Пленницы. Расплата - Мария Меркер

Ругань стихает, и в голову врывается дурацкая мысль – а вдруг он уже что-то успел натворить? Нахожу в себе силы бежать дальше, и только открывается второе дыхание, относительную тишину вспарывает оглушающий выстрел. Инстинкт самосохранения велит мне развернуться и бежать в обратном направлении, но страх за неё сильнее любых инстинктов. И пока я бегу дальше, не чувствуя почвы под ногами, в голове у меня только одно...

Хоть бы не она.

Глава 31

Всё происходит слишком быстро. Я не умею ни драться, ни убегать от опасности, особенно когда её представляет тот, кому я доверяла. Когда-то доверяла. В какое-то мгновение Оксана, что только сделала шаг в мою сторону, резко поворачивает голову влево, а потом будто сходит с ума, свободной рукой толкая меня в плечо, и так сильно, что я, не удержавшись на ногах, падаю на спину в холодную воду, вытянув руки вперёд. Дальше — полный мрак. Промокаю насквозь, грязная вода заливает уши, заполняет нос, и я, пытаясь выбраться, натыкаюсь рукой на плечо Оксаны. Она навалилась на меня сверху... С ножом в руках...

Что же она, твою мать, делает?!

Как только удаётся сделать глоток воздуха, я трачу эти драгоценные секунды на крик, из последних сил давлю ладонью на плечо подруги, а потом...

Словно молния ударила прямо над моим ухом, по округе разносится резкий и громкий хлопок, сквозь эхо прорываются испуганные крики и стоны девушек, а Оксана, до этого крепко держащая меня под водой, ослабляет хватку, и мне, наконец, удаётся скинуть её с себя. Но, когда я это делаю и поднимаюсь, мир вокруг перестает существовать. Даже своего замёрзшего и промокшего до нитки тела не чувствую. Всё, что осталось — кромешная тьма вокруг, я и лежащее в грязной луже тело подруги с простреленной головой. Это в фильмах обычно показывают аккуратную дырочку от пули во лбу и тонкую струйку искусственной крови, бегущую по красивому лицу актёра. В реальности всё гораздо хуже...

Даже закричать не могу. Ни закричать, ни подняться на ноги, так и сижу, упираясь ладонями в вязкую грязь на дне лужи, пока меня не вытаскивают из воды одним рывком. Уставившись на мёртвое окровавленное лицо подруги, я даже не заметила, как он оказался рядом. Клим. Сам почти по колено в воде, стоит напротив, а дуло пистолета в его руке давит на мою кожу чуть выше края вымокшей насквозь майки.

Три патрона... Один в голове Оксаны, второй сейчас окажется в моей груди...

— Испугалась? — голос парня вырывает меня из оцепенения, но легче не становится, страх стягивает внутренности, сковывает тело, сжимает горло тисками. Вместо того, чтобы пристрелить меня, как Оксану, он играет со мной, наглаживает грудь холодным пистолетом, медленно водя вверх-вниз. Несмотря на то, что он весь побитый, лицо и губы в кровоподтеках, ему весело, рот растянут в мерзкой ухмылке.

Откуда-то доносится плеск, хлюпающие звуки, словно кто-то бежит по грязи. Стрела?

Только успей, пожалуйста...

— Т..ты уб..ил, — язык будто распух во рту, так тяжело произнести хоть слово. Взгляд снова падает на мёртвую подругу, и не могу поверить своим глазам. Я не знаю, зачем она толкнула меня в воду, зачем нависла сверху, хотела ли она убить меня или, наоборот, растерялась, защищаясь от пуль. Теперь я этого не узнаю, и он не скажет правду. Если он вообще что-либо скажет... Надавит на курок, и всё, меня нет.

— А, да? — сумасшедший парень удивлённо вскидывает брови, и, не убирая пистолет от моей груди, смотрит вниз. — Как чётко я попал. Хочешь так же?

— Клим! — громогласный рёв Вадима заставляет меня обернуться и почувствовать слабую вспышку надежды. — Не нужно, слышишь?

Осталось два патрона. У них явно было другое предназначение, но ситуация круто изменилась, и теперь один предназначен мне, другой Вадиму. Словно братья знали, что он мстит не только девушкам, и построили собственный план. Словно так и было задумано.

— Да погоди ты, мы ещё не договорили! — кричит Егор в ответ. Будто мы оба решаем бытовую проблему, и на кону не стоит чья-то жизнь.

— Егор, прекрати, — вмешивается Серый. — Оставь Дианку, мы не для этого здесь собрались.

Клим недовольно цокает языком и убирает пистолет от моей груди. Каким-то чудом мне удаётся удержаться на ногах, не рухнуть обратно в лужу.

— Да не собираюсь я её убивать! — рычит он и обращает свой безумный взгляд на меня. — А ты бы спасибо сказала, я-то видел, как она на тебя с ножом пошла. Что? Язык проглотила? — гнев снова сменяется кривой улыбкой. Вздохнув, парень убирает пистолет в карман. Сам помогает мне выбраться из лужи. Стрела уже рядом, весь промокший, как и я, чёрные волосы липнут ко лбу. Прямо сейчас мне хочется прижаться к нему всем телом и больше не отпускать, но он не спешит подходить ко мне.

— Ты чего наделал, сука, — хватает за грудки парня, который только что выставлял ладони вперед в знак капитуляции. Серый поддерживает Вадима, пока Клим обездвижен, выуживает пистолет из кармана его брюк, проверяет, остались ли патроны. Испуганная Дина подбегает ко мне, а Кира сидит в луже и рыдает, прижимая к себе тело подруги. Если я выберусь отсюда живой, наверняка со временем всё забудется. Но эти светлые волосы, мокрые и смешанные с грязью и темно-алой кровью навсегда отпечатались в моей памяти.

— Че наделал? Ты оглох? Девку твою спасал, между прочим! Ну давай, предъяви мне за это! — оправдывается парень.

— А нахера ты в неё пистолетом тыкал? — снова влезает Серый.

— Да не тыкал я... Ну ладно, тыкал, но я бы собирался в неё стрелять, припугнул только.

— Припугнул, говоришь? — шипит Вадим. — Ты пистолет у меня спёр и побежал за ними, чтобы припугнуть? Мстишь мне?

— Да бля, Стрела, ты всё равно спал как убитый. А если бы они не застряли здесь? Надо же быстро решать, а не сиськи мять. Сдался ты мне, мстить еще. Да, получил я за дело. Всё! Забыли!

— Если бы они не застряли, ты бы их не догнал, — говорит Серый. И на это Клим находит, что сказать. Вертится как уж на сковородке, пытаясь отмазаться:

— Может, и не догнал бы, так по колёсам бы пострелял. Я слышал, как