В плену бессмертия - Богдан Дорошин

Он отшвырнул от себя два мешка, один из которых раскрылся, и по ковру разлетелись золотые монеты разного номинала. Маленькие, большие, круглые и даже треугольные. Были среди них и освященные. Целое состояние, с помощью которого можно при желании скупить всю свободную недвижимость Арсдана!

— Оран Лаффе? — Астор выступила вперед, держа клинок опущенным к земле.

— Нет, госпожа, это Нортатир! — крикнул все тот же предатель, швырнувший мешки. — Правая рука босса, а последнего сейчас нет в особняке. Сныкался где-то.

К чести заместителя Лаффе, он умел проигрывать. Медленно опустив мешок с запредельным богатством на ковер, он поправил воротник и манжеты, смахнул невидимую пылинку с плеча, и встретился с леди Астор твердым взглядом.

— Нортатир Шшаро, к вашим услугам. Судя по тому, как настойчиво вы желали попасть в нашу скромную обитель, вас привело срочное дело. Пройдемте в мой кабинет, и все обсудим.

Леди Астор хмыкнула. Выдержка этого человека вызывала восхищение.

— Благодарю за приглашение, но разговаривать мы будем не здесь. Застенки инквизиции может и не столь дорого обставлены, — глаза девы-хранительницы безразлично скользнули по рассыпанному золоту, — но обстановку ты оценишь. Как и наше радушие.

* * *

На первоначальном допросе Нортатир Шшаро противился, и его пришлось отдать в руки братьев-инквизиторов, которые над ним хорошенько поработали. Труженики клещей и зажимов часто повторяли, что подозреваемые сами должны захотеть раскаяться. Как правило в таких случаях поток правды не иссякаем. Бандит, спустя три часа пыток исключением не стал. Он предстал перед Астор измученным и с пустым взглядом. Его тело сплошь и рядом покрывали кровоподтеки, а руки дрожали.

— Готов рассказать что-то интересное… хм, человек?

— У меня есть имя.

— Ага, да. Я помню.

Астор сидела за столом. По иронии ей достался тот же самый кабинет, где некогда заседал Носха, и где совсем недавно побывал сам Нортатир, принесший тюремному надзирателю бумаги об освобождении пленного Аксира.

— Где твой предводитель? — Астор с каменным выражением наблюдала за сжавшимся на соседнем стуле человеке. Гнев его сопротивления угас, спасибо умениям инквизиторских палачей.

— Не знаю, — буркнул Нортатир, старательно не глядя на деву-хранительницу.

Брови девушки нахмурились. Она посмотрела на дверной проем, где стоял Бартир, но рыцарь лишь покачал головой. Шшаро не врал, он действительно не знал месторасположение своего босса. Пройдя через пытку водой и растяжку на дыбе он готов был признаться если не во всем, так уж точно в том, что касалось предприятий Лаффе. В том числе и авантюры с узником, за освобождение которого пришлось заплатить целое состояние.

— Я не знаю, где Оран, — прохрипел Нортатир. — Он отдал приказал, и я его выполнил. Сто пятьдесят золотых эрков за полумертвого мальчишку.

— Да, деньги немалые, — согласилась Астор равнодушно. — Не знаешь зачем ему это понадобилось? Они были знакомыми? Возможно родственники?

— Точно нет. Приказ поступил неожиданно, до этого Оран ни о чем таком даже не помышлял. Скорее всего, к нему явился кто-то, кого он знал, и кому не мог отказать.

— Есть идеи кто бы это мог быть?

— Нет, к сожалению… из-за этого ублюдка все прахом и пошло! Черт…

— Не упоминай тварей Бездны в этих стенах! — жестко предупредила Астор, и глаза ее вспыхнули гневом. — Никогда.

— Простите.

— Что было дальше?

— Я обратился к кому следует… все имена уже записаны вашими помощниками… в основном это различные чиновники. Мы платили им не один год, чтобы они прикрывали наши делишки. Ничего, что могло бы прогневить Эркалота. Никакой магии, темного учения или подрывной деятельности. Просто делали дела на чем могли.

— Судя по сумме, которую мы изъяли из особняка на улице Менял, бизнес шел успешно, — Астор изящно, почти ласково улыбнулась, но в этой улыбке не было ничего доброго.

Нортатир промолчал. Сейчас он выглядел жалко.

— Ладно, — махнула девушка рукой. — Меня не интересуют ваши преступные схемы. Для начала я хотела бы услышать о том человеке, которого ты вытащил из этих подземелий. Все, что можешь вспомнить.

— Где он сейчас находится, я с точностью сказать не могу. Но кое-какие догадки у меня есть. Ваши истязатели… точнее благочестивые братья-инквизиторы, — поправился Нортатир, пугливо вжав голову в плечи, — основательно над ним поработали. Так, что он на ладан дышал, когда я его отсюда вывозил. Возможно он уже мертв…

— Твое дело не домыслами, а фактами делиться! — рявкнула Астор. У нее и у самой возникала мысль, что еретика может уже не быть в живых. Вероятно его и освободили из темницы, лишь для того, чтобы он не болтнул лишнего. Ведь если бы за него взялись Дети Света, то на поверхность обязательно выплыла бы чрезвычайно интересная и очень опасная информация.

— Если я вам расскажу, где вы, вероятно, сможете его найти, — осторожно начал Нортатир, — это что-нибудь будет значить для меня? Какую-то поблажку?

— Ну-у, — протянула Астор, — учитывая, что ты та еще мразь, то твою шею неплохо было бы поместить в петлю, в назидание остальным. Но если ты покаешься, тогда, вероятно, мы рассмотрим возможность отослать тебя, хм, на пожизненные каторжные работы. Уверена, городской судья примет во внимание тот факт, что ты пожертвовал от «чистого сердца» столько золота Храму.

— Угу, — невесело отозвался будущий каторжник. — Вы гарантируете?

— И откуда простолюдины набираются подобных слов? — Астор перекинулась с Бартиром ироничной улыбкой, а после вновь сурово поглядела на узника: — Говори давай, а не то снова поволокут вниз. Очисть душу, помоги поймать опасного еретика.

— Он… этот парень… его так искалечили, что покинуть город он попросту не мог, даже при посторонней помощи. У нас в городе, — говоря эти слова Нортатир смотрел в стол, — есть пустующий дом, купленный на подставное лицо. Место на случай…

— Говори-говори, — приободрила леди Астор, привставая.

— На случай, если все пойдет плохо. Чтобы переждать.

— И на какой же улице нам искать это убежище?

* * *

Его тело умирало, Максим чувствовал это. Не на уровне догадок воспаленного сознания — он почему-то знал, что время пришло. Дышать становилось с каждым вздохом все труднее, сердце билось прерывисто. Удар, удар, пауза. Снова удар и опять пауза. Но уходить вот так, в одиночку, посреди темной комнаты не хотелось. Сиркину не стыдно было признаться в своем страхе.

А боялся он безумно, и отчасти благодаря этому ужасу нашел в себе силы громко прохрипеть:

— Эй! Я здесь, наверху! Пожалуйста. Помогите! Я… здесь…

После того жуткого протяжного крика, что раздался с первого этажа, прошло уже минут десять. Возможно женщина давно убежала, и Максим лишь напрасно тратил силы. Сознание плавало, норовя покинуть его в любой момент. Он не чувствовал своих рук, боль слилась в поломанных костях в одно целое, но мозг уже почти не реагировал на страдания. Разве что, когда молодой человек пробовал шевелиться.