Париж - всегда хорошая идея - Николя Барро

Перед темно-зеленой дверью они еще раз переглянулись. Затем Розали протянула руку и позвонила в медный звонок на стене рядом с дверью.

Изнутри дома донеслось звонкое динь-дон. Затем послышались легкие шаркающие шаги и постукивание костылей.

Макс Марше отворил дверь. Волосы его были аккуратно зачесаны назад, бородка подстрижена. Лицо писателя показалось Роберту похудевшим по сравнению с его фотографией в книге. Глаза глубже запали в глазницы, пережитые испытания последних недель отразились на его внешности.

— О, вы, оказывается, вдвоем? — Макс посторонился, пропуская гостей вперед.

— Да. Простите, я не знала, как объяснить вам по телефону, — сказала Розали. — Это Роберт, мой друг… Не так давно мы… И вот мы хотели с вами…

Она запуталась, и Роберт увидел, как на лице Макса промелькнула улыбка.

— Не волнуйтесь, Розали, все хорошо. Не нужно никаких объяснений. Я и так вижу, хотя в последнее время зрение у меня стало хуже. — Он одобрительно посмотрел на Роберта. — Разумеется, ваш друг будет для меня желанным гостем.

Роберт видел, что Розали хочет что-то возразить, но старик уже отвернулся и, осторожно переставляя костыли, направился в сторону библиотеки. Большая раздвижная дверь гостиной была отворена, и на террасе виден был накрытый стол под большим белым зонтом.

Марше вышел на террасу и позвал их за собой:

— Venez, venez![64] Пирога на всех хватит. Извините меня, но я должен присесть. Ноги еще меня плохо носят. Розали, вероятно, рассказывала вам, какая беда со мной приключилась.

Со вздохом облегчения Марше опустился в плетеное кресло и приставил костыли к столу.

Они нерешительно последовали за ним. Роберт со значением посмотрел на Розали, но она только пожала плечами и бросила что-то невнятное, Роберт понял это как «сейчас, подождите».

— Так вы, значит, Роберт. Вы американец? — благодушно спросил Марше, когда все уселись за стол.

Его взгляд был обращен на Роберта, который расположился напротив, и тот не мог не признать, что этот крупный, бородатый, довольно беспомощный в настоящее время старик по первому впечатлению выглядит заслуживающим доверия.

В растерянности он бросил взгляд на Розали, которая сидела посередине и не произносила ни звука. Похоже, придется ему самому взять слово.

— Да, совершенно верно. Я Роберт. Роберт Шерман.

«Господи! — мелькнуло у него в голове. — Заявил о себе, точно какой-то Джеймс Бонд собственной персоной!» Он внимательно посмотрел на сидевшего напротив хозяина, но у того на лице никаких чувств не отразилось.

— Я думаю, Розали вам обо мне уже говорила.

Краем глаза он заметил, как Розали, взявшаяся разливать кофе, застыла с серебряным кофейником в руках.

— Шерман? — Старик покачал головой. Эта фамилия ему ничего не говорила. Он взял чашку, хотел поднести ее ко рту и вдруг отставил ее, точно поперхнувшись. — Шерман? Вы — Шерман? — повторил он, и на лбу у него между серебряных бровей пролегла гневная морщина. — Вы — тот беспардонный американец, обвиняющий меня в плагиате и собирающийся подать против меня иск? — Он выпрямился и возмущенно посмотрел на Розали. — Не понимаю! Что это значит, Розали? Почему вы вздумали привести ко мне в дом этого сумасшедшего? Вы хотите меня оскорбить?

— Погодите, мсье Марше! Никто тут не сумасшедший, и уж тем более не я, — перебил его Роберт. — Мы хотели вас кое о чем спросить. В конце концов, я — обладатель оригинальной рукоп… Ой! — С перекошенным лицом Роберт умолк, схватившись за левую лодыжку, по которой только что получил под столом чувствительный пинок.

Марше переводил растерянный взгляд с одного на другую, в то время как Роберт потирал ушибленную ногу, а Розали залилась краской.

— Я могу все объяснить, — сказала она.

Марше в недоумении повернулся к ней.

— Неужели вы хотите сказать, что вы заодно с этим типом? — Он возмущенно тряхнул головой.

— Нет… да. — Краска с лица Розали так же быстро сбежала. — Все не так, как вам кажется, — загадочно выразилась она.

— А как же оно на самом деле? — спросил Марше.

Как бы желая подкрепиться перед долгим объяснением, Розали поднесла к губам чашку и отхлебнула большой глоток кофе со сливками. Затем решительным жестом поставила чашечку с изящным цветочным рисунком на блюдце.

— Хотя мсье Шерман иногда и ведет себя довольно вызывающе — он совсем не сумасшедший, — начала она свою речь. — Он только хочет доискаться до правды. Потому что история про синего тигра — для него нечто очень личное. — Она откашлялась. — А что касается этой истории в целом, то мы в связи с ней… натолкнулись на некоторые загадочные моменты…

— Мы? Так вы стакнулись с этим невежественным американцем и собираетесь меня в чем-то уличить?

Макс от возмущения сильно задышал и кинул на Роберта уничижительный взгляд.

«Ишь, как этот Марше распетушился! — подумал Роберт. — Типичный француз! Они же вообще считают себя выше всех. А спроси почему — никто не знает!»

Он с трудом сдерживался, чтобы не вступить в схватку, но Розали взглядом попросила его, чтобы он успокоился.

— Может быть, и вы теперь сомневаетесь, я ли написал историю про синего тигра? — спросил Марше с горьким смешком.

Розали замотала головой:

— Что вы! Я совершенно уверена, что это вы ее написали, — она кивнула в сторону библиотеки, — на том старом «ремингтоне», который стоит у вас на шкафчике. Так ведь?

Марше сузил глаза и нахмурился. Было видно, как он борется с собой, чтобы не взорваться. Наконец он обернулся к Розали и посмотрел на нее с негодованием:

— Так это вы, оказывается! Вы напечатали на моей машинке этот текст? Не понимаю, что все это значит! Что за дурацкую игру вы со мной затеяли? Я хочу услышать объяснение. И немедленно! — Он хлопнул ладонью по столу.

Поспешно покидая дом, чтобы не попасться на глаза мадам Бонье, они замели за собой все следы, забыли только про оставшийся в машинке листок, вспомнил Роберт. Марше, наверное, очень удивился, когда его обнаружил.

— Макс, я должна вам признаться, — сказала Розали. — В тот день, когда я привозила вам ваши вещи, я потом еще раз сюда вернулась, потому что сделала находку, которую должна была показать Роберту. Мы были у вас в доме, Макс. Мы залезли через террасу.

И затем она, не вполне соблюдая точную хронологическую последовательность, рассказала о событиях последних трех недель.

Как Роберт после бурной сцены в лавке еще раз туда вернулся. Как он рассказал ей о своей матери и о том, что в детстве она каждый день рассказывала ему на ночь историю про синего тигра. О машинописной рукописи, которую он получил в наследство от матери. Об упавшей со шкафа коробке и как в руках у нее оказалась машинописная копия. Как она наконец вдруг поняла, что книга была посвящена не ей, Розали (при этих словах Марше немного покраснел), как она позвонила Роберту и они потом сравнили обе рукописи, которые оказались совершенно идентичными, и как ей пришла в голову мысль о пишущей машинке.