Унесенные ветром. Том 2 - Маргарет Митчелл

Половина ее ежемесячных доходов Шла Уиллу в Тару, часть —Ретту в счет долга, а остальные Скарлетт откладывала. Ни один скупец непересчитывал свое золото чаще, чем она, и ни один скупец не боялся потерятьего. Она не хотела класть деньги в банк: а вдруг он прогорит или янки всеконфискуют. И вот она все что могла носила при себе, за корсетом, а остальноерассовывала по всему дому — пачечки банкнот лежали под неплотно пригнаннымкирпичом очага, в мешочке для мусора, между страницами Библии. По мере того Какшли недели, характер у Скарлетт становился все невыносимее, ибо с каждымотложенным ею долларом увеличивалась сумма, которую, случись беда, она моглапотерять.

Франк, Питти и слуги выносили вспышки ее гнева с поистинеумопомрачительным долготерпением, объясняя ее плохое расположение духабеременностью и, конечно же, не догадываясь о подлинной причине. Франк знал,что беременным женщинам следует во всем потакать, и поэтому запрятал своюгордость поглубже и не сетовал на то, что жена занимается лесопилками ипоказывается на улицах города в таком виде, в каком леди не должны появляться.Поведение Скарлетт не переставало приводить его в замешательство, но он решил,что может еще какое-то время потерпеть. Вот родится ребенок, и, он уверен, онаснова станет такой же нежной и женственной, какой была, когда он ухаживал заней.

Но несмотря на все его старания улестить ее, она продолжалаустраивать сцены, и ему нередко казалось, что жена ведет себя как безумная.

Никто, видимо, не понимал, что на самом деле владело ею, чтодоводило ее до безумия. А ею владело безудержное желание привести дела впорядок, прежде чем придется совсем отгородиться от мира; собрать как можнобольше денег на случай нового бедствия; воздвигнуть прочную стену из живыхденег против нарастающей ненависти янки. В эти дни деньги всецело владели еемыслями. И если она думала о будущем ребенке, то лишь с яростью и раздражением— уж очень несвоевременно он собирался появиться на свет.

«Смерть, налоги, роды! Ни то, ни другое, ни третье никогдане бывает вовремя».

Атланта была уже и так скандализована, когда Скарлетт,женщина, стала заниматься лесопилкой, но по мере того как шло время, городрешил, что эта женщина вообще способна на все. Ее беззастенчивая манераторговаться шокировала людей — особенно если учесть, что ее бедная матушка былаиз Робийяров; а уж разъезжать по улицам, когда всем известно про еебеременность, было и вовсе непристойно. Даже иные негритянки — не говоря уж обуважающих себя белых женщинах — и те не выходят за порог своих домов с тойминуты, как у них возникает подозрение, что они, возможно, в положении. Недароммиссис Мерриуэзер возмущенно заявила, что Скарлетт, того и гляди, родит прямо наулице.

Но все пересуды на ее счет были сущей ерундой в сравнении сволною сплетен, которая прокатилась теперь по городу. Мало того что Скарлеттторгует с янки — ей еще это и нравится!

Миссии Мерриуэзер, да и не только она, но и многие другиеюжане имели дела с пришельцами-северянами; разница состояла лишь в том, что имэто было не по нутру, а Скарлетт это нравилось — во всяком случае, такоескладывалось впечатление, что было совсем уж скверно. Она даже распивала чаи сженами офицеров-янки у них в домах! Собственно, оставалось только пригласить ихк себе, и в городе считали, что она и пригласила бы, если бы не тетя Питти иФрэнк.

Скарлетт знала, что в городе говорят о ней, не обращалавнимания, не могла позволить себе обращать внимание. Она по-прежнему ненавиделаянки с такой же силой, как в тот день, когда они пытались сжечь Тару, но умеласкрывать свою ненависть. Она понимала, что деньги можно выкачать только изянки, и успела уже уразуметь, что улыбка и доброе словцо прокладывают ей верныйпуть для получения новых заказов на лес.

Когда-нибудь, когда она станет очень богатой и денежки еебудут надежно припрятаны, так что янки уже не смогут их найти, — воттогда, тогда она выложит им все, что о них думает, выложит им, как она ихненавидит, презирает, ни в грош не ставит! Вот будет торжество! Но пока этаминута не настала, простой здравый смысл требует, чтобы она ладила с ними. Иесли это называется лицемерием, что ж, пусть Атланта потешается над ней.

