. По лестнице Стеллан вёл Коррана. Значит, предателя-кайхала не стало. Тен Хемсворт не тот каорри, о чьём уходе лекарица будет сожалеть. Испортил жизнь маме, цинично обманул Глебову — теперь пусть прислуживает стихиям в надлунном мире. Огоньки добра так и не согрели его сердце.

Следом шагали Растан и, кажется, Арвел. Удивительно, пленники вернулись и… помогли! Позже дарра узнает, что вдохновило орд Стасгарда на благородный поступок.

Свергнутый король опустился рядом с асаном и о чём-то заговорил.

Журавлицу беседа не интересовала.

— Мама!

Сжимая поцарапанные ладошки Коррана и головой касаясь плеча присевшего рядом Стеллана, Саша краем глаза смотрела, как над озером летали радужные птицы. Заливисто пели соловьи и зарянки, ухал филин, горланили буревестник и сокол.

Над ними кружил гордый ворон. Протяжный, торжественный крик заполонил долину, в душе каждого каорри пробудив искры света. У кого-то едва заметные, у кого-то яркие, они предвещали надежду на покаяние. Если одна дарра бесстрашно выступила против вековых традиций и уличила сановников во лжи, то что мешало другим сделать шаг в иную жизнь?

Вперёд. И до победного конца.

Глава 14. Прощание королевы

На небосклоне сияли две луны. Разведённые по дальним краям, они напоминали начищенные монеты в окружении