Книга Ночи - Холли Блэк

сумела бы удержать в руках книгу. Едва смея дышать, с колотящимся сердцем Чарли наблюдала за прошедшей мимо нее тенью, которая оставила книгу в углу комнаты, в корзине со свернутыми архитектурными планами, являющимися, возможно, репродукциями.

Когда тень выплыла в окно, Чарли поняла, почему та не взяла с собой книгу – просто не могла физически протащить ее через окно или дверь. Собственно, как и сама Чарли. Поэтому перед тенью стояла задача переложить книгу так, чтобы сумеречник мог прийти завтра, незаметно сунуть ее в свою сумку и уйти.

Уже почти рассвело, когда Чарли наконец решила, что тень не поджидает снаружи, и подошла к корзине, намереваясь взглянуть на ее добычу. И нахмурилась, обнаружив ту самую записную книжку, из которой ей надлежало вырезать страницу. С запозданием, с чувством злобного ликования, она открыла ее и достала бритву.

Кем бы этот сумеречник, подославший свою тень, ни был, он очень удивится, когда получит желаемое. Чарли надеялась, что он придет в ярость. Ей вдруг захотелось подписать свою работу, но она поборола это желание.

К тому времени, когда на следующий день на экскурсию пришла первая группа школьников, от нахлынувшего триумфа у Чарли кружилась голова – а еще отчаянно хотелось писать. Когда они уходили, Чарли вылезла из-под стола и спряталась за книжными полками. Еще одна группа, еще одна лекция. А потом она наконец выберется из музея.

В кабинете появились следующие экскурсанты. Чарли улыбнулась пареньку, который встал рядом с ней. Проведя пальцем по своим губам, она нахмурилась, глядя на него.

– У тебя тут что-то… – сказала она.

Он потер костяшками пальцев по тому месту, на которое она указала, и она протянула руку, чтобы помочь ему.

– Вот так! Готово!

На глаза учителям Чарли удавалось не попадаться до тех пор, пока не пришло время уходить. Низко опустив голову, она попыталась выскользнуть вместе с остальными, но у самой двери услышала оклик:

– Эй! – Это была одна из учительниц. – Ты не из этого класса.

Она виновато обернулась, явив свой размазанный макияж, и увидела, как взгляд учительницы переместился на паренька, чей рот она испачкала помадой.

– Кит! – укоризненно воскликнула учительница.

Чарли поспешно выбежала за дверь и покинула музей, надеясь, что придумала достаточно правдоподобное оправдание своей спешке.

Бенни назначил ей встречу ближе к вечеру, на стоянке за кафе в центре города. Пришли трое сумеречников, которым по виду было чуть за двадцать. У девушки торчала изо рта электронная сигарета, молодой человек нес под мышкой скейтборд. Их обращенные на Чарли взгляды красноречиво говорили, что, знай они о юности своей исполнительницы, ни за что не поручили бы ей подобную работу.

– Вот твои три сотни, – взмахнув рукой, объявила сумеречница с электронной сигаретой.

Чарли открыла было рот, чтобы возразить, но один из парней с ухмылкой ее перебил:

– Бери, что дают! Глупо отказываться.

– А я все же откажусь, – упрямо ответила Чарли.

– Кому ты можешь продать эту страницу, если не нам? – фыркнул парень. – Думаешь, кто-то другой предложит тебе за нее больше?

Чарли стало интересно, не один ли из них подослал свою тень в дом Артура Томпсона, чтобы оставить остальных с носом. Или кто-то из них нанял другого исполнителя в попытке опередить приятелей?

Она могла бы рассказать им, что видела, но они были ей не слишком симпатичны.

– Шестьсот, или я ее попросту сожгу. С каждой вашей попыткой поторговаться цена будет расти.

Они переглянулись.

– Ни за что.

– Семьсот, – непреклонно объявила Чарли.

Один из них засмеялся, поэтому она выудила зажигалку со дна сумки и щелкнула кремневым колесиком.

– Ты это брось! – воскликнул парень со скейтбордом.

Чарли подожгла страницу, которая быстро вспыхнула и за несколько мгновений сгорела дотла под вопли сумеречников. Ветер унес пепел, разлетевшийся черными, похожими на тени хлопьями.

Чарли усмехнулась, борясь с накатывающей усталостью от впустую проведенной ночи, разочарованием от проигрыша, когда была так уверена в победе, и осознанием того, что с Рэндом подобного никогда бы не случилось.

– Ты хоть понимаешь, что натворила? – требовательно спросила девушка с электронной сигаретой.

– Я сделала так, чтобы никому и никогда больше не пришло в голову меня наколоть, – объявила Чарли и ушла, держа голову высоко поднятой, а плечи расправленными.

В тот вечер она выложила сделанный ею снимок в интернет. Он и по сей день время от времени всплывает то на одном сайте, то на другом. Она это точно знает, потому что с краю на фотографии виден уголок ее пальца.

16

Залижи свои раны

К тому времени, как Винс вернулся домой, Чарли притворилась спящей. Дыша ровно и глубоко, она лежала, вжимаясь щекой в подушку, уткнувшись носом в ткань. Он стоял в дверях и смотрел на нее достаточно долго, чтобы волоски у нее на затылке встали дыбом.

Она понимала, что придется с ним объясниться, но прямо сейчас не была готова к подобному разговору. Она была предельно измотана, а гнев, который должна была бы испытывать, каким-то образом улетучился, сменившись мрачной грустью. Она не хотела, чтобы Винс оказался внуком Лайонела Солта, не желала гадать, как далеко он готов зайти, защищая свое истинное «я». Если он убил Гермеса, потому что тот узнал в нем Эдмунда Карвера, что ему стоит избавиться и еще от одной свидетельницы?

«Он не догадался, что я все знаю, – напомнила она себе. – По крайней мере, пока».

Тем не менее никак не получалось отогнать ужасные образы: Винс ложится рядом с ней, берет подушку и, придавив ей голову, душит. Или подкрадывается к кровати, пряча за спиной взятый с кухни нож. Чарли пришлось напомнить себе, что она купила эти ножи в «ТиДжейМаксс» и что их всегда нужно точить. В прошлый раз, например, вместо того чтобы разрезать тыкву, ей пришлось ее распиливать. Ужасный способ распрощаться с жизнью!

А учитывая, как быстро Винс избавился от последнего тела, она не сомневалась, что ему не составит труда поступить так же и с ней. В его распоряжении имеются все необходимые растворители, чтобы тщательно очистить место преступления, затруднив для криминалистов поиск улик.

Чарли содрогнулась и была вынуждена прикусить зубами щеку, чтобы не пошевелиться. Ей вспомнилась старая избитая поговорка, которую вполне можно было применить к убийцам, – «в тихом омуте черти водятся». Вот уж поистине отличная характеристика Винсента, который тоже был тихим замкнутым парнем.

Она не шевелилась, пока он складывал брюки и опускал рубашку в корзину для белья. Пока клал часы на комод и подключал телефон к зарядному устройству.

Возможно, ей стоит