Она обнаружила, что завязать дружбу с офицерами-янки так жепросто, как подстрелить сидящую птицу. Они были одинокими изгнанниками вовраждебном краю, и многие, живя в этом городе, изголодались по милому женскомуобществу, ибо здесь уважающие себя женщины, проходя мимо янки, подбирали юбки стаким выражением лица, словно вот-вот плюнут. Одни только проститутки данегритянки были любезны с ними. А Скарлетт бесспорно была дамой, причем дамойиз хорошей семьи, хоть она и работала, и они расцветали от ее сияющей улыбки иживого блеска ее зеленых глаз.

Скарлетт же, сидевшей в своей двуколке, беседуя с ними ииграя ямочками на щеках, часто казалось, что вот сейчас она не выдержит ипошлет их к черту прямо в лицо. Но она сдерживалась и вскоре обнаружила, чтообвести янки вокруг пальца не сложнее, чем южанина. Только это было не столькоудовольствием, сколько неприятной обязанностью. Она разыгрывала из себя милую ирафинированную даму-южанку, попавшую в беду. Вела себя скромно, с достоинствоми умела держать свою жертву на должном расстоянии, тем не менее в манерах еебыло столько мягкости, что офицеры-янки тепло вспоминали потом миссис Кеннеди.

Теплые воспоминания могли принести свою пользу, а на этоСкарлетт как раз и делала ставку. Многие офицеры гарнизона, не зная, сколько импридется пробыть в Атланте, вызывали к себе жен и детей. А поскольку гостиницыи пансионы были переполнены, они стали строить себе небольшие домики. Такпочему бы не купить лес у прелестной миссис Кеннеди, которая была с нимилюбезнее всех в городе? Да и «саквояжники» и подлипалы, строившие себепрекрасные дома, магазины и гостиницы на только что нажитые деньги, находиликуда более приятным иметь дело с ней, чем с бывшими солдатами-конфедератами,которые были, правда, с ними любезны, но от этой любезности веяло такойофициальностью и таким холодом, что она была хуже открытой ненависти.

Итак, благодаря красоте, обаянию и умению Скарлеттпроизвести впечатление беспомощной, всеми покинутой женщины, янки охотностановились постоянными ее клиентами и покупали все у нее на складе и в лавкеФрэнка, считая, что надо же помочь отважной маленькой дамочке, не имеющей инойопоры, кроме никчемного мужа. А Скарлетт, глядя на то, как ширится ее дело,понимала, что не только обеспечивает себе настоящее с помощью денег янки, но ибудущее — с помощью друзей среди янки.

Поддерживать отношения с офицерами-янки в выгодном для неесмысле оказалось легче, чем она ожидала, ибо все они с почтением относились кдамам-южанкам, зато их жены, как вскоре обнаружила Скарлетт, стали для неенеожиданно проблемой. Она ведь вовсе не собиралась водить знакомство с женамиянки. Она была бы рада вообще их не знать, но жены офицеров твердо решилизнаться с нею. Ими владело неистребимое любопытство в отношении всего, чтосвязано с Югом и южанками, и знакомство со Скарлетт давало возможность этолюбопытство удовлетворить. Другие обитательницы Атланты не желали иметь с ниминичего общего — даже не раскланивались в церкви, поэтому, когда дела привелиСкарлетт к ним в дом, они встретили ее как посланную свыше, явившуюся в ответна их мольбу. Частенько, когда Скарлетт сидела в своей двуколке перед домомкакого-нибудь янки и беседовала с хозяином о стояках и кровельной дранке, женавыходила из дома и присоединялась к разговору или настаивала на том, чтобыСкарлетт зашла к ним выпить чайку. Скарлетт редко отказывалась, как бы ей этони претило, ибо всегда надеялась уловить минутку и тактично посоветовать делатьпокупки в лавке Фрэнка. Но много раз ей приходилось крепко брать себя в руки,ибо хозяева слишком уж бесцеремонно лезли в ее личные дела и к тому же ссамодовольным высокомерием относились ко всему южному.