Трущобы империй - Василий Панфилов

В будущем ему и его потомкам (здесь Лира страшно засмущалась) будет определено почётное место при дворе Короля. Не будет короля? Обязательно будет…

– Тогда нам пир нужно давать в Пяти Точках, – пошутил попаданец, – мистическое число, да ещё и отвоёванная территория по сути.

– Ты понял! – Лира просияла и снова вскочила с колен, – понял! Да, в Пяти Точках здорово будет – там сразу пять дорог, пятины… И ты вроде как отражение Грядущего Короля, который коронуется в будущем на холме Тара! Точно!

Девушка вскочила и убежала к отцу в соседнюю комнату – молодые встречались под приглядом, дабы не вышло чего лишнего.

– Пап!

Дальше у будущей миссис Фокадан и её отца начался странноватый диалог, с вкраплениями гэльских слов, которые Алекс понимал с пятого на десятое.

– … холм, да!

– … храм ставить в честь святого Патрика.

– И штаб… Медовые Покои?

– Да, отражение будет, как другая сторона монеты.

Попаданец вздохнул незаметно… как-то не получалось у него жить спокойно. Вот и сейчас шутка обернулась явно чем-то серьёзным. Причём судя по лицам О'Брайенов, сперва подключившихся к беседе, а потом понёсшихся разносить новости по округе… это самое что-то вышло из-под контроля.

Нью-Йорк бешеными темпами восстанавливается после пожаров, и не последнюю роль в этом играет бригада Кельтика. Надевшие военные мундиры, работяги весьма уверенно чувствуют себя в роли строителей, завоевав симпатии горожан.

Попаданец к нынешнему благостному положению дел настроен скептически, уверяя фениев, что это ненадолго.

– Несколько месяцев мы можем быть бравыми парнями и своими ирландцами, – пророчествовал он, – а дальше опять ирлашки и белые негры. Это пока горожане помнят, кто их спасал. Память человеческая весьма избирательно работает, особенно если её направить в нужную сторону. Скоро начнутся разговоры, что не будь нашего выступления за свои права, не случилось бы и бандитского восстания. Тем паче, что не всем бонзам города понравилось наше вложение.

Раздались смешки – сожженные во время бунта Пять Точек выкупили ирландцы, вложив в восстановление района все свободные средства общины. Выкупили задёшево, пока менее расторопные англосаксы не успели осознать, что отныне это не бандитский район. Цены на землю и на уцелевшую недвижимость взлетели в десяток раз и продолжали расти.

Да и район отныне назывался не Пять Точек, а Медовые Покои[111]. Неофициально пока, но местные обитатели упорно звали свой район именно так. А ирландцы упрямы…

По какой-то неведомой причине это место после свадьбы Алекса и Лиры, на которой погуляло более десяти тысяч человек, стало считаться счастливым. Свадьба вышла очень бюджетной и угощения стояли скорее символические.

Но и цены… так, бутылка весьма качественного портвейна стоила в портовом городе[112] порядка десяти центов. Выпивка классом пониже стоила в разы дешевле – на пять центов какой-нибудь алкаш, не требовательный к качеству выпивки, мог ужраться до состояния нестояния.

Традиционная ирландская свадьба предполагает достаточно простые блюда, вроде домашнего хлеба и солонины из говядины, подаваемой с капустой. Из алкоголя – пиво да виски.

А тут почти две тысячи долларов, оторванные попаданцем буквально от сердца. К деньгам он относился крайне серьёзно, и будь его воля… но случилось так, как случилось. Еды и выпивки хватило на всех желающих, что уже воспринималось едва ли не как рождественское чудо. Вдобавок, у бедняков считалось хорошим тоном придти в гости со своим угощением. Так что свадьбу вспоминали, и судя по всему, ей суждено войти в городские легенды.

После стояния в церкви босиком[113] он крепко простыл и почти две недели радовал молодую жену кашлем. Благо, хоть насморка не случилось. А вообще весело получилось, да… Разнокалиберные столы, наскоро сколоченные из обгоревших досок и временно снятых дверей. Бочонки виски и пива, расставленные в самых разных местах. Блюда с солониной и хлебом, заказанные в пекарнях простенькие пироги и притащенные с собой гостями разнообразные блюда – в основном из картофеля и муки. Танцы, песни… душевно погуляли, и что самое удивительное, даже без драк.

Ну то есть дрались… но по местным понятиям фонарь под глазом или расквашенная губа не считались. Вот проломленная голова – это да, а всё что меньше – так, дружеский спарринг.

Один минус… Алекс печально вздохнул… медового месяца не вышло. Всего через два дня новобрачный командовал батальоном, ликвидируя последствия пожаров в Бруклине. Нельзя сказать, что он стал очень уж хорошим командиром… скорее, на Фокадана работает авторитет. Ну и тот факт, что отделения, взводы и роты, остались по сути большими артелями.

Ирландцы как работали бригадами, так и в армию записываться пришли. То есть никого не понадобилось нагибать, ставить новых командиров или учить чему-то[114]. Офицеры и сержанты ИРА сами из работяг, так что знали прекрасно – кто есть кто.

Попаданец занимался по большей части снабжением, что благодаря немалой известности и лёгкому характеру, давалось ему легко. И учился, разумеется. Инженерные расчёты в этом времени не являлись чем-то сложным для человека, закончившего школу в двадцать первом веке. Особенно если мать – завуч в этой школе, и заниматься приходится вполне серьёзно, а не для ЕГЭ.

Теория давалась легко, а вот применять выученные формулы на практике куда как сложней. Все эти теодолиты, буссоли[115]… Благо, в качестве инженеров к ним прикомандировали офицеров и курсантов из Вест-Пойнта. Общий язык найти не удалось, но свою работу они выполняли, этого не отнять.

Инженеры гражданские, так же сотрудничающие с Кельтикой, оказались куда более приятными людьми. Может быть потому, что все они иммигранты – двое из Пруссии, один из Франции. Потому-то англосаксонского предубеждения к ирландцам у них нет.