ОКР под контролем. Как выйти из сумрака навязчивых мыслей к ясности в своей жизни - Джеффри Шварц

собой. Брайан вспоминает: «Я купил книгу, где описывались 450 видов самоубийства. Я научился правильно резать вены и много чему еще. Я никогда не пытался этого сделать, но думал об этом. Помню, как сказал врачу в университете, что мне настолько плохо, что я с удовольствием поменялся бы местами с любым человеком, умирающим в хосписе от рака».

Сара говорит о своей усталости, об одиночестве. Порой ей так тяжело бороться с его ОКР, что она опускает руки, хотя и знает, что это сделает ее мужу только хуже.

«Я пыталась не поддаваться его болезни, не поддерживать ее, не становиться созависимой. Но в такие моменты дом превращался в поле боя. В настоящий хаос. Поэтому, если Брайан считает, что на какой-то улице случился разлив кислоты, я соглашаюсь не проезжать по ней, просто чтобы он не нервничал. Я обхожу острые углы, пытаясь сохранить мир в семье». Когда у Сары есть на это силы, она заставляет Брайана осознать реальность и влияние болезни. В такие моменты он возвращается к лекарствам и поведенческой терапии. Тогда все становится значительно лучше.

Но хуже всего, говорит Сара, то, что они оба одиноки. Очень редко Брайан честно признает, что его беспокоит (не кислота, а его ОКР), и тогда Саре становится значительно легче, ведь большую часть времени этот монстр пожирает их обоих и они притворяются, что все нормально.

Сара мечтает услышать, как Брайан скажет ей: «Ты молодец, что осталась со мной». Но он этого не делает. Сара считает, что муж не осознает, через что ей приходится проходить. В конце концов, это он каждую ночь идет мыть улицы, а не она. Друзья говорят ей: «Тебе самой нужно провериться». Но она не может представить, как муж будет справляться без нее. Поэтому не уходит.

Поскольку Брайан знает, где ему могут помочь, Сара надеется, что рано или поздно он решит побороть свою болезнь, потому что должен – ради себя и ради нее. А пока она говорит: «Он впустую тратит жизнь. А я трачу свою, наблюдая за этим. Я хочу, чтобы он вернулся ко мне. Чтобы мы боролись вместе. Я уверена, что он одинок – так же, как и я».

Нелегко понять, почему Брайан продолжает периодически отказываться от терапии и лекарств, если всем, включая его самого, очевидно, что лечение помогает. С точки зрения классической психотерапии очевидно, что он переживает эмоциональный конфликт в связи с улучшением состояния. Но докопаться до корней этой проблемы очень сложно. В целом Брайан хорошо реагирует на лечение, и периоды ремиссии становятся дольше, но ситуация остается слишком сложной.

Мораль этой истории такова: не все в одинаковой степени пользуются возможностью облегчить свое состояние. Некоторые, похоже, цепляются за свои страдания сильнее. Мы надеемся, что в конце концов Брайан опомнится и будет следовать комбинированному режиму медикаментозно-поведенческой терапии, который доказал свою эффективность в его случае.

ДЖОЭЛ И РОДИТЕЛИ

Стивен и Кэрол, оба ученые, сначала поддерживали своего сына Джоэла в его новообретенном интересе к подписке на газеты из разных городов.

Но они не знали, что на самом деле эти газеты не были интересны Джоэлу. Он их даже не читал – просто копил. В его комнате громоздились стопки газет. «Если бы начался пожар, они бы вспыхнули, как спички», – говорит Джоэл.

Кэрол вспоминает: «Когда мы заходили к нему в комнату, то чувствовали ужасный всепоглощающий запах газетной бумаги». Кэрол и Стивен поступили логично: они вынесли тонны газет во двор и попросили сына выбрать те, которые он хотел бы сохранить. Тот начал выбирать, а потом, по словам матери, буквально сошел с ума. Несмотря на то что Джоэл даже не читал ни одну из газет, он был одержим идеей, что должен сохранить всю информацию из них. Джоэл достаточно долго был способен рационализировать свое «коллекционирование».

