Крест Евфросинии Полоцкой - Ольга Тарасевич

Улыбнувшись сквозь слезы, Вика сняла с пальца кольцо и положила его на стол.

Прощайте, белое золото и изумруд. Прощай, Сергей…

– Я – поросенок. Ты слышишь, «фордик», я – совершенно бессовестное создание, – бормотала Лика Вронская, лавируя в неожиданно неинтенсивном для полудня транспортном потоке. – Это ж надо: приезжать в офис раз в месяц за зарплатой. Моему шефу, Андрею Ивановичу Красноперову, памятник надо поставить за то, что при таком отношении к трудовой дисциплине он меня не уволил. Да, все-таки золотой у меня шеф. Разрешает пиарить свои книжки, ставит в номер нужные Седову статейки. Может, мне его женить в очередном романе. Как думаешь?

Двигатель машины ровно урчал, как всегда выражая полное согласие со всем услышанным.

«Смотри на дорогу», – истошно взвизгнули тормоза.

Лика вытерла ладонью вмиг взмокший лоб. На соседнем ряду, откуда она только что удрала, произошла авария. Грузовик въехал в бампер темной «Шкоды», смял заднюю часть автомобиля, брызнул стеклом. Но этим неприятности для «Шкоды» не ограничились. Уже остановившуюся машину протащило вперед, и «Шкода» ткнулась в бампер спокойно дожидавшегося зеленого света «Рено». Сочувственно понаблюдав в боковое зеркало за выскочившими из пострадавших авто водителями, Лика осторожно нажала на газ и всю дорогу до редакции вела «фордик» так аккуратно, словно на пассажирском сиденье находился принимающий экзамен по вождению инспектор ГИБДД.

Программа-минимум нахождения в редакционных стенах включала быструю подпись всяких бумажек в бухгалтерии, очередное вручение доброму Андрею Ивановичу на днях вышедшего детектива и тихое мгновенное бегство. Но план полетел в тартарары уже в длинном коридоре офиса.

– О, Лика, привет, – в голубых глаза стиль-редактора отразилась такая искренняя радость, что совесть заколола Вронскую с особым остервенением. – Как хорошо, что ты вышла на работу!

– Я на пару минут всего, – на ходу пробормотала Лика. Главное – добраться до кабинета бухгалтера. Может, хоть там удастся спрятаться от добрых сотрудников «Ведомостей», алчущих пополнения в своих измотанных работой рядах. – Мне книжку надо дописывать.

Из ньюс-рума мгновенно высунулась черноволосая голова первого зама:

– Кстати, о книжках. Я вот подумал: а не сделать ли нам серию интервью с теми, кто вошел в шорт-лист «Букера»? Давай пообщайся с писателями.

– Хорошо, – покорно согласилась Лика. Спорить с этим кадром – себе дороже. Он же – высококвалифицированный специалист по интеллигентному проеданию мозгов. Своего по-любому добьется. Но уж лучше делать работу с непрогрызенной головой. – Я даже знаю, на каких литературных порталах они тусуются. Поймаю. Сделаю.

– А в какие сроки? – нежно улыбаясь, не унимался парень.

– Но это же не только от меня зависит! – скрываясь в нужном кабинете, крикнула Лика.

Бухгалтер, оторвавшись от пасьянса на мониторе компьютера, сразу деловито раскрыла толстые папки с платежными ведомостями.

– Тебе деньги на карточку или наличкой?

Рассчитывавшая побыстрее сделать ноги из родного коллектива, Лика сказала:

– Давай на карточку.

– Да, кстати, – бухгалтер протянула листок, – чуть не забыла. Когда секретарь на обед ходила, тебе кто-то звонил.

Номер телефона и короткая пометка «Александр Васильевич». Вот и все, что было написано на клочке бумаги.

– А что это за Александр Васильевич?

– Тебе виднее, – лукаво улыбнулась молодая женщина. – Может, поклонник. Может, читатель. Он сказал, что хочет с тобой поговорить по поводу последней статьи. Эй, ты куда?! Здесь еще распишись!

Наскоро нарисовав очередной крючок, Лика выскочила за дверь и захлопала по карманам джинсов в поисках телефона.

Последняя статья. Она была про крест Евфросинии Полоцкой!

– Да, Лика, очень приятно. Я ждал вашего звонка, – зарокотал в трубке приятный мужской басок. – Конечно, я готов с вами встретиться. Ну, разумеется —там, где вам удобнее. Кофейня на Тверской? Отлично!

Позвонить Седову? Поставить его в известность о том, что предстоит встреча?

Лика колебалась. Да, наверное, стоило бы проинформировать на всякий пожарный случай. Но время дневное, на Тверской всегда толпы народу, в кофейне тоже многолюдно. К тому же бухгалтер в курсе, что в редакцию звонили.

«Не будет же он меня убивать средь бела дня, – решила Вронская, с трудом пробираясь в гомонящем людском потоке. – Пусть Володька спокойно работает. Лучше я потом ему перезвоню и сообщу хорошие новости».

Выбрав столик, с которого идеально просматривался вход в кофейню, Лика заказала капуччино и нервно застучала пальцами по столу. У курильщиков есть чем заняться в таких ситуациях. А что делать некурящим?

К счастью, долго томиться ожиданием не пришлось. Не успела Лика выпить кофе, как на пороге появился невысокий мужчина за пятьдесят и стал оглядываться по сторонам…

«Наверное, Виктория меня бросит, – подумал Сергей Филимонов, расплачиваясь за газету в киоске аэропорта „Шереметьево“. – Или все-таки попытается понять, простить, рискнуть? Вот если бы попыталась…»

Расплатившись, он опустился в ближайшее пластиковое кресло и развернул свежий номер «Коммерсанта». Но читать не стал. Газета покупалась не для чтения. Какие могут быть новости, когда неизвестно, как сложатся отношения с любимой, и все мысли вертятся вокруг этого «поймет – не поймет», и злокачественные клетки страха парализуют надежду.

Газета – Сергей оглянулся по сторонам и с досадой закусил губу – всего лишь соломинка. Никто и никогда не спасался, хватаясь за ненадежную опору. Но все пытаются поступить именно так. Вот и он, аналогично. Знает же, прекрасно осведомлен: после терактов, произошедших несколько лет назад с самолетами внутренних авиалиний, во всех аэропортах предпринимаются беспрецедентные меры безопасности. Чуть ли не на каждого пассажира направлены глазки многочисленных камер. Двойной контроль – при входе в здание аэропорта и перед допущением пассажиров к стойкам регистрации – выстроил нервничающих любителей авиаперелетов в длинные очереди. И это было бы правильно, если бы не извечная российская безответственность. Знакомые неоднократно рассказывали, что стоит только дать носильщику или уборщику тысячу рублей, и они быстро и без лишних уговоров проведут через служебный вход прямо к стойке регистрации, и можно не стоять в многочасовой очереди, не снимать обувь, не вытаскивать ремень. Ремень, ремень в брюках… Вика постоянно ломала ногти, смеялась, ругалась, а потом…

«Так, стоп, – решительно оборвал себя Сергей. – Про Вику я буду думать позднее. А сейчас мне надо сосредоточиться на других вещах. И при всей моей любви к Виктории теперь есть более важное занятие. Конечно, светиться в аэропорту крайне нежелательно. Но у меня нет выбора».