Этюды Черни - Анна Берсенева
Шрифт:
Интервал:
– Разве музыка – не человеческое?
Она посмотрела удивленно, потом кивнула, улыбнулась.
– Я глупость сказала, вы правы.
– Я не говорил, что вы сказали глупость.
– Музыка в самом деле… Я вот прямо сейчас вспомнила – был музыкальный фестиваль в Париже, он всегда в июне бывает. И я как раз приехала туда. Не на фестиваль, а просто пожить в Париже. Мне это бывало как-то необходимо. И вот возвращаюсь вечером домой, не поздно, часов в девять, наверное, еще светло. И вижу, на углу моего бульвара на тротуаре стоит рояль, за ним сидит молодой человек и играет Баха. А на другом углу целый оркестр Генделя играет. А дальше – рок-группа. Это все было человечно, пронзительно человечно, вы правы. – И добавила неожиданно: – Я с этой переломанной ногой стала такая благостная, каждую минуту разреветься готова.
При этих словах она засмеялась, и тут же слезы брызнули у нее из глаз. Вряд ли она так расстроилась из-за перелома. Что-то здесь было другое. Сергей передвинул стул поближе к кровати и взял Сашу за руку.
– Я всегда музыку любил, – сказал он. – Хотя у меня к ней способностей нет.
– Откуда вы знаете, что нет?
Она была так погружена в свое непонятное ему горе, что не отняла руку и, кажется, вообще не заметила, что он ее за руку взял. Но спросила с некоторым интересом, и он сразу ответил:
– А меня пытались учить. В гарнизонном Доме культуры была… Ну, не музыкальная школа, но учительница музыки. Мы в этот гарнизон приехали, когда я в третьем классе был, и мама меня сразу к ней отвела. Родители для меня пианино купили в Хабаровске, в военный городок привезли. И как же я возненавидел Черни!
Он улыбнулся, вспомнив.
– Черни все ненавидят. – Саша тоже улыбнулась. – Я, когда маленькая была, «Сонатину» Клементи ненавидела, а потом, конечно, Черни.
– Я один этюд до сих пор помню. Не выучил его, сказал учительнице, что к следующему разу выучу, и с легким сердцем собрался уже домой. А она мне говорит: «Нет, Сережа, давай-ка садись, учи при мне. Я хочу посмотреть, как ты дома занимаешься».
– И что?
Интерес в Сашином голосе стал отчетливее.
– И я целый час его учил. А она сидела рядом и слушала. Не поправляла – просто слушала. Невыносимо! Стыдно и тягостно.
– А потом?
– А потом обнаружилось, что нас заперли.
– Как заперли? – удивилась Саша.
– Это вечером было. И сторож, наверное, подумал, что все уже разошлись. Там сторож глуховатый был, да и дурноватый тоже. Ну и запер Дом культуры, и домой пошел. А окна на первом этаже с решетками.
– И что же вы делали?
Теперь интерес так и блестел в ее глазах. Все-таки зря она говорила, что ничего хорошего не может вспомнить после детства. Вот этот блеск живой, был ведь он в ее глазах всегда, не в ответ же на его рассказ появился.
– На втором этаже решеток не было, – сказал он. – Я на улицу вылез и замок с двери сбил.
– Ну да! – воскликнула она. – А как можно сбить замок?
– Навесной, – объяснил Сергей. – Обыкновенный навесной замок с дужкой. Пробои, к которым он крепился, из стены выдернул. Потом, когда учительница вышла, то дверь закрыл и обратно в стенку пробои вставил.
– Она на вас, наверное, с ужасом смотрела, ваша учительница, – сказала Саша.
– Именно так и смотрела.
– Думала: откуда у ребенка навыки профессионального взломщика?
– Именно так и думала.
Они засмеялись оба. Сергей – в основном потому, что она засмеялась.
– Я тоже подумала: откуда у вас пистолет? – сказала Саша. – В Волынском тогда, помните?
– Пистолет я в лесу нашел, – ответил он. – То есть не я нашел, а пацаны. А я у них, естественно, его отобрал. Мы с турклубом моим в походе были, они и проявили находчивость.
– Вас, наверное, ученики любят.
– Точнее, им со мной интересно.
– Я их очень хорошо понимаю. С вами действительно интересно.
– Это, наверное, что-нибудь да значит в их жизни.
Ее слова смутили Сергея, и последнюю фразу он произнес просто по инерции. Может быть, Саша заметила его смущение.
– Наверное, – кивнула она и улыбнулась.
Сергей поспешил перевести разговор на другое. Вообще-то не только для того, чтобы скрыть смущение – ему действительно хотелось говорить о ней. Уж точно больше, чем о себе.
– У вас не будет в Москве каких-нибудь концертов? – спросил он. – Я пришел бы вас послушать.
По ее лицу пробежала тень.
– У меня не будет концертов, – ответила она. – Вообще не будет. – И, не дожидаясь расспросов, объяснила: – У меня пропал голос.
– Ну да! Вы же нормально разговариваете.
Он произнес это и только потом понял, что сморозил глупость. Нашелся тоже знаток голосов!
Но Саша на его глупость не обратила внимания.
– Я думала, когда голос пропал, что это ужасно, страшно и все такое, – сказала она. – Но оказалось, что страшно совсем не это.
Она замолчала. Сергей помолчал тоже.
– А что? – наконец спросил он.
– Что не хочется нового. Ну да, в сорок лет обнаружилось: то, чем я занималась всю жизнь, больше для меня невозможно. Это тяжело, но это бывает. Мало ли что бывает! Люди переживают прошедшее и ищут новое.
– Не все люди.
– Вот я и оказалась как раз этими не всеми, – кивнула Саша. – Мне не хочется ничего для себя искать, потому что… Видимо, изменился химический состав организма, – усмехнулась она. – И вот такое со мною стало: желания исчезли, стремления… Извините! – вдруг спохватилась она. – Все это слишком сумбурно. В двадцать лет я даже не поняла бы, о чем речь.
– Но мне-то не двадцать лет. – Сергей усмехнулся тоже. И добавил: – Знаете, я думаю, вам просто не нужно обо всем этом думать. Надо просто проживать каждый день. И они вернутся – желания, стремления.
– День да ночь – сутки прочь? Я так и жила. И сейчас так живу. Но ничего не возвращается.
– Выходите отсюда, Саша, – сказал он. – Все переменится, честное слово.
– Здесь проще. – Голос ее прозвучал почти жалобно. – Мне вот сегодня сказали, что через пару дней гипс снимут и можно домой… И я не обрадовалась, а испугалась.
– А как вы доберетесь домой? – спросил он. – Вас кто-нибудь отвезет?
Этот вопрос задавать, конечно, не следовало. Трудно представить, чтобы ее некому было отвезти из больницы домой.
– Такси вызову. – Она пожала плечами. – Что за сложность?
Что Саша собирается ехать на такси, ничего не значило. Она ведь не сказала, что поедет одна. Но Сергей почувствовал мгновенную радость. Ему хотелось увидеть ее еще раз, и такой повод был не хуже любого другого.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!