Жестокая одержимость - С. Массери

class="p1">– Не хотелось бы тебя огорчать, но такого еще не случалось.

Глава 25

Грейсон

Мысленно я должен готовиться к игре, учитывая, что мы столкнемся с командой, которая почти не знает поражений. Добавляет сложности и тот факт, что они выйдут на лед в полном составе. Если их тренер провел подготовку своих ребят на должном уровне, то уверенность этой команды не является просто бравадой. Ожидается, что они сосредоточатся на игре, не отвлекаясь на пустяки.

Безусловно, мы постараемся выявить их уязвимые стороны, ведь на протяжении прошедшей недели тщательно анализировали наши записи матчей и противника в поисках потенциально слабых точек в их защите.

Сегодняшняя встреча невероятно важна. Тренер предупреждал нас о ее важности еще в начале сезона, утверждая, что эта игра покажет наш реальный потенциал. Сегодня мы либо выйдем на новый уровень игры, либо потерпим поражение. И он прав. От участия в Национальном турнире нас отделяют всего две победы. Осталось сыграть лишь две игры. Если сегодня мы проиграем, то вылетим, а если победим, то попадем на турнир – и вот тогда начнется настоящая битва.

Но даже если мы попадем на турнир, нам предстоит вновь столкнуться с этой же командой. У «Рыцарей» больше финансирования, а их университет превосходит наш по размерам. К тому же они настоящие монстры. Казалось бы, кто мог предположить, что такой маленький город в Вермонте может быть настолько увлечен хоккеем.

Но вместо того чтобы морально готовиться к игре, я думаю о Вайолет и Стиле.

Меня бесит, что он думает, будто может так легко забрать ее у меня. Если он действительно соберется это сделать, то этот ублюдок может быть уверен в том, что пожалеет об этом, как и в том, что потеряет несколько зубов. Я не собираюсь играть честно, поэтому изобью его до полусмерти! Хотя этот засранец на два дюйма выше меня и весит футов на десять больше. Именно его физические параметры делают Стила хорошим защитником. Они позволяют ему эффективно блокировать противника, но, даже несмотря на это, я бы рискнул.

Пока Стил располагается в кресле прямо передо мной, я надеваю наушники и сжимаю в руках телефон, пытаясь отгородиться от всего происходящего. Вдыхая через нос и выдыхая ртом, я заставляю себя расслабиться, прокручивая в голове возможную тактику ведения игры.

Когда автобус наезжает на яму, я буквально выныриваю из своих мыслей.

– Черт! – рычу я и, выдергивая наушники из своих ушей, встаю. – В чем, черт возьми, твоя проблема? – спрашиваю я Стила, перегибаясь через спинку сиденья и буквально прижимаясь к его лицу своим.

– Мне нравится тебя раздражать, – ухмыляется он. – Происходят очень интересные вещи.

– Если мы проиграем…

– Расслабься, красавчик. Может, ты хоть раз позволишь Эрику забить.

– Есть причина, по которой вы, засранцы, уже несколько лет не можете попасть на турнир, – фыркаю я. – Потому что игра Эрика хороша, но не великолепна.

Просто Эрик – не я.

Я лишь констатирую факты, но взгляд Стила становится более враждебным.

Сначала я снова откидываюсь на спинку кресла, но затем поднимаюсь и смотрю на то, как десятью рядами дальше Вайолет болтает со своей лучшей подругой, несколькими другими девушками и Майлзом, а место Стила занял Джейкоб.

Я сжимаю кулаки и встаю, но Вайолет, как и остальные, замечает мое приближение уже на половине пути.

– Мужик, что с тобой? – Эрик смотрит на меня, когда я прохожу мимо него. – Остынь, мать твою!

Он говорит это так, будто я хочу помешать Майлзу и Джейкобу общаться с девчонками.

Какого хрена?

Все они действуют мне на нервы, и все это происходит по причине того, что Вайолет находится в этом чертовом автобусе.

Прежде чем она успевает все испортить и что-то возразить, я хватаю ее за руку и поднимаю с кресла; она беспрекословно следует за мной по проходу. Примерно так же я поступил со Стилом, но по отношению к ней я более мягок.

Я возвращаюсь на свое место и притягиваю ее к себе на колени. Вайолет пищит в знак протеста и пытается встать, но я не позволяю ей этого сделать, крепко обхватив за талию. Я усаживаю ее так, что спиной Вайолет упирается в стену у окна, а ее ноги оказываются вытянутыми в сторону прохода. Не знаю, насколько эта поза удобна, но мне плевать.

Дело не в ней.

– Мать твою, сиди спокойно! – ворчу я и, вытащив из кармана наушники, снова вставляю их в уши.

Я включаю музыку из тщательно отобранного плей-листа с одними и теми же композициями, которые я знаю наизусть. Они всегда помогают мне настроиться на нужную волну.

Вайолет замирает, а затем, сложив руки на коленях, прислоняется головой к окну.

Мне бы хотелось просто закрыть глаза, но Вайолет начинает ерзать, при этом пытаясь скрыть свою неловкость.

Думаю, ей любопытно, что происходит.

Я слегка сдвигаюсь, дабы ей было удобнее, и замечаю, что она смотрит в сторону Роука, который с головой погрузился в свою книгу. Я гарантирую, что он не оторвется от чтения, пока мы не приедем; когда Вайолет осознает это, то немного расслабляется.

Значит, дело не во мне, а в том, что подумают другие? Интересно.

Я непроизвольно откидываюсь назад в кресле, чтобы Вайолет было удобнее устроиться. Похоже, она примиряется с обстоятельствами и опускает голову мне на плечо. Мне же проще смириться с мурашками, пробегающими по моей коже от ее прикосновения, и с тем, как кровь приливает к моему члену, – чем с ревностью.

Вайолет осторожно вытаскивает из моего уха один наушник, и, несмотря на свое недовольство, я не возражаю. А когда Вайолет вставляет его в свое ухо, касается своей ладонью моей руки и закрывает глаза, весь остальной мир будто исчезает, позволяя мне сконцентрироваться на важных для меня мыслях.

Я представляю, как держу в руках хоккейную клюшку, и почти ощущаю, как мои коньки скользят по зеркальной поверхности льда. В моих ушах слышен едва уловимый скрежет, когда лезвия врезаются в лед, и я буквально ощущаю вес шайбы, которую направляю вперед. Мои мысли заняты тактическими ходами, предложенными тренером, но внезапно я чувствую, как мое сердце сжимается от отвращения. Я не должен бегать за Вайолет, чтобы вернуться в свою зону комфорта. И меня бесит, что так происходит. Меня раздражает, что мои товарищи по команде начали издеваться надо мной, а самое ужасное – именно Вайолет поставила меня в такое положение.

Не задумываясь, я просовываю руку в джинсы Вайолет,