ОКР под контролем. Как выйти из сумрака навязчивых мыслей к ясности в своей жизни - Джеффри Шварц

стали приносить с собой по одному комплекту «чистой» одежды каждый раз, как навещали сына. Они запечатывали пакет и отдавали сотруднику, чтобы тот передавал его лично в руки Джоэлу. Эта уловка сработала.

Незадолго до истечения десяти недель состояние Джоэла значительно улучшилось. Вернувшись домой, он был полон решимости не допускать отката. Джоэл стал добросовестно посещать амбулаторную программу лечения ОКР в Калифорнийском университете и еженедельные собрания терапевтической группы.

Он по-прежнему испытывал сильную тревогу, но теперь мог контролировать навязчивые ритуалы. Обнаружив, что его одолевают скверные мысли, он заставлял себя переключаться на что-нибудь другое. Ужасное время, пережитое семьей, осталось в прошлом. Примерно через полгода амбулаторной поведенческой терапии у него практически полностью пропала тяга к мытью. Джоэлу удалось поступить в Калифорнийский университет, хотя он все еще испытывал проблемы с концентрацией внимания.

Момент истины, по словам Кэрол, настал, когда Джоэл однажды сказал: «Я решил, что не могу быть лучше других. Я не могу быть чище других». Она поняла, что с сыном все будет хорошо, когда тот сделал самое сложное для себя: дотронулся до кнопки слива на унитазе. Стивен говорит: «Джоэлу чрезвычайно повезло, что он быстро обратился за помощью к нужным специалистам. Если бы он не прошел подходящее лечение на ранней стадии, менее чем через год после первых явных проявлений ОКР, его мучения затянулись бы на долгие годы». Конечно, немаловажно и то, что родители поддерживали его, пока он проходил лечение и поведенческую терапию.

Кэрол и Стивен внимательно следят за любыми признаками ухудшения состояния Джоэла и сразу же возвращают его к реальности, если замечают, что он, скажем, задумался, правильно ли стирает. Обычно ему удается убедить их, что все под контролем. Джоэл стал настоящим специалистом по переименованию и активной переоценке. Он по-прежнему придерживается вегетарианской диеты, но может есть с тех же тарелок и теми же столовыми приборами, что и все остальные.

Из-за проблем с концентрацией внимания Джоэл временно оставил учебу и устроился волонтером в медицинский центр Калифорнийского университета, что в итоге помогло ему получить оплачиваемую работу на неполный день. В ходе работы с психиатром Джоэл начал разбираться с беспокойством по поводу своей эффективности. Стивен научился не спрашивать сына, почему тот не пытается сосредоточиться. Теперь он понимает, что для Джоэла это очень сложно. «Для него это тяжкий труд. Он еще так молод, а уже так натерпелся. Какая, в конце концов, разница, вернется он к учебе в этом семестре или в следующем?»

Со временем Джоэл восстановился в достаточной степени для того, чтобы уехать из дома и поступить в крупное учебное заведение за пределами штата. Теперь он изучает информационные технологии.

«Ужасное прошлое осталось позади, – говорит Стивен. – Теперь он сможет найти себя».

АННА И ЕЕ ПАРЕНЬ

По воспоминаниям Анны, первая навязчивая идея появилась у нее в пятом классе, когда она поехала в лагерь. Как и в предыдущие поездки, она предвкушала, что отлично проведет время. Но однажды девочка, с которой они спали в одной комнате, рассказала Анне о своей сестре: та страдала от тяжелой болезни почек. Подруга не поскупилась на подробное описание симптомов.

Анна вспоминает: «В течение нескольких недель я думала только об этой больной девушке, которую даже никогда не видела. Она просто не выходила у меня из головы. Очень странно чувствовать себя плохо из-за совершенно незнакомого человека, но именно это со мной и случилось». Лагерь стал для Анны мучением, и, только вернувшись домой, она смогла избавиться от этих болезненных мыслей.

