Легенды Лиса - Антон Александрович Карелин

понял головорез, с жадностью глядя то на переливающуюся штуку, то на её держателя.

– Руниверситет! – юноша с гордостью повторил главное в своей речи.

– Срусвертеп? – с недоверием переспросил шкуроед. С его точки зрения, странно было гордиться происхождением из такого срамного места. Но, может, он что-нибудь не так понял.

– Моржовая мать учила: все южане извращенцы поганые, – заметил бородатый людоед. – Уж огнеликие точно.

Даже такой беспечный человек, как рыжий маг хаоса, путешествующий в одиночку по диким окрестностям Ледяного моря и чуть-что норовящий превратить лодку в бурундука, почувствовал, что атмосфера складывается не вполне дружественная.

– Друзья! – с воодушевлением сказал он. – Нет нужды кроволитие! Я принёс дары. Идём к вашему очагу, и разрежем хлеб мира? Я рассказать вам о своих путешествиях по северный лёд. И дать дары!

– Ну пойдём! – шкуроед развёл ножами, поражённый настолько сознательной жертвой. – Ты у нас заговоришь. Всё расскажешь. Да.

Он улыбнулся во все зубы и указал ножами, куда идти. Гарпуны гостеприимно наклонились магу в бока и спину, деликатно подсказывая правильный путь. И лишь один из шкуроедов издал напряжённый возглас, указывая куда-то вверх. В следующий миг мародёры по ту сторону моста истошно заорали, бросаясь врассыпную, но небо обрушилось на белые скалы, и Китла, владычица горной бездны, получила самую большую жертву за сотню лет.

Юноша замер, расширенными глазами глядя, как большая белокрылая ледянка утлов рухнула на мародёров на той стороне, как хищная птица на меховую отару овец. Она упала на воздушную подушку из облегающего её вихря, но вихрь мгновенно сдулся, и ледянка с лязгом вдавилась в землю.

При падении она смяла троих, ещё мгновение назад живых, а теперь вбитых в мёрзлые камни. Ещё один северянин был на краю, его ударило крылом в грудь, и он с немым криком канул в пропасть. Осталось два самых быстрых мародёра, которые успели откатиться и теперь вскакивали, пытаясь понять, что произошло и куда им бить.

Шкуроеды на той стороне ощетинились оружием, двое уже натягивали луки и стреляли через пропасть, один со свистом раскручивал пращу. Никто, кроме головореза с двумя ножами, не следил за молодым магом, не принимал его в расчёт. Да в этом и не было никакой нужды, рыжий не собирался ни вредить шкуроедам, ни убегать. Он заворожённо смотрел, как за пеленой опавшего вихря обрисовалась фигура воина в стёганом доспехе, слишком лёгком для этих краёв. На нём был тёплый плащ из шкур, но воин уже скинул его. Он отбросил крепления, которыми был пристёгнут к покрытому мехом седлу, и соскочил вниз. В руке его был странный меч, который казался абсолютно бесцветным, глазу было странно смотреть на него.

Свистнули две стрелы, метивших воину в грудь. Но за мгновение до удара в его пустой руке вырос полупрозрачный ледяной щит, стрелы впились в него, сквозь щит блеснули холодные синие глаза человека. В глазах была спокойная, выдержанная ненависть. Воин рассчётливо шагнул вперёд, и камень из пращи пролетел у него над головой.

Двое вскочивших мародёров бросились на него с зазубренными гарпунами, напали слаженно, каждый со своей стороны, один бил снизу, второй сверху. Нельзя одновременно защититься от ударов сверху и снизу, с двух разных сторон! Но прежде, чем они успели ударить, воин уже шагнул к одному, закрылся ледяным щитом от второго, а первого встретил бесцветным клинком. Меч пронзил шкуроеду горло, воин прикрылся его телом от следующей атаки мародёра, а щитом от ещё двух стрел с другой стороны пропасти. Камень из пращи ударил его в спину, воин пошатнулся, но не издал ни звука.

Гарпун врезался в ледяной щит и пробил его, по щиту разошлись трещины, но гарпун застрял. Воин тут же крутанулся, выворачивая мародёру руку, и отшвырнул щит вместе с гарпуном. Шкуроед выхватил нож, но слишком медленно, бесцветный клинок уже пробил ему грудь. Воин отбросил умирающего ударом ноги, освобождая меч, а в его свободной руке вырос новый ледяной щит, куда ударились две новых стрелы. Камень из пращи прилетел запоздало, и врезался в одно из лежащих на краю пропасти тел – воин уже входил на звенящий мост.

Рыжий восхищённо ахнул, ведь всё увиденное, с момента, как белая птица рухнула с небес и до момента, как его удивительный заступник вступил на мост, заняло не больше четырёх секунд.

Что же он делает? пронеслось в голове у мага, потому что мародёры подскочили к мосту и начали рубить канаты. Осколки льда, лихорадочные снопы искр и обречённый звон. Сейчас натянутый мост лопнет, и воин рухнет в пропасть. Но на его лице не дрогнуло ни мускула, он не побежал назад, пока ещё мог успеть. Воин шёл убийцам навстречу, с бесцветным клинком, окрашенным их кровью. Ледяной щит по-прежнему прикрывал его от стрел, но лучники прекратили стрелять, ожидая, что мост вот-вот обрушится. Все глядели на безумца, открыв рты.

Левый и правый канаты лопнули одновременно, мост скрутила мгновенная судорога, он взвился вверх, как змея, и тут же стал падать вниз. Но воин не упал вместе с ним. Он шёл, не быстро и не медленно, сосредточенно, расчётливо, неотвратимо. Под каждым его шагом в воздухе наливался прозрачной синевой ледяной мост, который протянулся с того края пропасти уже до середины. Глаза воина ярко сверкали, как два осколка льда. Шкуроеды издали дружный злобный вой. Чужак двигался через пропасть, и мародёры не могли его остановить.

Сверху пронеслась быстрая тень, раздался яростный птичий переклик, и окровавленный дымный сокол камнем упал в снег.

В рядах дикарей родился ропот, пронёсся ещё не страх, но уже напряжённое сомнение. Отступить или нет? Их было семеро против одного. И ещё двое, кинувшихся за бурундуком, услышат звуки боя, скоро они вернутся, и северян станет девять.

– Швырь! – клокочущим от злобы голосом скомандовал вожак шкуроедов. Рыжий с ужасом увидел, как сразу пятеро сорвали с поясов гляниные шары и торопливо чиркнули искровыми камнями по промасленным фитилям. От них повалил вонючий дым, запахло прогорклым салом, дикари метнули их: двое в воина, а трое в мост позади него. Все шары угодили куда нужно, из разившегося шара выплескивалась едкая тягучая жидкость, которую тут же охватывал огонь. Но если щит воина просто покрылся пятнами горючей жижи и огня, то три глинянки, упавших на ледяной мост, расползлись по нему и начали плавить лёд.

Воин понял, что сейчас произойдёт. Он не мог успеть добежать вперёд, и не мог успеть домчаться назад. Через секунды проплавленная