Как зовут четверку «Битлз»? - Джордже Кушнаренку

осталось и следа от угнетавших ее тоски и сомнений. Впрочем, мы заглянули в одну из квартир этого девятиэтажного панельного дома вовсе не затем, чтобы восхищаться эффектами в манере великого Рубенса — для этого существуют музеи и картинные галереи.

26.VII. Кожа на спине начинает шелушиться — я, кажется, обгорела. На пляже сплошь да рядом иностранцы. Я все время стесняюсь. Хорошо бы поменьше тратить! В поезде мы думали, что снимем комнату, а готовить я буду сама — так дешевле. Когда мы выехали из Констанцы и увидели море, Влад впал в настоящее неистовство. Ведь мы ни разу не были вместе на море! Остановились в Эфории (ну и названьице!); гуляли вокруг озера. Я-то думала, там все иначе: почему-то я была уверена, что на берегу непременно должна стоять мечеть, как в Констанце. Все время мечтала купить дыню, просто думать ни о чем другом не могла. Может, я беременна? Владу сказать не решилась. Странно, чего мне бояться? Как в тот раз, когда я вообразила, что у меня желтуха. Сняли номер в отеле — так хотел Влад. В общем, он прав: пока молоды, надо жить в свое удовольствие. Я видела, некоторые, нашего возраста, ночуют прямо в машине. Я бы ни за какие коврижки не стала спать на сиденье. Не пойму, зачем тащить сюда машину, когда можно оставить ее дома. А здесь целая куча парочек на машинах интересно, сколько они так выдержат? Как-то вечером мы видели — двое светловолосых парней в обнимку гуляют среди скал. У одного даже была борода. Какой ужас! Слава богу, оказалось, что это иностранцы. А Влад говорит, это их личное дело и никого не касается. Влад так плавает — с ума сойти можно! На днях море было спокойным, и мы качались на волнах возле буйка; вдруг он развернулся и ни с того ни с сего поплыл в открытое море! Я вышла на берег — оттуда лучше видно — и смотрела на него. Я и представить себе не могла, что он такой смелый! Я им просто горжусь! Мне хотелось крикнуть на весь пляж: «Смотрите на него, смотрите!» В какой-то момент у меня сердце ушло в пятки: а вдруг он не сможет доплыть обратно? Он ведь почти скрылся из виду, один на один с морем! Здорово перетрусила, но голова была очень ясная. А жаль, что я не из тех, которые — чуть что — впадают в панику и начинают голосить во всю мочь. Я словно оцепенела: ни закричать не могла, ни пошевелиться. И мне все казалось, что, стоит мне войти в воду, он утонет. Я была сама не своя. Даже дыхание перехватило — ну что бы я без него делала? Я и подумать об этом не могу. Когда он вышел на берег, то как-то странно посмотрел на меня. Словно ему было стыдно. А я ни слова не могла вымолвить. Но сейчас я знаю наверняка: он ждал, что я что-то ему скажу. Из-за этого мы уже два дня почти не разговариваем.

Познакомились на пляже с молодой парой — примерно одних лет с нами. Она — вульгарновата, тогда как он оч., оч. обаятельный. Они тоже из Бухареста. Он шофер, водит трайлеры; это такие длинные грузовики, похожие на железнодорожные вагоны. Если ей верить, он объездил полсвета; а она только и может, что трепаться о побрякушках и рассказывать о специальной диете для него. Наверное, страшно трудно готовить диетические блюда так, чтобы было еще и вкусно! Я чуть со смеху не лопнула от ее болтовни, но сдержалась, чтобы его не обидеть. Сказать по правде, я ей чуточку завидую… Вечером Влад пригласил их в ресторан. И — надо же! — они тоже нас пригласили, на следующий вечер. Подумать только, они во всем постарались нас перещеголять! Для меня это было страшным унижением; даже Владу стало не по себе, но он и виду не подал. Перед отъездом мы обменялись адресами. И только после этого Влад тихонько намекнул мне, что подозревает, какие делишки проворачивает этот шофер во время своих рейсов. В эту минуту он казался совсем мальчишкой. А я ответила, что ни за что на свете не согласилась бы, чтобы он жертвовал своим здоровьем ради денег. Зуд прошел, но мы истратили все.

27.VII. Забавно: входит в зал девочка-подросток — и сразу в мое кресло. Ей только-только стукнуло шестнадцать. Поменяла ей оттенок волос — из воронова крыла в темно-каштановый. Вначале она хотела крупную завивку; еле-еле уломала ее сделать мелкие завитки — «коккер». Я весь день места себе не нахожу: все нейдет из головы этот банкет в ресторане и потом, у Р. дома. И дернуло же меня так бездарно причесаться! Сделала себе зачем-то огромные букли. Глядя на меня, можно было просто надорваться от смеха. А Р. даже не улыбнулся: «Неужто сама госпожа Мина к нам пожаловала, собственной персоной?! Прошу вас, сударыня…» Скорее всего, это он от смущения: на мне было сногсшибательное платье — длинное, зеленое. Он всегда от смущения начинает грубить. Ну и пускай! На прощанье он все искал, что бы такое мне подарить. Я ему сказала — пусть лучше купит себе новый носовой платок. У него в гостях я чувствовала себя очень… уж и не знаю, как сказать… настоящей женщиной, вот! Я впервые в жизни ощутила, что мне уже не восемнадцать! Влад дуется; я пыталась ему объяснить — бесполезно. Простыня опять вся в ужасных пятнах. Он снова улегся на раскладушку. Честное слово, иногда я завидую мужчинам! Что-то часто стала кружиться голова…

28.VII. Утром по дороге на работу — страшный скандал в автобусе. У кого-то что-то украли. Водитель остановил машину и не открывал двери, а потерпевший обыскивал всех подряд, пока не нашел свой бумажник на полу под ногами. Мы все просто кипели от возмущения. Интересно, что было бы, если бы вор подсунул бумажник кому-нибудь в карман? Ну и рожа была бы у этого бедняги! Голова стала кружиться все чаще. Влад снова смотрит на меня как-то странно. С любопытством, что ли…

29.VII. Влад вернулся со стадиона пьяный в дым. Глаза красные, рот перекошен. Колотил в дверь ногой, пока я не открыла. И такого мне наговорил — господи, я просто ушам своим не верила! Подлец! Мерзавец! Ублюдок! «Эй, ты, хватит с меня твоих выкрутасов, сыт по горло!» Угрожал, что изобьет меня, и заставлял стаскивать с него ботинки. Его вырвало прямо на ковер в гостиной. О боже, за кого я вышла?!!

16 часов 09 минут

Что можно сказать о