Колесо в заброшенном парке - Борис Тараканов

— В общем, он денег просит…

— Да это я как раз понял!

— Он говорит, что не может добыть для «них» какую-то информацию. Но будет пытаться.

— Информацию от Виральдини? Стас, вдумайся!

Стас остановился.

— Погоди… Кажется, ты прав. А ну-ка, — он вновь открыл блокнот. — Похоже на то. Смотри: «…повторно прошу вас ознакомить меня с результатами ваших исследований в направлении «первичной доминанты». То есть они, судя по всему, научились кого-то отправлять ТУДА… Безекович просит от них ноу-хау в обмен на свой способ «переноса СЮДА». Или наоборот?

— Стас, ты понимаешь, что происходит? — беспомощно спросил Вовка.

— Боюсь, что да. Более того, мне кажется, что теперь я понимаю, почему Анна Джирони и Анна Джильоли так похожи. — Стас усмехнулся. — Осталось только выяснить, какая «доминанта» имеет место — «первичная» или «вторичная». А может, она вообще никакая не «доминанта»?

Вовка огорченно помотал головой.

— Мозги вывихнуть можно…

— Уезжая в Италию, Безекович оставил Харченко пузырек цереброминала. И строжайшую инструкцию по его применению. В частности, там указана несовместимость с алкоголем. А наш подопечный, отлежавшись дома после незабываемого концерта, принял коньячку и решил проделать очередной «спиритический сеанс». Или как это там называется…

— Гипертуннель?

— Он самый. Вколол себе этой дряни от Безековича, настроил компьютер и принялся медитировать.

— Кажется, я начинаю догадываться… — сказал Вовка.

— Даже не пытайся. Оказывается, Харченко периодически развлекал себя «уходом ТУДА». Сначала через зеркала, а потом с помощью компьютера с цифровой видеокамерой. Я вчера специально купил на лотке «Книгу гаданий» какого-то Максимовича. Муть редкостная, — Стас достал из портфеля мрачно оформленный том в мягкой обложке, — но там есть раздел, в котором описываются случаи, связанные с гаданиями на двух зеркалах со свечами по бокам.

— «Суженый-ряженый»?

— И это тоже… Там еще написано, что ни в коем случае нельзя встречаться взглядом с тем, кто покажется в туннеле.

— Ты же говорил, что Безекович наоборот заставлял «сцеплять взгляды».

— Да. Ему нужен был контакт. И еще в книге написано, что были случаи, когда «туннель» в прямом смысле слова затягивал гадающего. И если зеркала не выдерживали и лопались, одна часть туловища оставалось в «туннеле», а другая здесь.

— Господи, Стас! Неужели ты способен поверить в этот бред?

Взгляд Стаса слегка посуровел.

— Вовик… ты забыл, как доставал черепушку из поезда-призрака? Как пересекал потом Барьер Времени?

Вовка потупился. Стас продолжал:

— Это все явления одногопорядка. И тогда у тебя не возникало вопроса — бред это или не бред. Харченко «затянула» непонятная сила. Похоже, что полученный им на экране туннель каким-то образом материализовался. Только вместо зеркал не выдержал компьютер — туннель начал затягивать беднягу, компьютер перегорел, а монитор разрезал хозяина пополам… Вовик, не смотри на меня так — у меня у самого голова кругом!

— Вот тебе и опыты доктора Безековича. Доктор-смерть, блин…

Наутро Вовка принял душ, соорудил два горячих бутерброда с помидорами и сыром, сварил кофе. Безо всякого удовольствия Стас и Вовка употребили все это, болтая о незначительных вещах. Возвращаться ко вчерашнему разговору не хотелось.

Проводив Стаса, Вовка нашел в квартире два небольших зеркала — старинное круглое, еще бабушкино, и прямоугольное, из отцовской комнаты. Поставил их друг напротив друга и стал смотреть в глубь возникшего коридора. Подумал, что изображение очень похоже на поезд метро, если смотреть из последнего вагона вперед, сквозь стеклянную дверь в торце — череда вагонов и стеклянных дверей тоже образуют иллюзию бесконечного коридора. Где-то по задворкам воспоминаний проехал поезд-призрак. Вовка вспомнил, как пробирался на ходу из вагона в вагон по скрипучим и шатким переходным площадкам. «Почему же этот поезд пропал тогда, в Италии? — подумал он. — Может быть, «зеркала пространств» как-то соединились в тот роковой момент? И горный туннель стал для поезда «гипертуннелем», как пишет Безекович? А это значит, — встревожился Вовка, додумав до этого места, — что такие гипертуннели можно создавать искусственно? Бред…»

Бездна зазеркалья удерживала взгляд. Теперь она уже не казалась цепочкой вагонов и стеклянных дверей. Иллюзия бесконечного поезда уступила место длинной спиральной трубе. Казалось, за ободом странной спирали может прятаться кто угодно. Вовка с трудом отвел глаза и убрал одно зеркало.

«Куда же ведет этот туннель? — подумал он. — Ведь не может это быть просто игрой отражения, раз Харченко «затянуло». Да и в прошлом были свидетельства таких «затягиваний в зеркала». Но если бы не случай с Харченко, я так и продолжал бы думать, что все это вымысел…»

Вовка вернулся на кухню и включил электрический чайник. Открыл коробку с чаем. На дне болтался одинокий пакетик. «Надо чаю подкупить…», — машинально подумал Вовка. Он сел за стол и принялся ждать, когда чайник закипит, бесцельно глядя в окно и барабаня пальцами по столу. Мысль о туннеле не давала ему покоя: «Значит, человеческое сознание при определенных обстоятельствах может «прорубить» туннель во Времени?»

Чайник наконец-то захлюпал и нехотя отключился. Кинув в большую гжельскую чашку с надписью «Владимир» последний пакетик чая, Вовка залил его кипятком и вдруг понял — пить ему совершенно не хочется.

Исследовательский центр «Чизанелли»

…Безекович выжидающе молчал. Магистр поднял на него глаза. Это был взгляд человека, который понял: уже ничего исправить нельзя.

— Такие женщины встречаются не более трех на все человечество за две тысячи лет, — усталым бесцветным голосом начал рассказывать Магистр. — В какой-то момент своей жизни — обычно около двадцати лет — они вдруг обретают способность существовать… как бы вне Пространства и вне Времени. Их нервная система входит в резонанс с неизведанными пока законами Мироздания.

— Женщины? — осторожноспросил Безекович.

— Именно, и только! Это странные существа. Химеры… Им не нужна Машина Времени — их интуиция сама находит те слои Бытия, где им комфортно. И, что самое удивительное… им не нужно искать рецепта вечной молодости — после двадцати шести эти женщины просто перестают стареть! Они проживают много столетий, пропуская через себя человечество, словно песок сквозь пальцы.

— Удобственно… — пробормотал Безекович.

— Да. В совокупности они живут столько же, сколько нормальные люди. Просто их локальное, я бы даже сказал, «персональное», время течет совершенно по-другому. И они как никто знают, что мгновение и вечность, в сущности, одно и то же. Хотя любой дар несет свои издержки. Для женщины-дьяболины — это бесплодие.