Гиппогриф на Рождество - Зои Чант

Все это показало ей мужчину, с которым ей не терпелось провести остаток своей жизни.

«Думаю, можно также сказать, что он чертовски горяч», — подумала она, когда, не в силах сдержаться, провела пальцами по его бокам, потянув при этом за рубашку.

Она ощутила кончиками пальцев его обнаженную кожу и застонала, немедленно захотев большего. Бо, казалось, был просто счастлив помочь ей, накрыв на мгновение ее руки своими, прежде чем стянуть рубашку через голову и отбросить ее в угол.

Энни застонала при виде него — стройного, с подтянутыми мышцами и загорелой кожей… и все это принадлежало ей.

«Моя пара, — подумала она как в тумане, пока возилась со своей одеждой. — Полностью мой. А я вся его».

От этой мысли по телу Энни пробежал жар, поселившись где-то внизу живота. Она могла думать только о том, как сильно хотела его, и, судя по тому, как его пальцы лихорадочно расстегивали ремень и пуговицы на джинсах, он хотел ее не менее сильно.

Ей казалось невероятным, что именно она из всех людей смогла пробудить в нем такое сильное желание. Энни никогда не думала о себе как о девушке, от которой мужчина мог бы сойти с ума.

Особенно такой мужчина, как Бо, который, как она знала, мог заполучить любую одним щелчком пальцев. Он был красивый, веселый, покладистый и прекрасно ладил с детьми. Любая женщина была бы рада его заполучить.

Но он выбрал ее. Судьба предначертала им быть вместе, и их связь как супругов нельзя оспорить. У Энни перехватило дыхание, когда она подумала об этом.

То, как Бо смотрел на нее, то, как прикасался к ней, не оставляло у нее никаких сомнений в том, что он был так же без ума от нее, как и она от него.

«Это довольно безумно», — подумала она, когда, наконец, ей удалось приподнять колени и стянуть штаны с ног вместе с трусиками, а мгновение спустя сбросив их с ног.

Бо на мгновение перевернулся, снимая джинсы. Энни снова застонала при виде него, возбужденного и готового. Облизнув губы, она протянула руки, скользя по его разгоряченной коже, ощущая бархатистую твердость его члена под своими ладонями.

— О Боже, Энни… — стон, вырвавшийся из горла Бо, обдал ее волной жара. Она ахнула, чувствуя, что ей слишком жарко, и у нее перехватило дыхание, чтобы мыслить здраво.

Он был таким горячим в ее руках, что Энни с трудом могла в это поверить, и она легко провела по нему пальцами, восхищаясь тем, как Бо со стоном откинул голову назад под ее прикосновением.

— Боже, ты сводишь меня с ума, — выдохнул он, когда Энни обхватила его член рукой, скользя по нему вверх, а затем вниз.

Она улыбнулась, наблюдая, как подергиваются мышцы его живота и бедер.

«Как все это может быть для меня?»

— Я бы этого не хотела, — лукаво сказала Энни, мгновение спустя. — Во всяком случае, не слишком сильно.

Бо приоткрыл один глаз, на его лице появилась ответная улыбка — и это стало единственным предупреждением Энни, прежде чем она внезапно обнаружила, что их роли сильно поменялись.

— Эй, так не пойдет! — закричала она, когда Бо прыгнул на нее сверху, скользнув пальцами ей между ног. — Это жульничество, ты использовал свою скорость оборотня…

Но мгновение спустя она обнаружила, что вообще не может говорить, когда пальцы Бо скользнули внутрь нее, нежно дразня, находя именно то место, от которого по всему телу пробежала волна удовольствия.

Энни закрыла глаза, отдаваясь ощущениям, пронизывающим тело. Ей было все равно, сколько шума она производит — стены хижины были толстыми, и, в любом случае, она находилась на приличном расстоянии от других зданий. Здесь можно по-настоящему почувствовать себя свободной.

Она задыхалась, извиваясь на кровати, в то время как пальцы Бо дразнили и мучили ее, пока она не почувствовала, что вот-вот сойдет с ума.

— Пожалуйста, Бо, — наконец удалось ей выдохнуть. — Пожалуйста, я не могу это вынести…

— Хм, раньше тебе, казалось, доставляло удовольствие дразнить меня, — сказал Бо глубоким и теплым голосом. — Есть ли причины, по которым я должен сжалиться над тобой сейчас?

Энни застонала, выгибая спину и зарываясь пальцами ног в одеяло, когда пальцы Бо прижались к нужному месту внутри нее.

— ОБожемой… серьезно, если ты не прекратишь… я… я клянусь…

Единственным ответом было то, что Бо прижался к ней — тепло его кожи ощущалось на ее коже, а жар его члена проник между ее бедер.

Обхватив ногами его бедра, Энни выгнулась, прижимаясь к нему, пытаясь показать, как сильно она его хочет…

— Боже, Энии. Ты так сильно сводишь меня с ума. — голос Бо был чуть громче шепота.

— Тогда чего ты ждешь?

Очевидно, Бо и сам не знал ответа на этот вопрос, потому что в следующее мгновение она почувствовала, как его член прижался к ее входу, а затем он медленно, но верно подался вперед, погружаясь в нее.

Это было так же приятно, как она помнила… так же идеально. Энни застонала, когда Бо начал двигаться внутри нее, ее пальцы впились в его бока, а ноги обхватили его бедра.

Он идеально наполнял ее — другого слова не подберешь. Она словно обрела недостающую частичку себя.

«Но тогда, я полагаю, в этом и смысл, — ошеломленно подумала она. — В конце концов, мы были созданы друг для друга».

Словно подтверждая эту мысль, внутри нее запульсировала связь, усиливая жар, наполнивший ее тело. Возможно, Бо тоже это почувствовал, потому что застонал, его бедра подались вперед, посылая яркое, ослепительное наслаждение по каждому нерву ее тела.

— Бо… — голос Энни прозвучал не более чем сдавленным вздохом, когда пламя разлилось по ее венам. Жар отчаяния охватывал ее с каждым движением Бо, с каждым его вздохом, с каждым прикосновением его кожи к ее.

Золотистое сияние, возникшее между ними, казалось, только усиливало ее удовольствие: их души соприкасались так же, как и тела, укрепляя связь друг с другом. Энни ощущала, что это чувство растет с каждой секундой, с каждым их движением вместе.

Вся любовь, все счастье, которые Бо принес ей — и которые она принесла ему — казалось, текли между ними, и она знала, она знала, что это навсегда.

«Навсегда».

От этого слова у нее перед глазами заплясали искры, когда Бо в очередной раз с силой вошел в нее. Экстаз закружился у нее в животе, каждый нерв вспыхнул от удовольствия.

Она услышала, как Бо выдохнул ее имя, и выгнулась под ним, желая большего, подстегивая его.

— Пожалуйста… — застонала она, когда