ОКР под контролем. Как выйти из сумрака навязчивых мыслей к ясности в своей жизни - Джеффри Шварц

Кэрол, Стивен и Джоэл редко садились за стол все вместе. Атмосфера из-за этого накалялась. Если кто-то из родителей готовил еду, начинались долгие споры о том, насколько она чистая. Кэрол и Стивен называли одержимость сына молекулярной: в ситуации возможного загрязнения, каким бы незначительным или воображаемым оно ни было, предмет становился нечистым и непригодным для использования. Джоэл не мог надевать одежду, если та случайно касалась пола или ее трогали родители. Его тяга к стирке усилилась. Канализационные трубы начали подтекать, Стивену приходилось подставлять под них ведра и регулярно опорожнять. Стена за раковиной постоянно была мокрой, потому что Джоэл поливал ее водой, чтобы «очистить». Сотни скомканных бумажных полотенец были разбросаны повсюду. Кэрол и Стивен стали заложниками в собственном доме. «Мы обнаружили, что едим тогда, когда сын этого не видит. Он терпеть не мог, когда мы находились рядом с ним». Джоэл постоянно жаловался, что дома грязно. На самом деле это была его вина: он разбрасывал вещи повсюду.

Избирательность в еде становилась сильнее. Поскольку все вокруг было нечистым, и его родители тоже, Джоэл не мог есть приготовленное ими. Также он не прикасался к их тарелкам или кухонным принадлежностям. Он начал питаться покупными вегетарианскими блюдами в заводской упаковке и пить бутилированные натуральные соки. К этому времени Джоэл уже не мог пользоваться телефоном или открывать дверь. Единственным развлечением для него оставались фильмы. Он ездил в кинотеатр на автобусе, а готовую еду брал с собой.

В семье часто вспыхивали ссоры. Джоэл был постоянно расстроен и зол. С одной стороны, как всякий подросток, он испытывал к родителям противоречивые чувства, с другой – ненормально зависел от них в простых до нелепости ситуациях (например, когда нужно было открыть дверь). Джоэл был физически истощен долгими часами тщетной, но напряженной работы и совершенно несбалансированной диетой. Он больше не ложился в свою постель, а в изнеможении засыпал на стуле. Позже, когда навязчивые ритуалы стали слишком болезненными, он стал спать в спальном мешке, чтобы не принимать душ и не переодеваться по утрам.

Хуже того, у Джоэла появилась навязчивая идея, что определенные части дома кишат насекомыми. Стивену пришлось купить сыну упаковку одноразовых латексных перчаток, потому что теперь компьютер тоже стал «грязным». Но Джоэл жаловался, что перчатки слишком короткие и каким-то образом пропускают внутрь частицы насекомых.

Одноклассники собирались в Европу, но Джоэл не горел желанием присоединиться. Последний год учебы он практически постоянно ползал на коленях.

Перед тем как Джоэл стал полностью недееспособным, – когда он еще мог выходить на улицу, – ему в книжном магазине попалась книга Джудит Рапопорт The boy who couldn’t stop washing («Мальчик, которому постоянно нужно было мыться»). Примерно в это же время Кэрол тоже узнала об этой книге и принесла домой несколько экземпляров. Они со Стивеном буквально проглотили ее от корки до корки, но Джоэл не смог: он не мог прикасаться к тому, что трогали родители. Теперь вся семья понимала, что с ним, и после нескольких попыток Кэрол и Стивен смогли заставить его связаться с Калифорнийским университетом. «Тогда, – говорит Стивен, – мы наконец-то узнали, что происходит на самом деле. Так начался долгий путь».

Джоэл начал осознавать, что страдает от психического расстройства, которое вызвано химическим дисбалансом в головном мозге. Но его физические силы были настолько малы, что он практически ничего не мог сделать. К тому времени он уже не покидал дом. Выйти на улицу без душа Джоэл не мог, но у него не было сил на восьми- или десятичасовое мытье. Однажды утром Джоэл разбудил Стивена и, рыдая, объяснил, что у него была ночная поллюция и теперь ему нужно принять душ. Стивен предложил несколько способов сократить продолжительность мытья, но тщетно. В тот раз Джоэл провел под душем семь часов.