Его родителям это показалось немного странным. Они никак не могли догадаться, что на самом деле это была первая стадия навязчивого поведения при ОКР – накопительства, которое вот-вот грозилось выйти из-под контроля. Кэрол вспоминает: «Вскоре мы начали находить старые упаковки из-под еды. Джоэл сохранял всякое барахло, например обертки от бургеров из “Макдональдса”. Я постоянно находила их по всему дому. Муж сначала подумал, что сын собирает очередную коллекцию, и позволил ему оставить по одной штуке». Но вскоре Джоэл уже начал рыскать по улицам и выуживать обертки из урн. А потом начал собирать рекламные листовки. Кэрол, придя домой, была вынуждена собирать все эти бумажки и выбрасывать их на работе.

Конечно, Кэрол и Стивен начали замечать тревожные закономерности в поведении сына, но при этом были совершенно озадачены тем, что происходит у него в голове. Вспоминая прошлое, они дошли до эпизода, который поначалу казался безобидным. Джоэл неожиданно заинтересовался записью видеокассет. Но его увлечение не было похоже на обычные подростковые эксперименты. Вскоре он уже записывал абсолютно все без разбора, видеомагнитофон работал целыми днями. Конечно, ни одну из кассет Джоэл не пересматривал. Сама их запись превратилась в навязчивую деятельность, пожиравшую время.

Джоэл объяснял свое накопительство переработкой, но Кэрол замечала, что весь мусор так и оседал дома.

К облегчению родителей, вскоре эта обсессия начала ослабевать. Джоэл не выбросил весь тот хлам, который уже успел собрать, – он был слишком болен для того поступка, – но перестал приносить новый. Кэрол и Стивен решили, что, возможно, это были просто издержки переходного возраста. Они проконсультировались с психиатром, и тот заявил, что давление и злость, которые испытывают подростки, заставляют их порой заниматься очень странными вещами.

В следующие несколько лет жизнь текла своим чередом. Но в день шестнадцатилетия Джоэла родители отвели его поужинать в любимый ресторан. Однако он ничего не ел. Стивен и Кэрол попросили пересадить их за другой столик, думая, что это поможет, но Джоэл смог проглотить лишь несколько ложек. Он объяснил это тем, что уже некоторое время думал о переходе на вегетарианскую диету, а в этот момент почувствовал отвращение к привычной пище. Как и многие молодые люди, он интересовался экологией и в итоге пришел к выводу, что не хочет, чтобы животных убивали ради мяса. Кэрол и Стивен поняли его, не стали возражать и даже попытались внедрить его новые пищевые предпочтения в семейный распорядок настолько, насколько это было возможно.

Однако вскоре Джоэл начал крайне сильно беспокоиться из-за того, что вещи вокруг могут быть «нечистыми». Он постоянно мыл руки, использовал огромное количество воды и часами принимал душ. Кэрол и Стивен начали подозревать, что за все более ограниченными пищевыми привычками Джоэла стоит нечто большее, чем забота об экологии. Позже они поймут, что сын стал отождествлять все неорганическое с «нечистым». Джоэл начал часами перебирать овощи в магазинах здорового питания. Принося домой, он долго их мыл. Даже после того, как зелень становилась вялой и размокшей от воды, Джоэл не всегда мог заставить себя поверить в то, что теперь она достаточно чистая для употребления в пищу. Стивен вспоминает: «Дело было не только в вегетарианстве, которое мы могли понять. Он бесконечно изучал все вокруг в поисках возможной грязи».

Джоэл быстро рос и был довольно худым. Родители начали беспокоиться, что он недоедает.

Примерно в то же время привычка мыться часами начала выходить из-под контроля. Джоэл был всегда чрезвычайно пунктуален, но теперь постоянно опаздывал в школу. Стивен вспоминает, что ради каждого выхода из дома Джоэл мылся все дольше и дольше, интенсивнее