Обратный отсчет: Равнина - Токацин

к делу — и сармат даже не знал, куда большую часть уволокли. «Надо будет вокруг реактора поставить светильники,» — думал он. «И разгерметизировать его. Пусть подпитывает церу. Нормальные существа в такую погоду не ходят. А всякие там не-совсем-живые — туда им и дорога.»

— Они не успевают уже уйти, — сказал Калиг, прислушиваясь к писку. — Ночные дороги опасны. Они благодарны за убежища. Завтра вечером мы с Хассинельгом пополним их припасы. А воды у вас много. Всего много. Мало только осторожности. Но её мы принести не можем.

Он шагнул в темноту, сливаясь с ней. Гедимин мигнул.

— Уран и торий! — громко сказал Айзек, легонько ткнув его кулаком в грудь. Сармат, досадливо щурясь, повернулся к реактору. «Надеюсь, бункер выстоит. А запуск всё равно проведём. Рабочий реактор нам пригодится.»

…Зеркальный монитор неярко светился зеленью. Фонарей никто не зажигал — трое сарматов внимательно следили за светом.

— Значит, лучше запустить… — медленно проговорил Айзек, отворачиваясь от Гедимина. — А я бы выждал эти четыре дня. Работающий реактор более уязвим.

Кенен Гварза, к которому он повернулся, пожал плечами.

— Дни, конечно, будут паршивые. Но ничего, опасного именно для реакторов, я не вижу. Землетрясение ещё могло бы повредить активную зону или приводы управления, но дождь, холод и темнота… Кет, отключи на завтра вентиляцию — побережём фильтры.

— Надо будет купол укрепить, — пробормотал Гедимин, стараясь не мигать — Гварза, оказывается, мог говорить дельные вещи и при этом не бесить одной интонацией! Айзек покачал головой.

— А я бы все купола убрал. Провёл полевые испытания. У нашей станции, когда мы её достроим, защитных полей не будет. А климат на Равнине останется тем же.

Гварза резко качнул головой.

— Неоправданно. Защитных полей не будет, но будет броня станции и восемьдесят метров скалы над ней. И от кислоты с неба, и от экстремальных температур они прикроют куда лучше, чем тонкая каменная крышка. Ничего, кроме риска для установки, в таких испытаниях нет. Условия совершенно другие, и ничего это не покажет.

Гедимин растерянно ухмыльнулся. «И ещё раз Гварза сказал дело. И совсем не бесит. Что, и ему Ассархаддон прислал ампулы? Надо же…»

Айзек с сомнением посмотрел на сарматов, на реактор, потом перевёл взгляд на монитор и нехотя поднялся на ноги.

— Садись, Гедимин. Запустим, а там посмотрим. Аварийное глушение ещё никто не отменял.

…Яркая вспышка монитора заставила Гедимина прищуриться — даже затемнённый щиток не поглощал весь свет, а от напряжённого ожидания в полутьме глаза стали неприятно чувствительными. В отражении проступили две сияющие колонны — старый и новый твэлы, и сармат, щурясь, пристально в них всматривался, пока не обращая внимания на радиометры. Они сработали тоже, быстро отреагировав на усилившееся излучение; длины и эластичности жгута, как прикинул Гедимин, должно было хватить ещё на четыре добавленных твэла — или на один аварийный всплеск.

— Работает, — признал сармат через пять минут, прикрывая обожжённые глаза. Резь прошла быстро — фактических повреждений не было, только перенапряжение и нервы. «Конар говорил — на шестом запуске привыкаешь,» — Гедимин криво ухмыльнулся, глядя в красноватое свечение под веками. «Но он не запускал ничего на Равнине.»

— Ну-у… — протянул Кенен Гварза, до сих пор молча стоявший за его плечом. — Если верить камешку и верёвочке — показатели в норме. Оставим так на ночь.

Он направился к выходу. Айзек приостановился, тронул Гедимина за плечо.

— Как хранитель? — почти беззвучно спросил он, прикоснувшись к височной пластине. Гедимин слабо ухмыльнулся и ответил жестами, так, чтобы от выхода его жестикуляция не просматривалась: «Спокоен. Немного нагрелся. Много щупалец.»

— Айзек, ты там долго? — окликнул сармата недовольный Гварза. — Нам ещё аборигенов размещать.

— Иду, — отозвался Айзек, скрывая ухмылку. — Не знаешь, где Альгот? И — где он держит поддоны? Нам послезавтра они очень…

Скрежет каменной крышки, запечатавшей туннель, отсёк все звуки. Гедимин ухмыльнулся, уже не скрываясь, и неловко обнял выступающую часть реакторного корпуса. Хранитель «растёкся» вдоль хребта от макушки до нижних рёбер и обернул всё тело ветвящимися тонкими волокнами. Их ровное тепло было приятным.

— Теперь ты станешь сильнее, — прошептал Гедимин, утыкаясь в обшивку лбом. — Корпус узкий, но ещё два твэла в него влезут. А потом мы сделаем новый.

25 день Кислоты, месяц Кислоты. Равнина, Сфен Земли, долина Элид, Элидген

Над головой сверкнуло. Долгая ядовито-розовая вспышка залила светом холм. Гедимин рывком втащил каменную плиту в ангар. С треском захлопнулись вентиляционные лючки. Новая вспышка, на этот раз зелёная, просочилась в распахнутый «шлюз», осветила холодные печи и медленно погасла.

— Беги в машину, — приказал Гедимин Вепуату, мельком глянув на разобранные и сложенные у стены весы. Их станину он только что втащил в ангар горячего цеха. Больше ничего ценного на улице не осталось.

— Ага, — отозвался Вепуат, выходя из «шлюза». Последняя, каменная, створка вошла в паз. Теперь в цех не проникал даже воздух.

Жёлтая вспышка сверкнула над холмом. Гедимин посмотрел на небо. Оно всё сияло, от края до края изрезанное кольцевидными трещинами. Длинные разломы соединяли их, и казалось, что по ним при каждой вспышке что-то перетекает. Вот одна из трещин сверкнула розовым — сперва внутреннее кольцо, потом — внешние, с каждым разом всё ярче…

Гедимин шагнул к длинному белому куполу, прикрывшему сарматские шатры и стоянку бронехода. Отсюда просматривался весь лагерь — и длинные каменные ангары барака и душевой, и белая полусфера за ними, и место, где ещё вечером стояли полевые кухни. Сейчас о стойбище аборигенов напоминали только округлые насыпи — «фундаменты» разобранных шатров — и прижатые по краям камнями шкуры, разложенные по углублениям в гравии. «Сбор полезного осадка,» — мелькнуло в голове Гедимина. «Сегодня будет больше разных реактивов. Поставлю „поддон“ пошире…»

Сворачивая защитное поле в широкий контейнер с загнутыми краями, он краем глаза увидел тень, резко обернулся, — Вепуат так и маячил на открытом месте, щурясь на разноцветные вспышки.

— Чего встал? Сейчас