Он по-прежнему часто мыл руки, но, закончив, не мог заставить себя закрыть кран, ведь тогда он мог бы снова испачкаться. Однажды Кэрол и Стивен, придя домой, обнаружили, что вода текла весь день. Порой Джоэл будил их ночью, умоляя, чтобы кто-нибудь закрыл кран вместо него.

Теперь он мог пить только бутилированную воду. Настойчиво и часто он просил родителей съездить за покупками и привезти на случай непредвиденных обстоятельств еду, питье или специальные средства против «заражения». Стивен и Кэрол часто отказывались, неоднократно напоминая Джоэлу, что у них нет возможности удовлетворить все его нелогичные потребности.

Ритуал мытья стал настолько болезненным, что Джоэл вообще перестал принимать душ. Сама мысль об этом, по ощущениям Джоэла, была сравнима с идеей перейти пустыню пешком. «Однажды, – вспоминает Стивен, – ему потребовался двадцать один день, чтобы набраться смелости на мытье. И только для того, чтобы мы могли отвезти его в больницу». В то время Джоэл решительно отказывался от приема лекарств, полагая, что они тоже могут быть заражены. Все, включая его самого, понимали, что госпитализация – единственный выход. Джоэл стал недееспособным. По его собственным словам, он как будто заморозился.

Важнейшим шагом стал тот самый душ. Стивен говорит: «Когда ОКР протекает настолько тяжело, нужна огромная храбрость для подобных действий. Легко сказать кому-нибудь: давай, прими душ и иди по своим делам. Но на самом деле это просто кошмарно. Джоэл рассказывал нам, что заходил в душ и начинал мыться, но потом вода капала на какую-нибудь часть его тела, и ему приходилось к ней возвращаться. Доходило до того, что сын едва не терял сознание в ванной из-за горячего пара. И конечно, после у него воспалялось все тело. Когда Джоэла госпитализировали, кожа у него на руках была практически полностью ободрана».

Джоэл пролежал в больнице десять недель, что полностью исчерпало страховку семьи на случай психических расстройств. Поскольку он окончил школу, его поместили в отделение для взрослых, несмотря на то что ему еще не было восемнадцати. Для Джоэла это было очень важно: он смог посещать мою группу. В больнице контролировалось все, включая время пребывания пациентов в душе. Стивен рассказывает: «Там был такой большой мускулистый санитар, который буквально вытаскивал людей из душа, и им приходилось подчиняться». Терапия включала экспозиционные упражнения[12] для предотвращения реакции, когда Джоэлу предлагалось прикасаться к «зараженным» объектам, например к дверным ручкам.

В течение нескольких недель у Джоэла наблюдались незначительные улучшения, затем его состояние стабилизировалось, а после ему стало еще немного легче. За это время он набрался смелости и попробовал медикаментозное лечение, которое помогло ему избавиться от беспокойства. Тем не менее в больнице тоже случались кризисные ситуации: незнакомые люди трогали его одежду, и тогда Джоэл требовал от родителей забрать ее. Он неоднократно требовал, чтобы ему принесли новые вещи, а старые выбросили. Кэрол и Стивен знали, что не смогут удовлетворить его просьбы, потому что новую одежду нужно будет привезти в незагрязненной упаковке. Они также понимали, что в конечном счете будут круглосуточно заниматься доставкой вещей в больницу, ведь все, что было выстирано персоналом, Джоэл считал непригодным для ношения. Стивен и Кэрол даже думали поставить сыну ультиматум: либо он надевает то, что есть, либо носит больничную пижаму. Но они понимали, что из-за тревожности для него это будет унизительно и неприятно. В итоге они