Годы спустя у нее вновь возникла столь же необъяснимая и нелогичная навязчивая мысль, на этот раз она касалась необоснованных страхов и сомнений по поводу верности ее парня. Анна доводила своего партнера до белого каления, что чуть не привело к разрыву отношений. Лишь потом она узнала, что вовсе не является ревнивой мегерой, а страдает от тяжелого ОКР.

В детстве Анна была очень беспокойной и большую часть жизни страдала от тревоги и неуверенности в себе. Когда она училась в средней школе, у нее случился первый настоящий роман с симпатичным парнем на год старше. Они стали встречаться. «Мы решили, что любим друг друга. Мы делились друг с другом самым сокровенным». Однажды парень признался Анне, что ему нравится мастурбировать, рассматривая снимок супермодели в бикини. Анна зациклилась, снова и снова представляя это. В итоге ей стало дурно. «Почему я думаю об этом?» – спрашивала Анна себя, но не могла найти ответа. Ей было трудно избавиться от своей одержимости. Каждый раз, видя изображения супермоделей, Анна испытывала отвращение и страх, что навязчивые идеи снова начнут ее донимать.

Анна проанализировала свое состояние и решила, что просто слишком чувствительная и ревнивая по природе. Она задумалась, как в будущем вообще сможет поддерживать отношения с мужчиной, если настолько незначительные ситуации причиняют ей такую боль. В колледже она стала встречаться с парнем, который был зависим от наркотиков. Несмотря на то что поначалу она пыталась не осуждать его, вскоре все ее мысли были заняты только его зависимостью. Она должна была знать, что и с кем он употреблял. Каким-то образом Анна убедила себя, что сама виновата в его проблемах. Эта мысль заставила ее обратиться к психоаналитику, который, после пятнадцатиминутной консультации, пришел к выводу, что на самом деле ее проблема кроется в одержимости материнской грудью. Анна, впрочем, не смогла понять, как подобная причина могла вызывать у нее навязчивые мысли и все чаще случавшиеся панические атаки.

Затем ей поставили диагноз «агорафобия», то есть боязнь открытых пространств. Это довольно частое осложнение у людей, которые страдают от спонтанных панических атак. «Мне сказали, что панические атаки, скорее всего, связаны с тем, что мои родители были перфекционистами и не научили меня проживать и выражать злость». Несмотря на то что сейчас мы убеждены в том, что панические атаки, как и ОКР, по большей части вызываются биологическими факторами, подобное объяснение помогло Анне справиться с боязнью сойти с ума. Работа с самооценкой и экспозиционная терапия в отношении ситуаций и мест, которые вызывали приступы (например, толпы или темные помещения), помогли Анне справиться с симптомами и ощущением, что у нее вот-вот случится сердечный приступ.

С тем парнем они давно расстались, но она по-прежнему оставалась одержимой его зависимостью. Летом, после окончания колледжа, Анну охватила новая, всепоглощающая навязчивая идея – смерть. «Я начала задаваться вопросом, как люди вообще живут, зная, что рано или поздно умрут, и это делает их существование абсолютно бессмысленным». Она снова начала искать признаки возможного сумасшествия.

Поступив в аспирантуру, она познакомилась с Гаем. «Каждые мои романтические отношения в итоге приводили к навязчивым идеям. К тому моменту, когда мы встретились с Гаем, опыт не слишком здоровых отношений с мужчинами сделал меня особенно уязвимой. Я постоянно беспокоилась о том, что партнер, пусть даже невольно, может причинить мне боль. Я уже знала, что склонна выбирать мужчин с серьезными проблемами, и это слишком часто нарушало хрупкое равновесие моей собственной психики. Забавно, но, похоже, именно это желание защитить себя от боли в итоге привело меня к самому яростному всплеску ОКР».

Гай оказался невинной жертвой.

«В кои-то веки, – говорит Анна, – я выбрала надежного партнера, который мог бы меня поддержать. Но я не позволила ему. Сначала