Дарители. Книга 3. Игра мудрецов - Екатерина Соболь

Эдвард впервые в жизни назвал его не «звереныш», а по имени, и Генри захотелось все рассказать ему, захотелось, чтобы они вместе придумали, как быть, но он точно знал: скажет правду – все рассыплется. Эдвард каждое утро колотил мечом чучело бессмертного злодея Освальда, и если он только узнает, кто взялся помочь им одолеть чудовище… Некоторым секретам лучше оставаться секретами. И Генри впервые в жизни соврал, глядя кому-то в глаза.

– Он просто охотник, – упрямо произнес он.

Конечно, Эдвард не поверил – он смотрел с таким мрачным подозрением, что Генри в голову пришла одна мысль. Противная и холодная, она билась внутри, как рыбина. Что, если отец провернул этот трюк с битвой на мечах не для того, чтобы поставить Эдварда на место, а чтобы их рассорить? Посеять между ними недоверие, испортить дружбу, которую Генри так хотелось получить. Эдвард еще минуту внимательно глядел на него, а потом отвернулся. На крыльцо вышел отец – в сапогах и куртке, с мечом Тиса в одной руке и с тем мечом, который Генри выдали во дворце, в другой.

– Хороший меч. Утром я его заточил, – бодро сказал он, протягивая Генри пояс с ножнами. – Драться тупым мечом – все равно что целоваться с девушкой через платок.

Он улыбнулся Генри, показывая, что шутит, и тот выдавил улыбку в ответ. Ему отчего-то было неприятно, что отец тоже следил за ними из окна.

– Пойдемте, друзья. – Отец, кажется, успокоился, и снова был само обаяние. – Я не зря когда-то выбрал себе дом именно здесь. В королевстве пять кротовых ходов, все они в отдаленных, малонаселенных местах, и один из них – прямо тут.

Они обогнули дом. За ним росло дерево с разломом посередине ствола – не такое уж высокое, но по сравнению с местными хилыми елочками даже оно казалось гигантом. Из разлома дул слабый теплый ветер.

Значит, отец не всегда звал Джоанну, когда ему нужно было куда-нибудь отправиться. Генри невольно спросил себя, не расположен ли третий ход около Хейверхилла и не потому ли отец выбрал эту деревню, чтобы скрываться там вместе с ним.

– Есть только одна проблема, – жизнерадостно объявил отец. Генри казалось, что силы и азарт возвращаются к отцу с каждым вдохом. Его уже было не сравнить с бледным, уставшим человеком, которого он встретил вчера. – Кротовые ходы понимают только простые, четкие приказы: названия населенных пунктов или крупных, известных мест вроде Ледяного леса. Непостоянные вещи, скажем, «логово большого злого чудовища» им предлагать бесполезно – выведут в такую глушь, что домой потом не вернешься. Поэтому нам придется прогуляться. Надеюсь, у всех удобная обувь.

И Освальд шагнул в разлом первым, громко сказав: «Самый высокий пик Разноцветных скал». Из щели сразу потянуло промозглой дождевой сыростью, и Генри протиснулся следом, успев заметить тяжелый, неспокойный взгляд, которым наградил его Эдвард.

Проход сужался с каждым шагом – хорошо, что шагов пришлось сделать всего пять. Увидев, где они оказались, Генри присвистнул.

Генри всю жизнь провел в горах и отлично знал, что вид сверху – лучше всего: можно изучить местность, отследить перемещения добычи (если ты на охоте) или вооруженных парней из Хейверхилла (если охотятся на тебя). Но тут оказалось, что вид сверху может быть не только полезным, но и невероятно красивым. Они стояли в самой высокой точке Разноцветных скал: земля вокруг уходила резко вниз, а дальше, насколько хватало глаз, громоздились хребты и ущелья, перепутанные, как линии на человеческой ладони. Видимо, недавно шел дождь – воздух был сырой и свежий, но кое-где в прорехах между тучами виднелись полосы ярко-синего неба. Солнце висело как раз в одной из них, заливая все вокруг светом такой силы, что влажные камни сияли, как огромная стеклянная люстра.

– Когда Барс создавал королевство, земля в этом месте разломилась, волшебство вырвалось из своего мира и застыло в виде скал. Поэтому здесь можно отыскать все цвета, какие есть на свете, – сообщил Эдвард, с трудом перекрикивая ветер.

– Ну и чушь, – бросил отец.

Он тревожно оглядывался, сжимая в руках мятый листок с нарисованной Эдвардом схемой, – и то, что он видел, ему не нравилось.

– Я читал про это в «Легендах великого прошлого», – оскорбился Эдвард.

– Да-да, я тоже. Четыре тома полного бреда. У них там даже солнце – это сияющий мяч, который Барс случайно закинул на небо, – пробормотал отец, и Эдвард подошел к нему.

– Этот четырехтомник есть только в королевской библиотеке. Он огромный, с места не сдвинешь, и его никогда не переписывали. Где вы могли это прочесть?

Отец развернулся, глядя на Эдварда так, что тот попятился.

– У нас есть проблема поважнее, чем мой читательский опыт, – учтивым голосом проговорил отец. – До места, которое вы, юноша, обозначили на карте, невозможно добраться.

И он сунул хлопающий на ветру листок Эдварду в руку. Генри через его плечо заглянул в карту, аккуратно перерисованную из книги, – и сразу понял, что отец имел в виду. Оказалось, древний художник не стал рисовать сложное, запутанное устройство скал. Угольные линии вполне точно показывали все основные хребты и даже скалу с раздвоенным пиком, на которой у Эдварда сходились линии передвижений чудовища, – вот только на карте между тем пиком и вершиной, где они стояли, не было вообще ничего. В реальности на пути была отвесная скала из синего камня и пропасть шириной метра в четыре.

– Блеск, – сказал Генри.

Ему хотелось выругаться, но ничего достаточно красочного в голову не пришло.

– Напрямую добрались бы за полчаса, но про это, увы, можно забыть, – проговорил отец. – Спустимся с этого пика, сделаем крюк вон там и будем надеяться, что к раздвоенной скале можно подобраться с другой стороны.

– Но это займет весь день! Где-то должен быть короткий путь, сейчас, минутку… – Взгляд Эдварда лихорадочно заметался по путанице скал. – Что это такое? Вон там, справа?

– С ума сойти, – выдохнул Генри, приглядевшись к отвесной синей скале, которая мешала им добраться до места кратчайшим путем.

Едва заметные неглубокие выступы тянулись по ней вверх такой ровной линией, что сразу было ясно: эти ступени сделаны людьми.

– Выглядит как самая опасная лестница в мире, – завороженно пробормотал Эдвард. – И мы попадем по ней как раз туда, куда нужно.

– На тот свет? Если вы не заметили, ступени выходят прямо к пропасти. Это такая широкая бездонная щель в земле, – холодно пояснил отец. Генри сразу понял: он злится из-за того, что сбросил тот путь со счетов как невозможный и потому не заметил лестницу. – Как вы собрались перелезть через пропасть?