Источник вечности - Ричард Кнаак

Брокс тут же сделал то, что ему приказали. Он принес полубогу и ночному эльфу крупную ветвь, которую Кенарий приказал положить перед Малфурионом.

— Встань на колени, ученик. Ты тоже, воин. Малфурион, положи руки на ветвь, затем пусть он положит свою ладонь на твою руку.

Когда они сделали так, лесной повелитель сказал:

— Теперь, воин, очисть свой разум от всего, кроме оружия. Думай только о нем! Время уходит. Малфурион, ты должен открыть свой разум и позволить его мыслям течь через тебя. Я поведу вас.

Ночной эльф сделал то, что ему сказали. Он очистил свои мысли, как учил его шан'до, чтобы связать себя с орком.

Тут же первородная сила прорвалась в его разум. Малфурион сначала хотел было прервать связь, но потом успокоился. Он принял мысли Брокса и позволил изображению того, что хотел воин, обрести форму.

— Ты видишь оружие, ученик? — послышался голос Кенария. — Ты чувствуешь его?

Малфурион видел. А еще он чувствовал связь орка и оружия, как будто оно было больше, чем просто инструмент — продолжение воина.

— Проведите рукой по дереву, думай лишь о нем. Пойми зерно природы и верни его, придав желаемую форму…

С рукой Брокса поверх своей, ночной эльф провел ладонью вдоль ветви. Как только он это сделал, то почувствовал, как она смягчилась при прикосновении, а затем изменила облик.

И так появился топор с толстым лезвием, полностью сделанный из дуба. Малфурион посмотрел на получившееся с чувством удовлетворения от того, что создал хорошее оружие, не уступавшее потерянному…

Он напрягся. То были чувства орка, не его. Быстро отбросив их, Малфурион сконцентрировался на последнем — кривизне ручки, остроте лезвия.

— Задание выполнено, — прервал его Кенарий. — Вернитесь ко мне…

Ночной эльф отделился от орка. Мгновение они смотрели друг другу в глаза. Малфурион задавался вопросом, ощущал ли Брокс его мысли, но существо с зеленой кожей не подало и виду.

Между ними лежало гладко отполированное творение, сделанное заново по желанию Брокса, хотя ночной эльф сомневался, что такое оружие выдержит больше одного-двух ударов.

В ответ лесной повелитель протянул руки — и внезапно топор оказался между ними. Кенарий осмотрел оружие своими золотыми глазами.

— Пусть взмах его будет, как живой, пусть всегда защищает своего хозяина. Пусть крепко держится в руке, дабы нести жизнь и правосудие. Пусть преумножит силу владельца и сам черпает силу в ответ.

И пока он говорил, синее сияние осветило топор. Лес утонул в свету, добавив блеска творению рук Малфуриона.

Полубог протянул топор орку.

— Он твой. И пусть он хорошо тебе послужит.

С расширившимися от удивления глазами седеющий орк взял дар, взмахнул им, проверяя.

— Равновесие… идеальное! Такое чувство… будто он часть моей руки! Но он же расколется…

— Нет, — прервал его лесного повелитель. — На нем мое благословение. Ты поймешь, что он сильнее, чем любой сделанный смертным топор. Можешь мне поверить.

Что касается ночного эльфа, оружия у него не было, и, в отличие от Брокса, он его и не хотел. Несмотря на знание, что демонические животные питаются магией, он все же считал, что заклинаниями победить их у него шансов больше, чем оружием, с которым он обходился довольно посредственно. У него уже были некоторые идеи относительно того, как использовать свой талант так, чтобы он же и не стал причиной его поражения.

И так, трое стояли лицом к приближающемуся врагу.

Кошмары недавнего прошлого Ронина дали о себе знать, но теперь они были из плоти и крови. Звери скверны, предвестники Пылающего Легиона, были в мире смертных. Может, далеко впереди уже были бесконечные ряды рогатых огненных демонических воинов?

Крас постарался на славу, рыжеволосый волшебник действительно боялся изменить прошлое. То, что казалось победой, могло стать концом того будущего, которое они знали. Чтобы сохранить жизни тех, кого он любил, Ронин должен был ничего не делать. Вообще.

Но как только первый зверь прыгнул на поляну, все его благородные побуждения как рукой сняло.

Вокруг полубога загрохотал гром, как только он шагнул навстречу зверю скверны. Топот его копыт сотрясал землю и покрывал ее трещинами. Он взмахнул обеими руками, и, как только они встретились, сверкнула молния.

Кенарий выпустил из рук прямо в демона нечто, что было похоже на маленькое солнце. Возможно, полубог только проверял своего врага или же недооценил его. Зверь протянул свои щупальца и, вместо того, чтобы умереть от него… демон с легкостью всосал заклинание Кенария.

Зверь скверны покачнулся, замерцав… и внезапно там, где был один, стало двое.

Они прыгнули на владыку оленей, цепляясь за него и пытаясь высосать из него магию. Одной рукой Кенарий схватил пса, демон безумно извивался и рычал, но полубог держал его высоко в воздухе. Другой же, вцепившись в плечо, своими щупальцами пытался дотянуться до тела полубога. Трое сражавшихся сошлись в неистовом вихре.

“Они никогда такого не делали! — сам Ронин никогда не сталкивался со зверьми скверны, но ему приходилось изучать их трупы и прочесть всю информацию, собранную о них. Он слышал несколько рассказов о псах, размножавшихся, пожрав магию, но этот процесс, как говорили, был медленным, трудным. — Должно быть, древняя магия полубога и леса… настолько велика и сильна, что существа стали благодаря ей еще ужаснее…”

Он дрожал, зная, что магия всегда была его лучшим оружием. Он мог сражаться лоб в лоб, да, но у него не было меча, и он сомневался, что сейчас Кенарию было до того, чтобы сделать его. К тому же, против этих существ, его навык владения мечом был, мягко говоря, довольно скромен. Ронину нужна была магия.

Когда Кенарий принес Краса и его к кольцу, Ронин не мог произнести ни одного заклинания. Лесной повелитель создал чары, держащие энергию обоих “гостей” под контролем. Однако Ронин чувствовал, что чары были сняты, когда Кенарий осознал всю серьезность их положения. Полубог не собирался причинять волшебнику вреда; он действовал исключительно из беспокойства о лесе.

Но даже если он не забудет о совете Краса, Ронин не был уверен, что к нему вернулись его силы. Да и демоны устремятся на его магию, точно так же, как они жаждали магии волшебников, высосанных досуха в будущей войне против легиона.

Звери скверны наступали, все ближе подходя к Ронину. Его руки сжались в кулаки, а слова были готовы слететь с языка.

И все же… он не сделал ничего.

Как только Кенарий столкнулся с раздвоившимся зверем скверны, двое других бросились на Брокса. Огромный воин столкнулся с чудищами лоб в лоб с военным кличем, шуганувшим одного из демонов. Орк воспользовался этим, с силой замахнувшись на врага.