Приглашение в рабство, или Требуются девушки для работы в Японии - Юлия Шилова

Мы улыбнулись и последовали за новым знакомым.Но Вадик оказался порядочной сволочью. Он завел нас к себе в номер якобы длятого, чтобы познакомиться с другими туристами. В номере на нас накинулись триогромных мордоворота, связали и бросили на пол. История повторилась – мы опятьпопали в лапы к торговцам живым товаром.

– Что, девчонки, – засмеялсяВадик. – Наверное, приехали в Японию бабок сколотить? Хотели хорошоустроиться и подзаработать деньжат на заграничной ниве? Сейчас мы вас устроим.Наверное, мечтали быть официантками в ресторанах? А может, танцовщицами вбалет-шоу? А может, прислугой в богатых семьях? Дурочки, все это блеф. Никогдане надо гоняться за призраками! За границей от вас требуется одно –секс-услуги.

– Вадик, – спросил один измордоворотов. – Что с ними делать, сейчас в притон отвезем или вместе совсеми?

Вадик посмотрел на часы и озабоченно произнес:

– Через час приходит судно, там десять телок.Совсем свеженьких, молоденьких. Поехали их встретим, а потом всех скопомотвезем в притон. Правда, цена у них будет разная. За этих, с их разбитымифизиономиями, много не дадут, но хоть что-то да выручим. Главное, что у нихполовые органы целые и в рабочем состоянии. Зато за новеньких нормальновыручим.

– Так эти что, пусть пока здесь посидят?

– Пусть посидят, никуда они не денутся.

Как только за нашими обидчиками закрыласьдверь, я посмотрела на связанную Натку и тяжело вздохнула.

– Знаешь, так и в самом деле можно статьпроституткой. Жизнь не оставляет нам право выбора.

– Подвинься ко мне поближе и попробуй зубамиперекусить веревку на моих руках, а если получится – развязать, –попросила Натка.

– Ты с ума сошла, у меня ведь губа зашита…

Все же я придвинулась поближе к Натке ипопыталась перегрызть веревку на ее руках. Зашитая губа не выдержала, и из неефонтаном брызнула кровь.

– Я же тебе говорила! – охнула я изаревела.

– Не реви, давай я попробую.

Натка склонилась надо мной и принялась зубамиразвязывать узел. Но она постоянно задевала свой нос и выла от дикой боли. Мнебыло искренне жаль ее, но помочь я ничем не могла. Натка оказалась настырной.Она освободила мои руки и тут же потеряла сознание. Я сняла с себя веревку ипривела ее в чувство. Нам повезло, что номер находился на первом этаже. Открывокно, мы бросились бежать.

– Господи, сколько же тут притонов, – находу возмущалась я.

– Сюда сколько девчонок ни ввози, все равно иммало будет, – вторила мне Натка.

Остановив попутку, мы добрались до Токио. Пообъявлению в англоязычной газете мы нашли маленькую комнату, в которойумещалось только две кровати. Хозяйкой оказалась грязная замызганная баба,потребовавшая деньги за неделю вперед.

– Знаешь, я так хочу есть, даже в глазахтемно, – пожаловалась Натка. – Почему ты никогда не говоришь, чтохочешь есть?

– Наверное, потому, что я не понаслышке знаю,что такое голод. Я с шести лет занималась балетом. Ты даже представить себе неможешь, что это такое. Постоянно ноющее чувство голода. Диеты, диеты, диеты идиеты без конца – в балете жесткая дисциплина. Я привыкла к голоду. Я могу егоне замечать, гоня мысли о еде прочь. Каждый день нас ставили на весы и закакие-то лишние четыреста граммов строго наказывали. С тех пор прошло многолет, но я до сих пор не могу спокойно съесть пирожное, мне все время кажется,что меня засечет наш педагог и будет ругать.

– Ирина, но я же не балерина, и мне чертовскихочется есть.

Мы спустились в небольшое кафе и купили пиццу.Натка взяла себе двойную, а мне хватило и обычной. Кафе было сделано из стекла.Я ела пиццу и с грустью смотрела на улицу. По дороге мчались красивые машины:«Тойоты», «Ниссаны», изредка мелькали «европейцы», преимущественно «Форды» и«БМВ». К глазам подступили слезы. Наверное, Марат вспоминает обо мне. Воттолько как? А может, он чувствует облегчение от того, что я все-таки нашла всебе силы уйти от него? Во всяком случае, ему не придется теперь заниматьсямоими проблемами, да и с отцом ссориться больше ни к чему…

Натка, откусив пиццу, посмотрела на меня.

– Ты плачешь? – спросила она.

– Да так… Пока ты была в гостинице, я немногоувлеклась одним человеком.

– Он может нам помочь?

– Может, но не хочет!

– Кто он?

– Даже не знаю, как его называть. Сутенер,крышевой проститутских фирм. Короче, он тоже вербует таких дурочек, как мы, изаставляет их работать.

– Ну ты даешь! Зачем тебе такой знакомый?

– Теперь уже незачем.

И тут, подавившись пиццей, я громко закашляла.Рядом с нашим кафе остановилась машина со спущенным колесом. Из нее вышел тотсамый парень, Идиот, который застукал меня на месте преступления, когда я убилаТолика. Попинав колесо, он принялся откручивать его, чтобы поставить запаску.

Пицца встала поперек горла и никак не хотелапроталкиваться дальше. Перепуганная Натка принялась стучать меня по спине.Кое-как проглотив проклятый кусок, я вскочила и бросилась к выходу.

– Ты куда? – поймала меня за руку Натка.

– Вон видишь тачку со спущенным колесом? Этомой знакомый ставит запаску.

– Сутенер?

– Нет, это другой.

– Кто?

– Я и сама не знаю. Сиди, я быстро.

Выбежав из кафе, я подбежала к сидевшему накорточках Идиоту и с размаху ударила его по плечу.

– Привет! – радости моей не было предела.

– Привет, – в его глазах промелькнулоудивление.

– Не ожидал?

– Нет.

– Как я выгляжу?

– Тебе честно сказать?

– Скажи честно.

– Как ободранная кошка. Кто тебя такразукрасил?

– Попала в один притон. Это за отказ отработы.

– Понятно. Ну, тебя и носит! Я думал, ты давноуже на родине.

– Никак не могу до нее добраться.

– А что так?

– Ты же не хочешь мне помочь!

– В прошлый раз у тебя был такой изысканныйухажер. Я думал, он тебе поможет.

– Он не захотел мне помогать.

– А что так?

– Не знаю. Не захотел, и все.

Я опустилась на корточки рядом с ним и сталасмотреть, как он вытаскивает колесо.

– Проколол?