Рассказчица - Кэтрин Уильямс

Генри.

12 янв. 1931

Милая Элси.

Тебе пишет самый молодой доцент Кинского педагогического университета! Первые занятия уже сегодня, и, Бог свидетель, кажется, я могу чему-то научить этих ребят. Если серьезно – учитывая, в каком положении сейчас наша страна, я – настоящий счастливчик, я могу не только себя прокормить, но и наслаждаться самой работой.

Как Джек? Жаль, что так вышло. Уверен, он скоро найдет другую работу. Дай знать, если я могу чем-то помочь. Мне самому много не нужно – только в Бостон иногда ездить для исследования. Уверен, ты скоро все вернешь. На самом деле это я в долгу перед вами с Джеком за доброту, которую вы проявляли ко мне все эти годы.

С любовью,

Генри.

14 фев. 1931

Милая Элс.

Познакомился с самой невероятной женщиной…

Застываю и еще раз перечитываю это предложение.

…познакомился с самой невероятной женщиной. Приехал в Бостон по работе. Воспользовался возможностью увидеться с Франклином – помнишь, вы познакомились, когда ты навещала меня в Сэн-Анслеме? Теперь он библиотекарь в главном штабе ветки «Копли». Он будто стесняется, мол, это женская работа, но я за него рад – работа-то хорошая, не всем везет ее иметь. Мы встретились пообедать на площади, и он привел коллегу, Анну.

Она из таких умных женщин, как и ты, Элс, интересуется мировыми новостями. Франклин говорит, у нее увлекательная история, но она должна рассказать ее сама, он поклялся ей, что никому не расскажет, – из него и слова об этом щипцами не вытащишь. Я заинтересован.

Какая интрига!

Обнимаю,

Генри.

«Увлекательная история». «Поклялся, что никому не расскажет». В Нью-Йорке Анна поклялась, что никому не раскроет свой секрет. Но она и прежде давала – и нарушала – такую клятву.

Еще раз смотрю на дату – 14 февраля 1931 года. Дядя Генри и тетя Анна познакомились в День всех влюбленных. У меня дрожат руки. Вытаскиваю из конверта следующее письмо очень аккуратно, чтобы не порвать тонкую бумагу.

29 мар. 1931

Милая Элс, ты, должно быть, удивишься, но твой младший брат влюбился. В ту самую, из библиотеки. Она такая умная, Элс. Ты даже не представляешь. Она серьезная, но с ней весело. Мы можем говорить часами или просто сидеть вместе, наслаждаться тишиной. Представляешь!

Я никогда не встречал такого человека, Элс. Она прошла много трудностей, но она – борец. И, однозначно, загадка. Я будто нашел тайну, которую должен разгадать. У вас с Джеком тоже так было?

Мне не терпится вас познакомить.

Твой околдованный брат Г.

Письма продолжаются в том же духе: в нежных посланиях старшей сестре Генри описывает новую возлюбленную. Он поет дифирамбы ее духу, храбрости, стойкости, уму, даже вскользь намекает на тяжелое прошлое, но, кроме упоминания загадочности девушки, никак не указывает на ее историю. Анна остается Анной, не Анастасией. Видимо, о какой бы интриге ни говорил Франклин, друг Генри, Анна пока предпочитала держать ее при себе. Однако из августовского письма становится ясно, что влюблялся не только Генри.

3 авг. 1931

Дорогая Элс, получил твое письмо от 19-го июля. Понимаю твое беспокойство. Это и правда быстро, но поверь мне – я ее знаю и с каждым днем узнаю все ближе. Это только начало истории.

Я просто хочу, чтобы у меня было то же, что у вас с Джеком. Ты однажды сказала, что он – твоя «иголка в стоге сена». А она – моя.

Твой Генри.

20 авг. 1931

Элс, прошу, дай ей шанс. Ты многого не знаешь о ее прошлом. В этом мире столько эгоистов, сестренка, которые все у тебя отнимут, даже имя, и Анна знала таких людей. Врагов и предателей.

Просто верь, что я ее знаю, Элс, даже если ты не знаешь и, возможно, не сможешь узнать.

Умоляю!

Твой брат.

«Враги и предатели». Может, он имеет в виду большевиков или берлинскую самозванку?

После августа писем долго нет – то ли их не отправляли, то ли они не сохранились, трудно сказать. Может, Элси и правда просто выжидала, как брат ее попросил? Но другой, более важный вопрос – что было известно Генри? Очень мило, что он хранит тайны Анны, но это раздражает. Неудивительно, что его сестра была настроена скептически.

Остается последнее письмо, датированное 18 марта 1932 года. Приветствия нет.

Дело вот в чем, Элс: настоящую Анну знаю только я. Франклин думает, что знает ее, но он знает лишь малую часть. Далеко не половину.

Она оставила позади целую жизнь, Элс. Не что-то постыдное, не что-то преступное, нет – ей пришлось сбросить с себя прошлое, как змея сбрасывает старую кожу, чтобы выжить. Ты боишься, что она меня обманывает. Я и сам сначала отнесся к этому скептически, но потом она рассказала мне, через что прошла. О таком горе может поведать только человек, действительно его испытавший.

Я и так сказал слишком много. Но я женюсь на ней, Элс, и прошу твоего благословения. Она пришла в мою жизнь небесным провидением и останется в моей жизни женой.

Твой верный Генри.

«Через что прошла». Анна рассказала Генри, что она – Анастасия, и он ей поверил. Подтверждение. Ее собственный муж, уважаемый профессор.

Эван был полон сомнений, а я – гордости, но я больше не могу просто его ждать.

28 августа, 2007

Мы встречаемся на кладбище. Я принесла связку писем. Держа их в руке, когда мы садимся на скамейку под кленом, я не могу не чувствовать победы. Анна рассказала Генри, что она – Анастасия.

– Есть что-то еще? – спрашивает он.

– Это все, что я нашла. Судя по всему, он не стал бы раскрывать Элси всю историю Анны в письме.

– Наверно, если твоя невеста – русская княжна в бегах, которая считается убитой, лучше рассказать об этом при личной встрече.

– Это Элси отправила ее в психбольницу, – напоминаю я.

Эван изучает надгробья и пинает камешек носком ботинка.

– Это все равно маловероятно, Джесс. Обнаруженные останки, ДНК… Ты должна быть готовой к тому, что она не Анастасия. Маловероятно, но не невероятно. Пока не соберем все факты… – Он вздыхает. – Не можем принимать окончательных решений.

– Ты мне поможешь? – я не собиралась этого делать, но я накрываю его руку своей. – Поможешь мне перевести остальные дневники?

Эван опускает взгляд на наши руки, несколько удивленный, и легонько сжимает мои пальцы. Теперь его глаза похожи на два озера, синие и невероятно глубокие.